Адриан и Светоний в качестве трибунов I Италийского легиона маршировали во второй линии. Север, легат II Помощника, бывший начальник императорского племянника, одобрительно кивнул, встретив друзей не в окружении цезаря, а среди солдат.
– Salve, Элий!
– Salve, сиятельный! Надеешься добыть золотой венок?!
– Нет, Адриан, пока моя задача разгромить варваров на своем участке, а там будет видно. Как Светоний?
Транквилл ухмыльнулся.
– Солдаты обещали показать мне настоящее сражение и привести назад невредимым и с подарком!
Легионеры захохотали, скаля зубы в пространстве, свободном от железа нащечников. Мужественный, неунывающий Светоний давно пришелся по сердцу умеющим ценить шутку и храбрость солдатам.
Центурии маршировали тем же размеренным быстрым шагом.
– Пока есть время, могу рассказать анекдот! – заорал друг Адриана. Даже свирепые центурионы не могли удержаться от улыбки.
– Слушаем, светлый трибун!!!
– Два новобранца идут в наступление на противника, который вовсю лупит по манипулу стрелами. «Маний, – страдающим голосом спрашивает один у другого, – какого цвета кровь?» – «Коричневая», – отвечает тот. «О, я ранен!»
– А-га-ха-ха-ха-ха!!! Ха-ха-ха!!!
Адриан поправляет ремень щита. Курчавая борода трибуна вызывающе торчит наружу.
– Отставить разговоры! – это уже легат.
Центурионы повторяют команду.
– Отставить разговоры! Первые три ряда – дротики на изготовку! Четче шаг!
Расстояние между армиями сокращается. Ближе. Ближе. Четыреста шагов. Триста. Двести. В воздухе свистят стрелы и маленькие, размером с желудь, снаряды от пращи. С той и с другой стороны все чаще из строя валятся на землю убитые или раненые. Камешки бьют в глаза, переносицы. Ломают ключицы. Стрелы разят неприкрытые доспехами ноги, плечи. Поток метательного оружия становится гуще. Ряды римлян тесно сомкнуты. Щиты представляют собой сплошную стену. Шлемы один к одному, как булыжники в мостовой. На место вывалившегося из ряда воина тотчас выдвигается другой сзади. Пехота даков наступает более свободно. Потери в ее шеренгах заметнее. Только три легиона в центре, поражая врага выучкой и дисциплиной, ничем не отличаются от когорт ветеранов Траяна. Сто шагов. Семьдесят. Тридцать.
– Солдаты! Залп!!!
По команде сотников легионеры разом мечут в надвигающиеся толпы даков дротики и пилумы с гибким закаленным на огне острием. Первый ряд уступает место второму. Тот третьему. И так до пятого. Свет темнеет от заполнивших пространство смертоносных копий. Даки со своей стороны не остаются в долгу. Земля за уходящими подразделениями покрывается корчащимися и неподвижными телами.
Десять шагов. Пять. Ряды и римлян и даков ощетиниваются копьями. Вторая, третья шеренги в центуриях Траяна достают из подшитых с внутренней стороны щитов карманов свинцовые шары. Громкий рев. Римляне устремляются вперед с боевым кличем:
– Барра!!! Барра!!! Баррррраааааа!!!
Дождь свинца хлещет в лица воинов Децебала. Навстречу ответный шквал камней, стрел, копий, метательных топоров.
По всему фронту тысячи наконечников вонзаются в шиты, ломаются от ударов, с хрустом входят в живую плоть.
– А-у-у!!! Кабиры с нам-и-и!!! Бей римских собак!!!
– Падаль!!! Варвары!!! Всех загоним в шахты на поживу крысам!!! Вперед, ветераны, не позорьте орлов V Македонского легиона!!!
Битва закипела повсюду. Натиск даков был настолько силен, что в центре IV Флавиев легион подался назад. I Италийский кинулся ему на помощь. Даки Сусага расторопно работали серповидными мечами. Убитые и оглушенные валились друг на друга. Даки. Римляне. Вперемешку. Воины Децебала свирепо выли, подражая волкам. Безрукавки из волчьего меха дополняли впечатление. Некоторые из прославленных бойцов отсекали у сраженных врагов головы и, раскрутив за волосы, бросали в ряды противника для устрашения. Адриан, покрытый холодным потом, едва успевал отражать направленные на него со всех сторон молнии варварских выпадов. Рядом бились и умирали легионеры. Светоний затерялся в круговерти. Доносился только его голос. Трибун не терял чувства мрачного юмора и здесь. Постепенно положение выправилось. Порядком расстроенный IV Флавиев легион сумел перестроить поредевшие манипулы и медленно начал продвигаться вперед. Сусаг приказал бить в барабаны, призывая увлекшихся и оторвавшихся бойцов. Даки, не слишком обращавшие в пылу боя внимание на сигналы, теперь оказались в затруднении. Подвижные манипулы римлян вклинились в разрывы строя и принялись теснить корпус Сусага. Центр боевого порядка даков прогнулся и стал все быстрее и быстрее отступать. Сусаг, собрав вокруг себя наиболее стойких воинов, отчаянными усилиями старался остановить истекающие кровью отряды. Помощь подоспела в самый последний момент. Леллий, командир третьего резервного легиона Децебала, без приказа бросил когорты костобоков в образовавшуюся брешь. Ратники Сусага проскочили интервалы между колоннами Леллия, едва успев оторваться от преследующих по пятам римлян. Воя и рыча по-звериному, костобоки набросились на не ожидавшего такого исхода врага. Одновременно машины даков с холма принялись метать камни и дротики по сбившимся рядам легионеров IV Флавиевого легиона. Трибуны заставили манипулы бегом выйти из-под обстрела.
На правом фланге патакензии Котизона и дружины карпов Ратибора стойко отражали все попытки Нигрина вклиниться между ними и центром. Солнце стояло в зените. Сражающиеся задыхались от пыли, поднятой тысячами конских и людских ног. Траян внимательно следил за действием своих легионов. Посылал подкрепления. И ждал. Как всякий опытный полководец император понимал, что решающая минута боя еще не наступила. Даки демонстрировали чудеса героизма и самоотверженности, но в выучке и дисциплинированности римлян Траян не усомнился ни на минуту. А эти качества решают все в любом сражении. Налитые нерастраченной силой за его спиной стояли II Траянов и I Помощник легионы. На пригорок выскочил окровавленный, в изрубленных доспехах контубернал:
– Величайший, Пальма просит помощи!
Траян поморщился.
– Что там случилось?
Всадник облизал пересохшие губы.
– Варвары теснят наши когорты. Вспомогательные алы галлов и языгов отступают перед сарматами и бастарнами.
– А что Квиет?
– Начальник конницы выделил всего две алы римских граждан!
Император, не отвечая, долго смотрел на солнце. Потом перевел взгляд на ординарца и приказал решительным злым тоном:
– Скажи Пальме, пусть отступает! Отступает поспешно и так далеко, насколько можно в его положении! Подожди! – добавил Траян. – Секст, дай ему напиться!
Кавалерист бережно сделал десяток глотков из переданной серебряной фляги. Глаза его засветились благодарностью.
– Будет исполнено, мой император! – отчеканил он и поскакал к своим колоннам.
Траян протянул правую руку не глядя:
– Шлем!
Преторианцы разом подобрались. Алые страусовые перья заколыхались на ветру.
– Приказ: легатам поднять когорты! Аппаратчикам приготовиться! После атаки мавретанской конницы II Траянов и I Помощник должны ударить в разрыв между центром и левым флангом Децебала! Лонгин! Ты отвечаешь за успех наступления!
Гай Кассий Лонгин в простых пехотных латах бегом помчался к ожидавшим центуриям.
Регебал и Диег жестокими наездами теснили части Авла Корнелия Пальмы. Сарматы и бастарны врубались в самую гущу откатывавшихся когорт. Отход римлян на правом фланге сделался повсеместным.
– Клянусь Кабирами, это победа! – шурин дакийского царя юзом вертелся на беснующемся коне.
– Нажми еще раз, Регебал! – приказал Диег.
Натиск даков и их союзников усилился. Легионы уже почти бежали, выстилая трупами по-осеннему пожухлую траву. Сарматы били неприятеля длинными контосами в лицо. Стреляли из больших дальнобойных луков.
– Даки, вперед! Добейте подраненного вами шакала!
Забыв об осторожности, Диег и Регебал удлинили фронт и, полуобойдя растрепанные легионы Пальмы, ушли вслед за ними, оторвавшись от сражающегося с переменным успехом и неподвижно стоящего центра.
