Кайя проводила его вниз. Когда он протянул ей руку, у нее вырвалось:

— Все-таки позвони мне, если тебе будет слишком одиноко, вдруг я уже освобожусь.

Его улыбку она истолковала как признательную — за возможность поблагодарить и отказаться или, по крайней мере, не воспользоваться предложением.

Поднимаясь в лифте к себе на шестой этаж, Кайя вспомнила это «…легко удалось тебя уговорить».

Интересно, долго ли Аслак стоял в дверях и слушал их разговор?

В час телефон на столе Кайи зазвонил.

Это был Харри.

— Получил наконец-то ордер. Ты готова?

Она почувствовала, как забилось сердце.

— Да.

— Жилет?

— И жилет, и оружие.

— Об оружии позаботится «Дельта». Они уже готовы и ждут в машине в гараже. Нам надо только спуститься. И будь добра, забери с моей полки ордер.

— О'кей.

Через десять минут они уже ехали по центру Осло в одном из синих, рассчитанных на двенадцать человек микроавтобусов группы «Дельта», направляясь в западную часть города. Харри рассказывал Кайе, что полчаса тому назад позвонил Лейке в офис, и там ему сообщили, что сегодня он работает дома. Тогда Харри позвонил на домашний номер Лейке на Холменвейен. И положил трубку, едва Тони ответил. Харри специально попросил, чтобы операцию возглавил Милано, темноволосый плотный мужчина с густыми бровями, в чьих жилах — несмотря на фамилию — не было ни капли итальянской крови.

Они ехали теперь через Ибсеновский туннель, и прямоугольники отраженного света скользили по шлемам и забралам восьми полицейских, казалось, погруженных в глубокую медитацию.

Кайя и Харри сидели на самом заднем сиденье. На Харри была черная куртка, на которой большими желтыми буквами спереди и сзади было написано ПОЛИЦИЯ, он вытащил свой табельный револьвер, чтобы убедиться, что тот заряжен.

— Восемь мужиков из «Дельты» и ведерко. — Кайя кивком указала на вращающуюся мигалку на крыше автомобиля. — Уверен, что не перебор?

— Перебор как раз и нужен, — сказал Харри. — Если мы хотим привлечь внимание к этому аресту, нужно немного больше паблисити, чем обычно.

— Ты уже устроил утечку в СМИ?

Харри взглянул на нее.

— В смысле, раз уж ты хочешь привлечь внимание, — сказала она. — Представь себе: знаменитость Тони Лейке арестовывают за убийство депутата стортинга Марит Ульсен. Да журналисты забудут даже про роды принцессы, чтобы заполучить такой материал.

— А что, если там его невеста? — спросил Харри. — Или мать? Они тоже появятся в газетах и прямых репортажах по телевидению? — Он крутанул револьвер, и барабан, щелкнув, сам встал на место.

— А как тогда привлечь внимание?

— Пресса прибудет потом, — сказал Харри. — Начнет расспрашивать соседей, прохожих, нас. Еще успеют узнать, какое тут было грандиозное шоу. И хватит. Невиновные не пострадают, а мы получим свои первые полосы в газетах.

Кайя украдкой взглянула на него, когда они въехали в следующий туннель и по машине снова заскользили тени. Они проехали район Майорстюа и стали подниматься по Слемдалсвейен, миновали Виндерен, она увидела, что он смотрит в боковое окно, на перрон станции наземного метро, выражение лица у него было какое-то страдальческое и беззащитное. Ей захотелось накрыть его руку своей, сказать что-нибудь, неважно что, только бы убрать это выражение с его лица. Она взглянула на его руку. В ней был револьвер, он сжимал его так, будто это самое дорогое, что у него есть. Больше так продолжаться не может, что-то должно случиться. И случилось.

Они поднимались все выше, город был уже под ними. Переехали трамвайные рельсы, в то же мгновение позади мигнул светофор и опустился шлагбаум.

Они были на Холменвейен.

— Кто пойдет со мной к двери, Милано? — выкрикнул Харри в сторону передних сидений.

— Дельта-три и Дельта-четыре, — прокричал в ответ Милано, повернулся и показал на мужчину, у которого на груди и на спине комбинезона мелом была написана цифра «3».

— О'кей, — сказал Харри. — А остальные?

— По два человека с каждой стороны дома. План «Дайк один-четыре-пять».

Кайя знала, что это код, по которому они должны будут ринуться вперед, что метод заимствован из американского футбола, цель — обеспечить быструю коммуникацию и не дать противнику ничего понять, даже если он выйдет на частоты «Дельты». Они притормозили за несколько домов до дома Лейке. Шестеро мужчин сняли с предохранителя свои «МП-5» и выпрыгнули из микроавтобуса. Кайя видела, как они рванули вперед через соседские садики с коричневой сухой травой, голыми яблонями и высокими изгородями, так популярными в западной части города. Она посмотрела на часы. Прошло сорок секунд, когда рация Милано проскрипела:

— Все на местах.

Шофер отпустил сцепление, и они медленно поехали к дому.

Особняк, который Тони Лейке приобрел сравнительно недавно, был желтый, одноэтажный, впечатляющего размера, но респектабельный адрес производил куда большее впечатление, чем архитектура, сочетающая, на взгляд Кайи, элементы функционализма с деревянным ящиком.

Они остановились напротив гаражных дверей, в начале гравиевой дорожки, ведущей к входной двери. Несколько лет тому назад, во время драмы с заложниками, когда «Дельта» уже успела окружить дом, преступникам удалось улизнуть, проникнув в гараж, соединенный с домом переходом, повернуть ключ зажигания в машине хозяина и уехать на глазах у вооруженных до зубов полицейских. А что им оставалось делать?

— Иди за нами, но не высовывайся, — приказал Харри Кайе. — В следующий раз — твоя очередь.

Они вылезли из автобуса, Харри сразу же пошел к дому, один из полицейских отставал от него на шаг, другой шел сбоку, вместе они образовывали прямоугольный треугольник. Кайя поняла по голосу, что Харри нервничает. Теперь и его тело свидетельствовало о том же. Напряженный затылок, преувеличенно плавные движения.

Они поднялись на крыльцо. Харри позвонил. Двое полицейских встали по обеим сторонам спиной к стене.

Кайя принялась считать. В автобусе Харри рассказал ей, что инструкция ФБР гласит: следует позвонить или постучать в дверь, крикнуть «Полиция!» и «Откройте, пожалуйста!», затем повторить и подождать десять секунд и только потом врываться в дом. У норвежской полиции на сей счет никаких специальных инструкций не было, но это не означает, что не существует вообще никаких правил.

Впрочем, в то утро на Холменвейен никакие правила и не понадобились.

Дверь распахнулась, и Кайя, машинально отпрянув, заметила в дверном проеме растаманскую шапочку, увидела, как шевельнулось плечо Харри, и услышала звук кулака, врезающегося в плоть.

Все произошло на автомате, Харри просто-напросто не смог остановиться.

Увидев в дверях дома Тони Лейке лунообразное лицо криминалиста Бьёрна Холма, а за его спиной — других криминалистов, вовсю ведущих обыск, Харри за какую-то секунду понял, что произошло, и в глазах у него потемнело.

Он только почувствовал отдачу от удара в плече, и костяшкам пальцев стало больно. Когда он снова открыл глаза, то увидел, что Бьёрн Холм стоит на коленях в прихожей, из носа у него хлещет кровь, течет по губам и капает с подбородка.

Двое полицейских из «Дельты» бросились вперед и направили было стволы на Холма, но тоже явно растерялись. Надо думать, они и раньше видели его знаменитую шапчонку, и сообразили, что другие люди, одетые в белое, — это просто криминалистическая группа.

— Доложи, что ситуация под контролем, — сказал Харри человеку с цифрой «3» на груди. — И что подозреваемый арестован. Микаэлем Бельманом.

Харри сидел, глубоко утопая в кресле, вытянув ноги так, что они доставали до письменного стола Гуннара Хагена.

— Все очень просто, шеф. Бельман узнал, что мы собираемся задержать Тони Лейке. Черт побери, у них прокуратура через дорогу, в том же здании, что и криминалистический отдел. Он мог просто перейти дорогу и получить ордер от прокурора, всего-то дел минуты на две. А мне пришлось ждать два гребаных часа у нашего юриста!