К киоску подобрались два малыша. На курточке ближнего голубыми нитками красиво вышили «MAGIC». Букву «А» в надписи заменяла белая звёздочка. Малыши восторженно смотрели на небольшие пакетики, где у пышноволосых женщин из узких бюстгалтеров призывно вываливались потрясающего размера груди.

— Это что? — спросил дальний малыш.

— Резинки, — пояснил его товарищ. — Мне Вован говорил.

— Какие резинки? — не понял дальний.

— Ну тётки резиновые. Покупаешь пакет, распечатываешь и надуваешь.

— За двенадцать рублей?! Целую тётку?! За двенадцать рублей резиновых тёток не бывает.

— Много ты понимаешь, дурак. Про это даже в книжках пишут.

Вокруг Вени снова развернулся привычный, до замирания сердца знакомый мир. Мальчик повернулся к киоску спиной. Вечер смыл багровые разливы. Дома светились разноцветными прямоугольниками окон. Вдоль них протянулась вереница фонарей, одновременно вспыхнувших шарами мягкого фиолетового света. Из проёма между домами вывернула низенькая женщина, тащившая на поводке чёрную лохматую собачонку. Собачка неистово тянулась к каждому дереву, мягко шелестевшему уже заметно поредевшей листвой. Женщина нетерпеливо подёргивала поводок, оттаскивая собачку и одновременно выговаривая ей нечто неразборчивое резким, нервным голосом.

Веня победил. Он не получил никакого кубка. Зато вампир больше не будет ждать его, провожая молчаливым конвоем по пустынным улицам. Теперь уже никогда.

Она появилась к вечеру. Коля стоял и смотрел, как на фоне тёмной стены линия за линией вырисовывается огромная голова со взбитыми волосами и симпатичным личиком. Конечно, принцессы из ярких корейских ручек были несравненно лучше, но получившийся портрет тоже впечатлял. Коля даже не ожидал, что она появится сегодня.

Он просто вошёл в подъезд, моргнул глазами несколько раз, чтобы они поскорее привыкли к сумрачному свету, пробивавшемуся с площадки второго этажа, скользнул взглядом по стене и замер. Там танцевали, сплетаясь и разбегаясь, серебристые линии. Постепенно они складывались в тот самый, предсказанный принцессами рисунок. В душе у Коли потеплело. Ведь он мог проскочить и пропустить её появление. А так уже не оставалось никаких сомнений. Это была она. Предзнаменовательница.

Значит, сегодняшняя ночь и была ночью Путешествий. Ночью, когда гном должен был отправиться в путь. Ночью, когда Коля мог последовать за ним. Та самая ночь, когда всей пятёрке следовало собраться и ждать нового знака, чтобы дорога для гнома получилась безопасной.

Но первый этап уже позади. Предзнаменовательница явилась. И Коля стоял, завороженным взглядом глядя, как серебристые линии дёрнулись в последний раз и замерли законченным портретом. Левый глаз наполнился волшебным сиянием. Серебряным, но не злым. Правый глаз закрывали три длинные витиеватые пряди. Следовательно, звёздный час начнётся, когда маленькая стрелка на циферблатах подберётся к трём. Приблизительно.

Тяжелая рука цепким захватом опустилась на Колино плечо. Внутри что-то оборвалось и начало падать, падать, падать куда-то в глубины. Далеко-далеко. Тёмные Стёкла выцепили Колю. Тёмные Стёкла сейчас уведут его за собой и некому будет сообщить гному, что его время пришло.

— Это хто тут морду пририсовал?!

Голос раздался словно из другого мира, настолько Колина душа успела сверзиться в пропасть. Осторожно подняв глаза, Коля увидел соседа по подъезду, обитателя квартиры на первом этаже, дядю Серёжу. Это его рука пригибала Колино плечо, накладывая на мальчика груз немерянной вины.

И по-своему прав был дядя Серёжа. И по-своему боролся он за лучшую жизнь, где светит солнце, зарплату выплачивают вовремя, а баловливые мальчишки не черкаются на стенах дяди Серёжиного подъезда. Теперь дядя Серёжа был счастлив и доволен. Вот здесь, своими собственными руками, он поймал правонарушителя, размалевавшего общественную стену. Не знал дядя Серёжа про Предзнаменовательницу. Не слыхал, что бывают ночи Путешествий и Путешественников. Не верил в глупые детские сказки. Зато он видел, что стена, которую он красил тёмно-зелёным цветом на свои собственные деньги купленной эмалью, снова испохаблена малолетними уголовниками, один из которых нагло пялился на дяди Серёжины ботинки, не успев скрыться с места преступления.

А ещё дядя Серёжа умел предвидеть будущее. И не только своё. Он уже представлял картину, как пойманный соседский мальчишка усердно трёт стену под бдительным надзором самого дяди Серёжи. И тогда добрый дядя Серёжа не будет сообщать родителям пацана о недопустимом поведении их отпрыска. Возможно, не будет. Эх, ведь раньше следили за каждым дитём и семья, и школа, и государство, а теперь остался один дядя Серёжа и не поспеть ему за всеми. Не угнаться. Но, разумеется, кое-что полезное в нашу трудную жизнь он привнести способен. Он ещё не всё сделал для страны, что мог. И поэтому дядя Серёжа развернул Колю к своей квартире и начал подталкивать вперёд. Он уже прикидывал в уме, какую старую рубаху можно пустить на тряпки и куда можно пристроить на время землицу из ведра, приготовленную для огурцов. Добрый человек дядя Серёжа, и не жаль ему пожертвовать свои собственные вещи и своё собственное время для общественного блага и светлого будущего.

Коля тоже умел предвидеть будущее. И даже не одно. Несмотря на свой невеликий рост и возраст, он понимал, что дяди Серёжино будущее его никоим образом не устраивает. Он не сможет взять в руки тряпку и провести по прекрасному личику Предзнаменовательницы. В будущем дяди Серёжи есть место для подвигов и великих дел, но нет места ни для гномов, ни для гномьей дороги. И будет где-то сверкать Чёрная Луна, поглотив мир, не попавший в будущее доброго дяди Серёжи.

Нет, не злой мальчик был Коля. И он даже не прочь был бы вымыть подъезд от самого чердака и до крыльца. Весь пол и все стены. Но не сейчас. Потому что светлое будущее дяди Серёжи Коле не подходило.

Но рассказывать про Колино будущее дяде Серёже было бессмысленно. Коля даже не мог вымолвить ни слова, утонув в испуге перед могущественным соседом. И ведь заставит он Колю взять тряпку и оттирать от стены то, что никоим образом не являлось реалиями для дяди Серёжи. Оттирать «морду», наблюдая как исчезает со стены последняя чёрточка серебра и закрывается дорога для гнома. И может быть даже для Коли. А что мог сделать Коля? Только идти по ступенькам вверх и горевать бесслёзно и беззвучно, потому что и в будущем дяди Серёжи, и в настоящем, и даже в прошлом уже значилось непреложными фактами история, как хулиган Коля исчеркал всю стену. А прошлое, как известно, сомнению не подлежит.

Дядя Серёжа заулыбался. Пожалуй, он пожертвует на общественное дело серую рубаху. Под локтями она не только продралась, но и истончилась до неремонтопригодной степени, а вот тряпка из неё получится знатная. Дядя Серёжа открывал дверь, находясь мыслями в будущем. Дверь заедало и приходилось её тянуть обеими руками.

Тяжесть исчезла с Колиного плеча. И Коля вдруг понял, что будущее ещё не наступило. Что гномья дорога ещё проляжет сквозь тьму и остановит восход Чёрной Луны. Что для этого надо сделать только маленький незаметный шаг назад, а потом стремительный рывок. И Коля его сделал.

Так вырываются герои из тёмной вражеской западни, так ускользает в глубины гиперпространства отважный звездолёт от шквального огня злобных инопланетян, так стремительно штурмуют бойцы широкую реку Днепр в старых военных фильмах. Так нёсся Коля, перепрыгнув через все шесть ступенек пролёта и вылетев из подъездного коридора навстречу свободе.

Дверь открылась. Довольно ухнув, дядя Серёжа водрузил руку-победительницу на плечо сорванца, но встретил пустоту. Не наступило светлое будущее для дяди Серёжи. Разлетелось оно на осколочки, на мелкие несоставимые фрагменты. Потоптался дядя Серёжа по тёмной площадке, глянул разок-другой на серебристую морду и побрёл тихонько на третий этаж жаловаться Колиным родителям на неразумного сына, страну, правительство и президента. Он не спешил. Разговор предстоял долгий. И с каждой ступенькой, преодолённой дядей Серёжей на пути к третьему этажу, всё яснее вырисовывались параллели между появлением на стене отвратительной морды и исчезновением многомиллиардных иностранных кредитов, выданных Международным Валютным Фондом прежнему правительству.