Принесли чай, и, приободрившись, девушка приготовилась начать беспечную светскую беседу, когда доложили о приходе сеньориты Сабины Менах.

Глаза Зары на сотые доли мгновение стали темнее ночи, а лопатки засаднили пробивающиеся крылья. Она и не думала, что в глубине нее может сидеть дикий зверь, жаждущей крови противника, — древнее наследие демонов, его ничем не выведешь, его можно только усмирить.

Девушка отвернулась, чтобы не встретить Сабину взглядом э-эрри.

Что бы она приказала ей? Немедленно убраться из этого дома и, заодно, из города. Соблазн велик, у «серой мышки» нет защиты, зато есть заступник, который обязательно попытается воспрепятствовать колдовству и навсегда вычеркнет чародейку из своей жизни.

Нужно поступить умнее, прибегнуть к грубой силе девушка всегда успеет. К тому же, зачем делать это самой — у нее есть Эйдан.

— Здравствуй, Меллон!

Сколько радости в голосе, аж тошно!

Подавив в себе приступ злобы, загнав зверя обратно на задворки сознания, Зара обернулась к гостье и одарила ее приветливой улыбкой.

Наставник представил их, ни словом, кстати, не упомянув о статусе Сабины в своей жизни. Зара чувствовала исходившее от него напряжение и старалась вести себя как можно более отстраненно и дружелюбно. Напомнила сеньорите Менах, что они уже встречались у леди Таст, вежливо поинтересовалась, какими судьбами девушка оказалась в Айши, обещала заглянуть как-нибудь на чай, чтобы «немного поболтать и посплетничать об общих знакомых», и ушла, расточая сияние доброты лазоревых глаз.

Но, стоило сеньорите Рандрин переступить порог, как радужку залила бездонная темнота.

Бросив взгляд на шпиль храма Эйфейи, она прошептала:

— Наивная, ты проиграешь! Со мной сила богини, а с тобой — ничего. Днем позже или днем раньше, ты отдашь то, что тебе не принадлежит.

Отчет Эйдана не вызвал в ней ничего, кроме желания разбить что-нибудь, и, не выдержав, Зара запустила в вампира деталью декоративного оформления клумбы. Зверь внутри нее снова ожил и бешено бился о стены своей клетки.

Всю неделю с ним, только с ним! Ежедневно! Эйдан чувствовал ее везде, где бы ни бывал Меллон, разве что во Дворец заседаний Сабину не пускали, а то бы и туда за ним увязалась.

Вчера вместе гуляли допоздна, он проводил ее до дома, поцеловал в щеку…

— Почему ты не помешал ему? — внутренний демон залил радужку бездной ночи. Девушка добела сжала пальцы, пытаясь сдержать его, не выпустить наружу в виде какого-нибудь заклинания. Это напоминало чувство, которое она испытала, впервые увидев на приеме отца, только еще сильнее и бесконтрольнее.

— Да потому, что он маг, — обиженно буркнул вампир, с опаской посматривая на свою знакомую. — Он и так что-то почувствовал, я побоялся приблизиться.

— Загляни к ней сегодня ночью, пусть ей приснятся кошмары, — скривила губы сеньорита Рандрин и, взмахнув фалдами накидки, словно крыльями, быстро зашагала по дорожкам сада у Дворца заседаний.

Остановилась, расправила отросшие крылья и тенью скользнула над кустами.

Эйдан заворожено смотрел на нее, темным пятном выделявшуюся на атласе неба; теперь он начинал понимать, чем именно она привлекла его шесть лет назад — своей сущностью, которую не спрячешь под покровами хрупкой человеческой оболочки. Она сквозит в глазах, не прячется, а заранее предупреждает, что перед вами существо иного рода, иной крови, гораздо более близкое к детям тьмы, чем к обитателям деревень.

Двойная суть, свои собственные чувства, понятия, жизненные ориентиры. Одним словом — э-эрри: и не демоны, и не люди.

Тень мягко спланировала на внешнюю ограду и поманила к себе вампира. Он подошел, но не достаточно близко, чтобы попасть под действие охранной магии. Странно, что Зара ее не ощущает, или на колдунов она не распространяется? Будь он на ее месте — давно бы корчился в судорогах.

— Боишься? — взмах крыльев, и девушка приземлилась рядом с Эйданом. Глаза уже совершенно другие, спокойные и отливают сапфирами. — И правильно, там заклятие на нежить и пара ловушек. Эйдан, я хотела бы еще кое о чем тебя попросить, очень важном. Важном для меня. Ты ведь хочешь, чтобы я была счастлива?

— Смотря, что для этого нужно будет сделать, — уклончиво ответил вампир.

— Самую малость! — обворожительно улыбнулась она, настолько обворожительно, что произвела впечатление даже на него. Странно и непривычно, будучи вурдалаком, обнаружить, что чье-то обаяние может быть сильнее твоего. — Разыграть маленький спектакль в нужном месте и в нужное время. Там, правда, будет много магов, может, они даже нечаянно тебя заденут при попытке к бегству, но ты ведь быстро бегаешь, правда?

Он хотел, было, возразить, что даже носа не сунет в такое опасное место, пусть поищет себе другого самоубийцу, но глаза э-эрри уже широко раскрылись и поглотили его разум, растворили в сумраке гипноза, а вкрадчивый голос в голове шептал: «Ты это сделаешь, ты сделаешь так, как я попрошу».

Вроде бы и не желал соглашаться, а согласился, выслушав ее указания с идиотским подобострастным выражением лица.

А девушка стояла и улыбалась, гордясь своими способностями. Как же это, оказывается, просто, а она думала, что гипнозу придется долго учиться. Нужно всего лишь отпустить себя, довериться собственному чутью и правильно распределить энергетические потоки. Хорошо, что у вампиров нет ментальной защиты — видимо, никому и в голову не приходило, что она может потребоваться.

Дня официальной помолвки Бланш Одели Зара ожидала не с меньшим нетерпением, чем сама невеста. Накануне вся извелась, не пошла на тренировку, сославшись на недомогание, слонялась по дому, как приведение, ничем не могла себя занять и беспрестанно подходила к окну, что не могло не обратить на себя внимания даже обычно равнодушного к жизни дочери герцога.

— Что ты так разволновалась? — Рандрин поднял глаза от какого-то донесения, которое бегло просматривал, сидя с бокалом вина в гостиной.

— Тебе показалось, — девушка присела на место, с завистью посмотрев на безразличную ко всему Апполину, вышивавшую очередной узор — вот у кого можно поучиться терпению!

— У нее сердце часто бьется, — не отрываясь от работы, заметила кузина. — И что-то внутри не так, я ощущаю разлад.

— Я и сам вижу. Обычно с книгой сидит, заклинания заучивает — а тут дергается, как птичка в силке.

Птичка в силке — какое точно сравнение!

Почувствовав на себе взгляд отца, Зара отвернулась. Если он э-эрри, то может по глазам прочитать, не даром ведь могущественный маг.

— Ты с таким нетерпением своего вампира дожидаешься? — встал, подошел к ней, взял за подбородок, повернул лицо к себе. Глаза синие-синие и спокойные, абсолютно никаких эмоций.

Зара дернулась, рывком высвободилась из власти бездонной синевы.

— Зара, ты не поняла, я вовсе не собирался залезать в твои мысли, я уважаю право на личную жизнь, — он пододвинул кресло и сел рядом, положил руку на ее запястье, успокаивая ритм сердца. — Всего лишь пытался угомонить твою бесцельно плещущуюся в крови энергию. Ты же сама знаешь, я не прикасался к сознанию, ты бы сразу почувствовала. Согласись, когда ты перестала дышать, как загнанная лошадь, стало намного лучше.

— Спасибо! — виновато улыбнулась девушка и осторожно спросила: — Откуда ты знаешь про Эйдана?

— Не почувствовать присутствия вампира в собственном саду — верный признак того, что мне пора освобождать место в мире живых, — рассмеялся герцог. — Да я и до этого знал о твоем кровососущем знакомом: как-никак, ты моя дочь, и я должен был убедиться, что он не причинит тебе вреда.

— И, как, убедился?

— Вполне. Глупое существо, не знает, с кем связался! — усмехнувшись, он вернулся к прежнему занятию, добавив лишь: — Если захочешь о чем-то рассказать или о чем-то попросить, не стесняйся.

— Еще раз спасибо, но поводов пока нет, и не придвинется.

— Мне же легче.

На следующий вечер Зара сделала все, чтобы стать самой обворожительной женщиной в Айши, даже отец заметил особый блеск в ее глазах. Герцог ехал вместе с ней, что, несомненно, свидетельствовало о высоком положении в обществе семьи Одели.