— Ну, в таком случае… — снова щелчок, снова ожидание. — У тебя есть какое-то предчувствие… У обоих парней несколько приводов, одно и то же. Хранение с намерением сбыта.

— «Ангельская пыль»?

— В точку!

«Ну и ну,» — подумал Фил.

Это становилось интересным. Фил налил себе кофе, не обращая внимания на его едкий привкус. Три проверки — три попадания с «ангельской пылью». Ему не терпелось рассказать об этом Маллинзу.

Маллинз…

Затем Фил посмотрел на треснувшие часы VFW, стоявшие над охотничьими трофеями шефа.

— Эй, Сьюзен?

— Что теперь? Ты хочешь, чтобы я проверила Белоснежку?

— Нет, но как насчёт Пасхального кролика? Он тоже тусуется в «Сумасшедшем Салли». Где шеф Маллинз? Уже почти половина девятого.

Пауза, затем:

— Ты прав. Он никогда не опаздывает.

— Может, у него похмелье?

— Нет, он бросил пить много лет назад.

— Может, тебе стоит позвонить ему? Может, он забыл поставить будильник или типа того?

— Сомневаюсь, — сказала она, но он всё равно услышал, как она набирает номер…

— Нет ответа. Это странно.

Затем Фил пожал плечами.

— Он скоро будет. Он, наверное, стоит в очереди за пончиками в Qwik-Stop.

— Вот это уже возможно.

«Ну, похоже, я застрял здесь, пока он не придёт».

Фил убил некоторое время, звоня в окружную больницу, изолятор и морг, но никого по имени Кевин Орндорф там зарегистрировано не было.

— Эй, Фил!

— Что?

— Ты когда-нибудь пригласишь меня на свидание, или мне ждать до пенсии?

Фил чуть не выплюнул свой кофе на стол Маллинза. Он старался прийти в себя как можно быстрее, но что он мог сказать?

«Разумный подход, — решил он, — может быть лучше всего».

— Эй, я уже спрашивал, но ты была слишком занята. Помнишь? Моё правило — никогда не спрашивать больше трёх раз. Женщины должны стоять в очереди, чтобы пойти со мной на свидание, я хочу, чтобы ты это знала. Иногда они даже мне платят.

Сьюзен пронзительно рассмеялась.

— И если мне не изменяет память, мисс Райдер, ваши три шанса уже упущены, — Фил улыбнулся своей самоуверенности, хотя из своей комнаты связи она его не видела. — Это как бейсбол, — сказал он ей. — Три удара, и ты вылетаешь.

— Эй! — она высказалась в ответ. — Я ничего не могу поделать, если ты приглашаешь меня только в те дни, когда у меня занятия.

— Что ж, полагаю, ты права. Чтобы показать тебе, что я человек с характером и справедливостью, я дам тебе беспрецедентную четвёртую возможность быть удостоенной моего присутствия, — он сделал эффектную паузу. — Ты хочешь пойти куда-нибудь сегодня вечером?

— Я не могу, у меня занятия.

Фил поморщился.

— Зря ты со мной играешь.

— Но завтра я буду свободна, — перебила она. — Позвони мне, когда тебе удастся вытащить свою задницу из постели.

— Зачем тебе звонить? Я просто буду кричать через вентиляционное отверстие.

— Не забудь, — предупредила она его. — Ты когда-нибудь слышал фразу: «В самом Аду нет фурии страшнее, чем женщина, которую отвергли?»

«Забыть?» — Фил чуть не рассмеялся.

— Да, как будто я забуду, что у меня с тобой свидание. Не беспокойтесь, мисс Райдер.

— Постарайся, — ответила она. — Не надо меня подставлять.

«Господи, она серьёзно,» — понял Фил.

— Кстати, о том, чтобы вовремя проснуться, — сказала Сьюзен, — я думаю, что мы оба уже должны спать.

— Что?

— Я про шефа. Он действительно опаздывает.

— Ты права, — согласился Фил, снова взглянув на часы.

Шеф Маллинз был очень высокомерным, предвзятым, упрямым и капризным. Но было одно, чего он не делал: он никогда не опаздывал.

— У него ведь есть рация на этой большой сухопутной яхте, верно? — спросил Фил. — Попробуй позвонить ему.

— Хорошая идея! — Сьюзен включила микрофон своей базовой станции. — Два-ноль-один, немедленно примите сигнал три.

Ответа не последовало.

— Два-ноль-один, вы меня слышите?

Ничего.

— Шеф Маллинз? Вы меня слышите?

Ответа так и не последовало.

— К чёрту всё это, — сказал Фил и встал, схватив ключи от машины. — Я пойду поищу его. Что-то здесь не так.

Но прежде чем он добрался до задней двери, Сьюзен крикнула:

— Он только что вышел на связь.

Фил быстро шагнул в комнату связи. Голос Маллинза, ещё более хриплый в эфире, ворчал:

— Да, Сьюзен, я на десять-двадцать миль к северу от сто пятьдесят четвёртого шоссе, сразу за болотом Хокли…

— Мы уже начали немного волноваться. С вами всё в порядке? Вам нужна помощь?

— Можно сказать и так. Господи… Фил всё ещё на станции?

— Да, шеф, он здесь.

— Хорошо. Я хочу, чтобы вы заперли помещение и ушли оттуда, — приказал Маллинз. — Но сначала, Сьюзен, я хочу, чтобы ты взяла несколько пар резиновых перчаток, несколько щипцов и несколько пакетов для улик, — статика потрескивала во время его следующей паузы. — И передай Филу, что у нас сигнал шестьдесят четыре.

«Вот чёрт!» — подумал Фил.

Сьюзен выключила базовую станцию. Её лицо было мрачным.

— Ты слышал его? — сказала она, открывая маленький ящик, в котором они хранили материалы для сбора улик.

— Да, я слышал его хорошо.

Затем Фил так же мрачно подошёл к картотеке и достал бланк сигнала шестьдесят четыре, иначе известный как единый юрисдикционный стандартный отчёт об убийстве.

— Что? Во имя… — Фил не стал утруждать себя тем, чтобы закончить фразу.

«Во имя всего святого,» — мелькнуло у него в голове.

Сьюзен, стоявшая рядом с ним, смотрела вниз, в неровный овраг, а Маллинз держался в нескольких ярдах, отвернувшись. Казалось, он вот-вот отправит свою последнюю трапезу в траву. Если он уже этого не сделал.

Труп блестел алым цветом; руки были раскинуты в разные стороны, несколько мух облепили покрытую запёкшейся кровью голову; Филу потребовалось несколько мгновений пристального взгляда, прежде чем он смог распознать в этом всём человека.

Круглое лицо шефа побледнело. Он указывал на спущенную переднюю правую шину на своём Cadillac и объяснял:

— Так что, когда я появляюсь из-за поворота, у меня спускает шина. Это совершенно новая чёртова шина. И вообще, я вытаскиваю домкрат из багажника, поворачиваюсь, чтобы плюнуть в овраг, и первое, что я вижу, это…

«Чертовски хороший способ начать день,» — подумал Фил.

Он пригляделся к трупу, и ему показалось, что его желудок сжался до размеров чернослива. Было рано; солнце ещё не поднялось над горизонтом, и они находились в тени. Это придавало странный пурпурный оттенок сверкающему алому цвету трупа. Сначала Фил предположил, что тело было просто обнажено и покрыто кровью, но когда он наклонился, упёршись руками в колени, он понял, что это было что-то гораздо хуже.

— Боже мой, — прохрипела Сьюзен. — Он выглядит так, как будто…

— С него содрали кожу, — закончил Фил. — И к тому же идеально. Это серьёзная, просчитанная работа, шеф.

— Поговори ещё об этом.

Труп лежал в овраге, как будто случайно упал туда.

«Вероятно, его вытолкнули из движущейся машины,» — предположил Фил, хотя ему и было жаль бедного болвана, которому потом пришлось чистить машину.

Сухожилия и даже вены оставались безупречно неповреждёнными вдоль ободранной мускулатуры.

— Да, — пробормотал Фил. — Кто-то действительно сделал идеальную работу над этим парнем… если это вообще парень.

Это замечание было уместно; хотя труп, казалось, обладал мужским телом, его очевидная потеря гениталий оставляла под вопросом его пол. И волос тоже не было — они были скальпированы. То, что осталось от его головы, безжизненно лежало на земле.

— Это парень, — сказал Маллинз. — Он указал на десять ярдов вправо. — Это не женские тряпки.

Дальше в овраге Фил заметил одежду — мужские джинсы с зауженными штанинами, большую фланелевую рубашку и пару приличных ковбойских сапог, разбросанных так же небрежно, как и труп. Потом Сьюзен, прищурившись, заметила ещё кое-что.