— Да ничего не будет, — беспечно отозвался вампир, наблюдая за тем, как Зара умывается.

Он стоял у нее за спиной, и девушка в который раз убедилась, что дети тьмы не отражаются в зеркале. Помнится, в первый раз ее это напугало, но за год близкого знакомства привыкнешь и не к такому. Его бесшумные движения, к примеру, доставляют куда больше неудобств.

Но собственный вампир — это хорошо, можно без боязни гулять в самых опасных городских районах, в поисках трав забираться в лесные чащобы: ни люди, ни звери не могли причинить ей вреда. Порой даже становилось обидно — только захочешь попрактиковаться в магии, как клыкастый друг уже всех обезвредил. Стоит и улыбается, даже кровь не удосужился с лица стереть. Положим, она-то привыкла, но выглядит крайне неэстетично.

— Ты опять намазался каким-то кремом? Где ты только его берешь? — укоризненно покачала головой Зара. — Тебе, как добропорядочному вампиру, положено появляться не раньше вечерних сумерек.

— Уже ухожу, просто хотел на тебя посмотреть, — Эйдан наклонился и слегка коснулся клыками ее шеи, как, ласкаясь, кошка трется зубами о руку хозяина. Девушка поморщилась и, развернувшись, одарила его ледяным взглядом.

— Повторяю для непонятливых, — прошипела она, гипнотизируя теперь практически бесцветной синевой глаз, подернутой легкой рябью кристальных искорок, — я этого не люблю. Еще раз так сделаешь — узнаешь, чему я научилась за время учебы в школе. Не веришь, думаешь, что я блефую? Так вот, Эйдан, при всем моем нейтральном отношении к вампирам, я кое-что знаю об их слабостях.

— Зара, ну тебе самой не смешно? Семнадцатилетняя волшебница-недоучка против опытного вампира? — рассмеялся вурдалак.

Девушка скривила губы:

— Недоучки тоже бывают разными.

Слегка прищурившись, она материализовала на ладони серебряный браслет.

— Эйдан? — Зара поманила его, покачивая массивным браслетом. — Это мой подарок, думаю, ты оценишь его по достоинству.

Вампир отшатнулся от браслета, как среднестатистический обыватель от прокаженного.

— Как, неужели тебе не нравится? Это же настоящее серебро, — не выдержав, девушка рассмеялась. — Надо же, как вы все боитесь «лунного металла»! Такие смелые, такие сильные — и трепещите перед всякими безделушками.

Она не могла остановиться, продолжая смеяться, кружась со злосчастным браслетом вокруг обескураженного Эйдана.

Разумеется, ее неуемное веселье разбудило Ри. Ничего не понимая, она сонно уставилась на странную парочку. Сообразив, кто есть кто, и, разумеется, неверно истолковав разыгранную перед ней мизансцену, Ри открыла рот, чтобы закричать, позвать на помощь, но не успела — вампир стрелой пролетел мимо нее, выпрыгнув в окно.

— Он пытался тебя убить, да? — Ри с опаской оглянулась на колышущиеся занавески. — Нужно, непременно, обо всем рассказать коменданту.

— Ничего никому говорить не нужно, и никто никого не пытался убить, — Зара открыла дверцу гардероба и принялась одеваться.

— Но это же вампир! Я сама видела его клыки, как он скалился, глядя на тебя.

— Не только у тебя есть глаза, — девушка швырнула на кровать ночную рубашку.

Ри была почти на два года старше нее и считала себя безумно взрослой в свои девятнадцать лет, но, по мнению соседки по комнате, превосходство в возрасте никак не отразилось на ее умственных способностях. Все, что не касалось тряпок, сплетен и мальчиков, доходило до нее, как до орка. Вот и сейчас сидит и тупо пялится на нее.

— Ты, что, не испугалась?

— А был повод? — как тебя только из школы не отчислили за непроходимую тупость?! — Ну, зашел ко мне знакомый вампир — что особенного?

— Ничего, собственно, — сглотнула Ри, наконец, решившись покинуть кокон из одеяла. — Просто в моих краях принято считать, что дети ночи…

— Зло, нежить? Белиберда! Полнейшая чушь! В свои девятнадцать тебе пора бы знать, что вампиры делятся на «своих» и «чужих». Этот был «свой», мы знакомы уже почти пять лет. Эйдан абсолютно безобиден. Ну, в разумных пределах. А клыки, да, они у него настоящие, и он виртуозно ими владеет. Я сама видела.

— Ты — видела? — соседка побледнела так, что веснушки превратились в стаю кирпичных мошек.

— Да. Очень занятно! — Зара хотела напугать Ри и теперь смаковала произведенный своими словами эффект. — Да ладно, ты невкусная, успокойся и приведи себя в порядок. Или ты опять хочешь прогулять занятия?

— У тебя с ним что-то есть? — глаза Ри лукаво сверкнули.

Девушка фыркнула и приколола к платью розетку с именем и фамилией.

— Вампир и ведьма — это так романтично! — гнула свою линию соседка, расчесывая длинные волнистые волосы. — Он пришел к тебе на свидание, вы немного поссорились, а я помешала вам помириться. Верно?

— Неверно, — Зара забрала свои учебные принадлежности. — Во-первых, я не ведьма, а колдунья, во-вторых, никакого свидания не было, и, в-третьих, мы не ссорились.

Вечно у нее одно на уме! Ну, с какой стати ей терять голову от вампира? Вампир-друг — это одно, а вампир-возлюбленный — совсем другое. Да и не безопасно: как бы он себя не сдерживал, маловероятно, чтобы во время любовных утех, даже обычного поцелуя, Эйдан не поддастся древнему инстинкту жажды крови.

Нет, не смешно ли: Эйдан и Зара — влюбленная пара! Даже в рифму получилось. В голове такой абсурд не укладывается. Положим, вампир ее и привечает, провожает, дарит иногда всякие безделушки, не трогает, в конце концов, но ведь все это не более чем симпатия. В жизни Эйдана была всего одна женщина, да и если бы появилась новая, она тоже бы была вампиршей.

Ну вот, из-за этой Ри в голову лезут нелепые мысли! Надо будет рассказать Эйдану — обхохочется!

На лестнице Зара столкнулась с Себастьяном. Они учились на одном курсе; этот мальчишка, несмотря на всю свою безалаберность, был лучшим среди них по курсу заклятий. Злые языки списывали подозрительные успехи на наличие среди его предков неких «темных эльфов».

— Привет! — широко улыбнулся Себастьян, крутя на пальце перстень с синем камнем. Заметив, что девушку заинтересовало кольцо, он сделал банальный комплимент: — Твои глаза красивее.

— Не поняла? — подняла брови «домиком» Зара.

— Твои глаза такие синие…

— Давай не будем о моих глазах? — отмахнулась он него девушка. — Ты, вроде бы умный, а говоришь такую чушь! Если уж хочешь сделать мне приятное, помоги удачно сдать зачет.

— А что мне за это будет? — ухватился за ее предложение юный волшебник.

— Корысть губит людские души. Не принимай всерьез, я сама справлюсь. Не такая уж я дура, Себастьян д» Азан!

— Я и не говорил, что ты дура, — он преградил ей дорогу и не давал пройти. — Я бы с радостью тебе помог, потому что ты мне нравишься.

— Что ни день — то новый сюрприз! — вздохнула Зара. — И давно?

— Со второго курса.

— Спасибо, приму за комплимент. А теперь, будь другом, пропусти, я еще позавтракать хочу.

Себастьян вроде бы посторонился, девушка одарила его улыбкой, спустилась на одну ступеньку — и оказалась в руках д» Азана.

— Ух ты, у тебя еще и грудь есть! — осмелевший юноша дал волю рукам, за что мгновенно поплатился.

— И не только грудь, идиот!

Всего один меткий удар — и Себастьян согнулся в три погибели.

— Мало? Так я могу еще добавить. С радостью! — прошипела ему на ухо Зара. — Захочешь повторить — будет хуже!

Настроение было испорчено, будь ее воля, девушка бы воспользовалась магией, но ее применение в стенах пансиона, кроме бытовых целей, строжайше запрещалось под страхом отчисления.

На пороге обеденного зала Зара встретилась с Бланш. Задумчивая и томная, она сжимала в руках ветку бересклета. Бледно-карминовые цветы на редкость гармонировали со школьным форменным платьем.

— От кого? — шепотом спросила девушка, отведя подругу в сторону: нечего говорить о таких вещах в самом оживленном месте пансиона.

— От тайного воздыхателя, — улыбнулась Бланш.

— Покажешь его на занятиях? — Зара была уверена, что ничего тайного в имени поклонника нет, и это один из сокурсников.