Девушка помнила Меллона еще с первого курса, помнила и выделяла среди сонма таких же, как он, новоиспеченных магов. Но тогда это было немного другое, просто восхищение симпатичным талантливым пятикурсником, а теперь… Теперь, пожалуй, она с удовольствием приняла бы от него букет цветов, может, даже выпила с ним кофе в одном из заведений Старого города… Мечты, мечты!

— Что, лавры Ри не дают покоя? — вернула себя с небес на землю Зара. — Сначала научилась бы материализации, а потом уже вздыхала по всяким помощникам консулов.

И все же смех Сабины неприятно резанул слух. Не нравилась она ей, вызывала подспудное желание уколоть ее, показать свое превосходство, заставить Меллона не смотреть на сеньориту Менах.

— Поздравляю, ты подхватила болезнь Бланш! — усмехнулась девушка и прошла в буфетную. — Пару дней интенсивных занятий — и все пройдет. А все же, интересно, у кого он бывает? Мне бы тоже не помешало узнать, как обстоят дела во Дворце заседаний.

Зара схватилась рукой за сердце и резко отскочила к стене. Она была такой же холодной, как и ее кожа сейчас — разумеется, по человеческим меркам, для вампира же — в самый раз. Казалось, имея дело с нечистью, давно пора привыкнуть, но ведь это было не просто «милое» появление в окне, не голос за спиной — это была охота.

Конец августа, Одели уже вернулись в Айши. Велись последние приготовления к новому учебному году — уже четвертому году Зары в Высшей школе магического искусства.

Девушка возобновила занятия с магистром Маргутом, Бланш — свои свидания с капитаном Мавери, хотя теперь уже вне стен родного дома, на нейтральной территории — словом, жизнь входила в свою прежнюю, обыденную колею.

В тот день Зара припозднилась, засиделась в доме учителя и возвращалась уже в густых сумерках. Ночь никогда не казалась ей территорией страха, хотя и на улицах Старого города можно было спокойно повстречаться с ворами и убийцами. Но первых девушка не боялась — для них у нее припасено неприятное заклинание, а для вторых она не представляет интереса: кто станет убивать обыкновенную ученицу школы магии, ведь это риск, можно попасться на глаза страже. Овчинка выделки не стоит.

Собственно, вот и ночной дозор. Перебросившись парой слов с разговорчивыми солдатами, грозившимися не пропустить ее без пароля, Зара свернула в проулок, где и замерла в упомянутой выше позе, по счастью оказавшись в тени между двумя источниками света. Впрочем, какое это имеет значение, у вампиров великолепные зрение и слух.

Всплыло в памяти давнее воспоминание: Эйдан, склонившийся над трупом пастуха. Да, тогда она сказала, что не испугалась, но немного покривила душой. Тринадцатилетняя Зара видела уже результат охоты, причем, труп лежал на некотором расстоянии от нее, наполовину скрытый телом вампира. Это, во-первых. А, во-вторых, когда она появилась на сцене, вурдалак насытился, утолил голос жажды — соответственно, инстинкты уступили место разуму. Сытых вампиров девушка не боялась, сытых, но не голодных.

Как она вообще заметила его, как, повинуясь естественной бессознательной реакции на опасность, отшатнулась к стене, не сводя взгляда с яркого пятна мостовой, выхваченного факелом из мрака ночи? Там стоял мужчина и пытался раскурить трубку; повернулся боком к огню, наклонил голову. А через два дома горят в темноте два красных пятна. Вот они исчезли — раз, и возникли уже за спиной ни о чем не догадывающегося человека.

Зара хотела закрыть глаза, зажмуриться, но не успела — Эйдан метнулся к своей жертве и повалил на мостовую, в самый центр светового круга. Руки мужчины кольвульсивно дернулись, скрючились, словно паучьи лапки, а по рукавам рубашки начал быстро расплываться багрянец.

Девушка видела смертоносный удар, как острые длинные клыки вонзились в кожу и разорвали теплую плоть, оросив мостовую фонтаном кровавых брызг. А зубы вампира вгрызались в горло несчастной жертвы, словно собака, терзавшая кость.

Резкий солоноватый запах крови ударил ей в нос, став последним аккордом в симфонии смерти.

Понимая, что никакие дружеские отношения не возьмут вверх над заложенным далекими предками законом убийства, Зара быстро сотворила заклинание. В руке оказался серебряный кинжал. Как жаль, что они еще не проходили защитных заклинаний, не научились обороняться от темных сил!

Эйдан замер, оторвал перепачканное кровью лицо от наполовину выпитой жертвы и повернулся в ее сторону.

Девушка стояла, ни жива ни мертва, а противный внутренний голос шептал: «Ну, что, допрыгалась, всезнайка! Водилась с вампирами, привечала кровососов — теперь будешь пожинать плоды. Молись, чтобы он вспомнил, что твой отец Рандрин! Вспомнил и не стал тебя убивать, побоявшись отравиться».

Мгновение — и вампир снова склонился над разорванным горлом. Последние капли крови перетекли из артерий посиневшего человека в желудок Эйдана, и он, выпрямившись, вытер рот.

Зара в это время уже быстро шагала по улице, дав себе слово никогда больше не сворачивать в темные переулки.

С другой стороны, это опыт, в следующий раз (не приведи боги, конечно!) она не испугается.

— Ты так поздно — и одна?

Зара вздрогнула и сжала в руке серебряный кинжал.

— Видела, как я его убил?

Глаза Эйдана были странного оттенка: половина радужки болотная, половина — ржаво-коричневая.

— Видела, — коротко ответила девушка, прикидывая, какие заклинания ей могут понадобиться. Хотя, то, что он не напал сразу — добрый знак.

— Тот человек — убийца, наемный убийца, — заметив, что она не сводит взгляда с его лица, вампир еще раз провел рукой по губам и подбородку, стирая с них остатки крови. — А я думал, что тебя таким не напугать.

— Если ты полагаешь, что мне приятно созерцать такие сцены, ты глубоко ошибаешься.

Эйдан фыркнул и втянул в себя воздух. Сейчас он был похож на хищника, на совершенную машину для убийства. Человеческое в его лице медленно уступало место звериному — значит, охота не окончена.

— Я лучше пойду, — пробормотала Зара.

— Боишься, что станешь следующей? — вампир улыбнулся, продемонстрировав весь блеск своего смертоносного оружия. — Но ведь ты ведьма, какой мне прок от твоей крови? Знаешь, меня не прельщает смерть в страшных муках.

— Что ж, я рада, — опасаясь поворачиваться к нему спиной, девушка отступала, выставив перед собой для защиты кинжал.

— Хорошая штучка, острая! Только для нее нужно обладать хорошей реакцией. Как у тебя с реакцией, Зара?

Как же неслышно он передвигался, и с какой скоростью! Только что стоял в десяти шагах от нее, а теперь уже ухватил рукой за шею, легко выбив из пальцев оружие.

И ведь даже закричать не успеешь, когда…

— Ты приятно пахнешь, теплая, — холод от его рук растекался по телу, чужая кровь пачкала кожу, девушка с трудом сдерживала тошноту от ее запаха.

Эйдан царапнул клыками нижнюю границу роста волос, потом резко запрокинул ей голову, чтобы отточенным движением прервать нить жизни четверокурсницы, но, даже не коснувшись горла зубами, отпустил свою жертву.

— Как-нибудь в другой раз, — он снова одарил ее своей фирменной улыбкой. — Не сомневаюсь, что из тебя получился бы великолепный десерт, настоящий деликатес, но, увы, с ядовитым привкусом. А я в эту ночь умирать не намерен. Расслабься, я тебя не убью, а, если вдруг надумаю, обязательно предупрежу. Но вампиры редко сходят с ума, так что, боюсь, ты этого не дождешься. Спокойной ночи!

Да уж, спокойной после этого кошмара!

Осмелевшая Зара хотела высказать ему в лицо все, что думает, но высказывать было уже некому: вампир отправился на поиски второй жертвы. Будто ему того мужика было мало!

Нечего было и думать, что она сумеет заснуть после увиденного, да девушка и не пыталась, решив извлечь пользу из вынужденной бессонницы.

После обычного ритуала отхода ко сну Зара поставила свечу на стол, плотно притворила окно (будем надеяться, что знакомая нечисть не нанесет визит посреди ночи, для него ни ставни, ни щеколды не преграда) и достала из секретера лист бумаги.