— Что ты делаешь?

«Ты должен уйти»

— Я не могу тебя оставить сейчас!

«Ты ДОЛЖЕН уйти»

— Я не могу! Смерть Носителя — позор для Оружия!

«Я еще жив. Поэтому хочу, чтобы ты ушел сейчас»

— Слушай, всегда есть какой-то выбор, альтернативный вариант. Я могу сдерживать ее развитие годами, десятилетиями, а может и столетиями!

«А что потом, когда этот срок кончится?»

Оружие не ответило.

«Никакой выбор или вариант не отменят того, кем я теперь стал. Если ты не хочешь стать как Меч Борланда — ты должен уйти»

— Да как я уйду, особенно сейчас? Что я скажу остальным в Изоляции?

Я на секунду задумался.

«Скажи… Скажи им, что я тобой горжусь»

Металл и шерсть в руках засветились и, ярко вспыхнув, осыпались — Оружия у меня с этого момента больше не было. В голове сразу стало как-то пусто, а незнакомый голос чуть-чуть окреп.

— У вас много вопросов, принцессы. Самое время их задать, — сказал я, отходя от девушек.

— Куда делось твое Оружие? — спросила Мариша.

— Вы дали мне его, чтобы остановить Разрушителей. Оно выполнило свою миссию. Оно ушло.

— Что это значит? — спросила она, рукой показывая на место, где раньше был портал.

— Это значит, что Капария больше не существует как мир. Я уничтожил их Древо.

Теперь уже принцессы отшатнулись от меня.

— Ты… что? — спросила Мариша.

— Поясни, — потребовала принцесса.

— Машина, которую вы видели в пещере, имела всего одну задачу — сдетонировать гномью двухкомпонентную взрывчатку и направить взрыв вверх, прямо в ствол Иггдрасиля. К сожалению, в процессе сбора Оружие сказало мне, что мощности взрыва не хватит для того, что я задумал.

— Места Силы… — догадалась Сильфида.

— Верно, — я кивнул. — Помните недавнюю грозу? Я вспомнил, что Место Силы в Уршале тоже било молнией вокруг себя, взрывая землю и оставляя кратеры. Я подумал, что это то, что сможет усилить взрыв. В принципе, так и получилось, — я махнул в сторону отсутствующей портальной арки.

— Но где тогда фиолетовая вспышка? — спросила Сильфида. — Где зеленые листья на Древе?

— Получается, что не все арраны мертвы? — подала голос Мариша.

— Нет, — возразил я. — Все арраны мертвы. Но не все Разрушители.

— Что ты имеешь в виду?

Вместо ответа я сделал еще один шаг назад, оставляя за собой… два небольших отпечатка желтой жухлой травы. Глаза принцесс округлились.

— Нет… — прошептала мечница. — Но… как?.. Как же так?..

— Кто ж знал, насколько я был прав, сравнивая это проклятие с болезнью…

— Но я не понимаю! Как? Когда? Сюзерен!

— Только что. Видимо, геноцид целого мира для отдельного представителя не проходит бесследно.

Я вспомнил слова Оружия и Драгаста на рассказанный мною план. Древо действительно не простило мне моих действий.

— Простите, — я грустно улыбнулся. — Не получится у меня с вами мира и гармонии.

Я расстегнул на себе форму, оголяя грудь. В глазах защипало, к горлу подкатил комок. Жалко было себя до невозможности.

— Ты не стала клясться сохранять мне жизнь, потому что поклялась отнять ее, — я повернулся к Сильфиде. — Пришло время исполнить эту клятву.

— Я не могу этого позволить! — мечница выхватила свой меч и встала между мной и сестрой.

— Мариша, есть обстоятельства, что сильнее нас, и это одно из них. Ты должна уйти.

— Я поклялась защищать тебя, не смотря ни на что!

— Ты лучший телохранитель, что у меня был, но сейчас ты должна уйти.

— Я не могу!

— Ты поклялась подчиняться мне, Мариша! Это приказ! Ты должна уйти!

Я впервые использовал именно такую формулировку, чтобы достучаться до сознания девушки. И та, глотая слезы, все же отошла в сторону.

— Я не буду этого делать, — произнесла Сильфида. — Я поклялась тебя убить, это так, но делать этого не буду.

— Ты должна.

— Ты герой Маллореана! Ты спас нас от смерти! От уничтожения! А теперь говоришь, чтобы я тебя убила?

— Вспомни внешний вид Капарии, принцесса! Неужели ты хочешь, чтобы точно так же выглядел и Маллореан?

Глаза девушки округлились.

— Ты знал! Знал! Знал, что с тобой это произойдет!

— Догадывался, — я виновато улыбнулся.

— Тогда зачем? Зачем?!

— Чтобы раз и навсегда покончить с этой угрозой. Сейчас во всех мирах Иггдрасиля существует только один Разрушитель. И в твоих силах сделать так, чтобы не осталось ни одного. Иначе ваш мир погрузится в те же оранжевые тона.

— Должен быть другой выход!

— Лекарство от смерти — лишь другая смерть, принцесса.

Девушка продолжала стоять, держа лук в руке. По глазам было видно, что она усиленно ищет контраргументы.

— Сделай это сейчас, — тихо сказал я. — Пока во мне еще есть решимость, пока она не растаяла как снег под летним солнцем. Я хочу поступить правильно.

Сильфида сжала свое оружие, вытащила стрелу из поясного колчана…

— Сильфи… — прошептала Мариша.

— Твое… последнее слово, Максим, — принцесса натянула тетиву.

— Помнишь, как я сбегал из замка в нашу первую встречу? — спросил я. Девушка со слезами на глазах кивнула. — Ты тогда промахнулась трижды. Не промахнись сейчас.

Я закрыл глаза, не желая смотреть на нацеленный в меня стальной наконечник.

«Делина, пожалуйста, прости меня…» — подумал я прежде, чем что-то легонько толкнуло меня в грудь.

Над покинутой и разрушенной эльфийской таможней стояла тишина, прерываемая лишь пением птиц. Но следом за яркой фиолетовой вспышкой, идущей от Древа, раздался чудовищный в своем отчаянии крик. В нем было столько боли, что даже, наверно, гномы нашли бы в себе силы пожалеть того, кто способен так кричать.

Сильфида отчаянно орала, не в силах успокоиться и робко трогая еще теплое тело, стоя перед ним на коленях. Рядом с ней бледная до синевы и не издававшая вообще никакого звука стояла Мариша. Если бы кто-то, кто знал их обеих, увидел принцесс в таком состоянии, он вряд ли смог бы сказать, какая из них сейчас пугала больше.

— Надо… похоронить… как положено… — слова давались нелегко, мечница буквально выталкивала их из себя.

Сильфида смогла ответить лишь через полчаса, когда слез в ее глазах попросту не осталось.

— Не поймут… Да и плевать.

Она аккуратно, словно человек был еще жив, вытащила стрелу из его тела и отшвырнула от себя, словно ядовитую змею.

— Сильфи! Мар! — к Древу бежал Латрей вместе со своими телохранителями и камергером.

— О, а что это с ним? — спросил Маркус, глядя на Максима. — Сдох, что ли?

Старшая принцесса с отвращением посмотрела на эльфа.

— Не смей говорить о нем в таком тоне, Маркус, — прошипела она.

— И даже сдохнуть как положено не смог… Одно слово, грязь и червь… — он аккуратно пнул человека, словно боялся, что тот сейчас встанет.

Король подошел вплотную к бездыханному телу, присел, проверил пульс…

— Мда, печально… — Латрей смотрел на Максима с неподдельной скорбью. — Тяжело будет объяснить это Делине.

— Да кого волнует мнение какой-то служанки? — спросил камергер. Король выпрямил спину.

— Маркус, ты ведь не думаешь, что я ничего не знаю, верно? — он повернулся к застывшему эльфу. — Столь яростно обвинять этого человека в смерти моей жены… Если честно, я поражался, как у тебя хватало наглости называть себя верным слугой короны, творя за моей спиной такие вещи.

— Я любил Лесию, Ваше Величество. Я привел ее в замок.

— Что не помешало тебе ее убить после того, как она сошлась с ним.

Маркус застыл, словно громом пораженный.

— Если Вы это знали, то и должны знать почему я так поступил! Оскверненная королева не имеет права находиться у трона!

— Во-первых — это я ее послал к нему узнать, можем ли мы на него надеяться. Во-вторых — тебе не приходили в голову менее радикальные меры решения этой проблемы? Например, развод?

Камергер беззвучно открыл рот. Ему действительно ни разу не пришло это в голову.