— А не поехать можно?

— Нельзя. Это максимум на неделю, может, дней на десять, не больше.

Да она и за неделю там сойдет с ума! Или отрастит постоянные крылья и сбежит от пауков, сырости и мага-маразматика.

Ее взгляд красноречивее всяких слов подтвердил, что Соот — не город ее мечты.

С шумом поставив сосуд с отваром на стол, Зара подбоченилась и одарила наставника многозначительной темной лазурью глаз. Но, вопреки ожиданиям, она говорила спокойно, как и положено будущей герцогине:

— Мне кажется, или мы уже обсудили вопрос моего пребывания здесь?

— Это не наказание, а поручение. Раз уж согласились остаться под моим началом, то обязаны выполнять все, что я прикажу, — Меллон стойко выдержал холод ее глаз и, не торопясь, допил свой напиток. — Мы с Олафом заняты, другой маг слишком далеко, поэтому придется ехать Вам с Гаем.

— С эти самодовольным переростком? — хмыкнула девушка. — Да он даже вампиру не в состоянии противостоять!

— Можно подумать, Вы можете, — в его глазах играла усмешка. — Если Вы о том маленьком происшествии во время пути, то я в курсе, но, поверьте, это ничего не значит. Вы еще только учитесь и, какой бы искусной себя ни считали, не способны в полной мере пользоваться своими возможностями.

— Через год я оканчиваю школу и, если верить Вашим словам, так ничему и не научилась? — в ней закипал гнев, с каждой минутой крепло желание отрастить демонические крылья и хорошенько ударить ими его по ушам — такого Меллон Аидара точно не ожидает. Неблагодарная скотина, если бы она знала, то и вмешиваться вчера не стала, пусть бы сами выкручивались.

— Тише, тише, не надо так переживать! — он подошел к ней и протянул руку. Повинуясь инстинкту, Зара отпрянула назад, чуть не свернув полку с посудой.

Меллон рассмеялся и покачал головой:

— Все же, женщины — это загадка. Сначала Вы готовы убить меня за то, что я отправляю Вас в город, затем по-детски дуетесь, а потом чуть не ударяетесь в слезы.

— Я не собиралась плакать, — девушка смотрела ему прямо в глаза, чтобы у него не осталось и тени сомнения. — Я никогда не плачу, слезы — это слабость. Если нужно ехать, я поеду, но мне кажется, что Вы просто не хотите, чтобы мы присутствовали на сегодняшнем разговоре с вампиршей. И не надо отнекиваться: чтобы Вы ни говорили, я не маленькая и ложь распознаю в два счета.

— Да, — медленно, с расстановкой, подтвердил наставник, — я бы хотел, чтобы вас сегодня вечером в деревне не было. Это опасно, тем более, если вокруг бродят фрегойи, призывающие демонов. В Сооте спокойнее, за его стенами вам ничего не грозит.

— До Соота нужно еще добраться, а если мы, неопытные маги, так беспомощны, то где гарантия, что с нами ничего не случится? — Зара решила подойти к проблеме с другой стороны.

— Все будет хорошо, мы наложим крепкое заклинание. Тройное.

Это его «все будет хорошо» насторожило девушку, она даже села, пристально уставившись ему в глаза. Так говорят, когда ожидают худшего, стремятся ложью отослать подальше, усыпить бдительность близких людей.

— Олаф тоже так думает?

Меллон кивнул:

— Это и его решение, мы приняли его сообща.

Неужели они уверены, что им предстоит смертельный поединок, и хотят спасти вверенных их заботам практикантов? То есть, пока они с Гаем будут чихать от сырости в комнатах замка, их наставники будут вести неравный бой с армадой темных сил?

— Я никуда не поеду, я остаюсь, и делайте со мной, что хотите.

Конечно, она не может уехать, она же будет постоянно думать об этом, с нетерпением ждать известий, предполагая самое худшее.

Интересно, понял ли Гай, уловил ли подтекст этого приказа? Что ж, она ему скажет, и, если он не трус, он тоже останется. Пусть толка от них мало, но они уже не первокурсники, многое могут, хотя бы те же ловушки ставить. Уж мелкую нечисть Зара убить сумеет, теперь знает, как делать это быстро и без ущерба для собственных сил.

— Что это за фокусы, сеньорита Рандрин? — нахмурился Аидара. — Мы не на светском рауте, чтобы проявлять характер, приберегите его для Айши. Прекратите упрямиться и идите собирать вещи.

— И не подумаю! Решили, что я не догадаюсь, позволю себя уговорить, уеду со спокойной совестью?

— Так, выкладывайте, что Вы себе напридумывали, — он встал и остановился напротив нее, опершись руками о стол, пристально глядя ей в глаза.

Зара поведала о своих догадках, следя за тем, как меняется выражение его лица: от сердито нахмуренных бровей до добродушной усмешки.

— Все это — лишь плод Вашей богатой фантазии, если уж Вы так боитесь, я буду каждый день писать Вам о том, что происходит.

— Спасибо, это лишнее, — смущенно покачала головой Зара. — Извините, появление этого демона выбило меня из колеи, а потом пришли вампиры… Через час я буду готова.

— Зара, — Меллон остановил ее в дверях, — в беспокойстве о ком-то нет ничего постыдного, мне было даже приятно, что Вы…

— Не давайте воли воображению, Меллон Аидара! — рассмеялась Зара. — А то тоже попадете впросак. Я абсолютно так же переживала бы за любого учителя или даже постороннего человека. Просто в следующий раз, во избежание недоразумений, постарайтесь обходиться без недомолвок.

Поднявшись к себе и по дороге перехватив злорадный взгляд Гая — радуется, что не только ему испортили с утра настроение, — девушка присела на постель и уставилась в пол. Ну не хочется ей в Соот, настолько не хочется, что и не описать. Тут свобода, практики хоть отбавляй, вот, даже демона настоящего видела — а там-то что? И этот замок… Самая настоящая дыра, а не замок, по сравнению с ним этот постоялый двор — верх комфорта.

Тоскливо, обидно, но что поделаешь? Со старшими не спорят, пройдет год, тогда да, став дипломированной магиней, она будет иметь право на собственное мнение, а сейчас она всего лишь ученица. Раз наставник велел ехать в город, то нужно ехать.

Но чего он там себе вообразил? Подумал, что она… Ну не смешно же!

Зара фыркнула и начала собирать вещи.

В последний раз занеся Олафу свой фирменный отвар, девушка с каменным выражением лица спустилась вниз. Вещей много не брала — поверим Меллону на слово, что через неделю она вернется обратно.

Тело демона, обмотанное плотной холстиной, уже было погружено на подводу; на козлах сидел один из местных жителей, рядом примостился Гай, небрежно бросив свои пожитки на голову сына тьмы. Хотел показать, что не боится его? Конечно, чего мертвого бояться, он уже прах, ни магии, ни энергии не осталось. Победитель! Да ты рядом со мной стоял и трясся от страха, когда наставники жизнью рисковали, если это и чей трофей, то их, а не твой.

Зара в нерешительности остановилась перед подводой — единственное свободное место было в ногах у демона, а ей туда откровенно не хотелось. Может, подвинуть мешок Гая и присесть у головы? Хотя, тоже не вариант — вдруг ему глаза не закрыли? Тогда всю дорогу будешь сидеть, как на иголках, под взглядом этих мертвых глазниц. Она, конечно, не суеверна, но неприятно же.

Меллон, стоявший рядом с лошадью и накладывавший на повозку последнее заклинание, вопросительно посмотрел на подопечную.

— Она демона боится, — подал голос Гай. — Сами ведь видели, как ее от крови чуть не стошнило. Слабачка!

— Ничего я не боюсь! — прошипела девушка, закинув свой дорожный мешок на ноги демона. — Сам был тогда белее мела!

— Но меня хотя бы не… — Он произнес какую-то фразу на незнакомом Заре языке. И тут выпендрился! Вроде и оскорбил, а как, она не знает, значит, и ответить не может.

В отличие от Зары, Аидаре этот язык был знаком, и он молча влепил юноше пощечину. Гай ойкнул и удивленно посмотрел на него: мол, за что?

— Во-первых, за оскорбление девушки, во-вторых, за употребление темного наречия, — объяснил Меллон. — Надеюсь, это было в первый и в последний раз. Еще раз услышу — узнает сеньор Грапп.

Девушка довольно улыбнулась и, воспользовавшись моментом, согнала обидчика с удобного места. Тот и не вздумал возражать, покорно устроился рядом с головой демона. Теперь на некоторое время оставит ее в покое. Разговаривать на темном наречии запрещено, за это легко могут исключить из школы. Разумеется, есть исключения, иначе бы его не учили некоторые маги, но для обычных людей оно табу.