— Меня не было, потому что меня не соизволили позвать, — надменно бросила ученая дама.

— Это было большой ошибкой! — заверил ее психоаналитик, помахав тонкопалой лапкой. — И я попытаюсь ее исправить. Если коротко, то все мы дружно согласились в том, что последнее слово за практиками. Часть практиков, то есть специалистов по реинкарнационному гипнозу, основываясь на собственном опыте, утверждают, что животные воплощения возможны: пациенты рассказывали, как ползали ящерицей, ласкались кошкой или порхали мотыльком. Но другая часть резко возражает первым: человеческая личность настолько сложна и многогранна, что не может быть вмещена мозгом животного. А уж о дереве и говорить нечего.

— В животном мозгу она обитает не со всей полнотой, но лишь частично, — буркнул Джекоб. Он уставился на опустошенный стакан, наморщив лоб и, видимо, прикидывая, стоит ли наполнить его в третий раз или хватит. — Впрочем, то, что одни говорят одно, а другие прямо противоположное, свидетельствует, что все они шарлатаны, и истины не знает никто. И мы тут занимаемся таким же шарлатанством.

Роу обиженно поджал губы, а Майер укоризненно затряс бородкой.

— Мне показалось, Джекоб, что ваши доводы, как и умозаключение Норди, склонили всех к положению, что животные воплощения реальны, — заметил психоаналитик.

— Что ж, господа шарлатаны, позвольте и мне вставить словечко, — вступил Майер. Все тут же послушно смолкли. — Предложенное решение проблемы имеет ряд недостатков. Первое и основное: оно слишком растянуто во времени. Потребуется целый ряд жизней, в общей сложности несколько сотен лет, для достижения цели. Второе: нужен гипнотизер экстра-класса, имеющий дело уже не с астральным и ментальным телами, но с телом каузальным, что сохраняется из жизни в жизнь. Третье, как мы только что выяснили: сохраняется определенная опасность реинкарнировать в тела животных и даже растений. И если известны случаи, когда собаки кончали с собой, отказываясь от еды, а киты выбрасывались на берег, то ни о чем подобном у ящериц, рыб или орешника нам слышать не доводилось. Поэтому, Норди, — он стрельнул в меня глазами из-под припухших век, — ваше предложение не может быть принято.

Я скорчил расстроенную мину, хотя больше тянуло присвистнуть от удивления. Никак не ожидал, что мое одиозное предложение будет подвергнуто столь серьезной и обстоятельной критике. А не дуб ли он, знаменитое светило Майер? Как бы то ни было, вам не удастся уничтожить Юдит, напыщенные болваны! Был уверен на все сто: остальные предложения окажутся не менее нелепыми.

— Выскажу-ка я свою идею, — Джекоб отвел от стола со стимуляторами помутневшие от виски зрачки. Похоже, он не знал своей меры, либо сознательно превысил ее из чувства стихийного протеста, свойственного его нации. — Суицид, конечно, большой грех, но далеко не самый большой. Есть преступления на порядок страшнее. Если вы помните, у русского мистика и визионера Даниила Андреева грешники после смерти падают вниз — в миры чистилищ и миры возмездия, и чем тяжелее их грехи, тем глубже уготованный им мир и ужаснее наказание.

Джекоб замолчал. Все с интересом ждали продолжения.

— Ну? — не выдержала Дина. — Не молчите, телитесь.

— Для меня ясно, что он хочет сказать, — подал я голос. — Субъект, желающий умереть насовсем, должен совершить тяжкое преступление. Такое, чтобы пролететь до самого последнего из миров возмездия, до дна планетарной системы. Кажется, у Андреева он носит название Суффетх. Там он умрет окончательно и больше уже никогда не родится.

— Интересно, каково должно быть это преступление? — язвительно поинтересовалась Дина.

— Отличное предложение! — покивал Майер. — Джекоб, вы молодец.

— Рад стараться!

Кривляясь, сибирский фриган отдал честь, приставив ладонь к виску. Наклонившись к столику, налил себе еще виски и вернулся на свой стул, крепко обхватив стакан ладонями.

— Джекоб, вы заслужили награду, но лучше бы выбрали что-то иное. Как вам кальян? — забеспокоился психоаналитик.

— Терпеть не могу курить кальян, — буркнул Джекоб, отпивая первый глоток.

— Если вы будете продолжать в том же духе, боюсь, нам придется с вами расстаться, — строго предупредил Майер.

— Мавр сделал свое дело — мавр может уйти, — бросила Дина с усмешкой.

— Мавр может уйти хоть сейчас! — обиженный Джекоб резко поднялся со стула, но, не справившись с координацией движений, рухнул назад.

Стул жалобно скрипнул.

— Не ломайте мебель, очень вас прошу, — поморщился Роу.

— Ломайте! Как раз-таки ломайте! — Майер широко повел пухлой ладонью. — Крушите, бейте — и мебель, и окна, и светильники! Если это поможет вам генерировать идеи. Единственное, что я прошу не трогать — черепа и кости ваших сотоварищей.

— Черепа с бесценными мозгами! — хохотнул Джекоб и хищно покосился на сидящую рядом Дину.

Та опасливо взглянула на буйного соседа и перешла вместе со стулом на противоположную от Джекоба сторону.

— Помимо черепов есть еще и достоинство, — сухо прокомментировала она свой переезд.

Русский медведь повел в ее сторону налившимся розовой мутью глазом, но ответной репликой не удостоил.

— Джекоб, мы ни в коем случае не хотим выпустить вас из своих рядов! — объявил Майер. — Ведь мы еще не обсудили ваше интересное предложение. Остался открытым главный вопрос: какое именно преступление нужно совершить, чтобы отправиться прямиком на дно, на кладбище душ?

Джекоб молчал, набычившись.

— Серия убийств, сопровождаемых пытками? — предположила Дина.

— Мелко, — отмахнулся Майер.

— Не только пытками, но также расчленением, кровосмешением и каннибализмом? — внес свою лепту Роу.

Я расхохотался, излишне громко.

— Что в этом смешного, Норди? — повернулся ко мне профессор, хмурясь.

Я не мог поведать ему, что представил Юдит, хрупкую умненькую девочку, занимающуюся расчленением, растлением и кровосмешением с терпеливо выстроившейся очередью жертв. К тому же, не мог уяснить: Джекоб смеется над всеми, это ясно, но неужели Майер и Роу этого не чувствуют и обсуждают его бред столь же серьезно, как и мой?

— Простите. Воображение разыгралось.

— Разыгравшееся воображение — это чудно. Думаю, оно подсказало вам вид преступления. Озвучьте его, очень прощу! — умоляюще воззрился на меня профессор.

— Ну… Я читал Андреева несколько лет назад, и, если мне не изменяет память, на дно у него отправлялись виновники трагедий целых поколений: Гитлер, Сталин, Пол Пот и иже с ними. Садисты и маньяки всех мастей до дна не дотягивают: немного помучавшись, возрождаются снова. Поэтому мне не близко предложение Джекоба в принципе.

— Что ж, резонно. — Майер подумал над моим доводом. — Не у каждого получится стать новым Пол Потом.

— О да! И не только Пол Потом. Скажем, юной и слабой девушке вряд ли окажется по силам совершить череду злодейских убийств.

— Юная и слабая девушка в следующей жизни может родиться пареньком в уголовной среде, — заметил Джекоб.

— Я согласен с Норди, — Майер бросил на меня понимающий взгляд, сопроводив его добродушной усмешкой. — Бывает, что желание умереть окончательно охватывает и совсем юных и по-детски невинных созданий.

— Неужели же мы — пятеро первоклассных креативных мозгов, фонтанирующих идеями, не способны придумать такое зловещее преступление, которое осилила бы даже юная леди? — задорно и звонко спросила Дина.

Она уже не выглядела сухой, как пергамент, но разрумянилась. Видно, сложность задачи пробудила азарт. Ученая дама искрила глазами-стрелками и залихватски выпускала клубы дыма, как настоящий моряк.

— Пусть она отравит водопроводную систему какого-нибудь городка с населением не менее десяти тысяч, — предложил Джекоб. — Думаю, это потянет на дно.

— А нас с вами, как вдохновителей, за такой вариант потянут на пожизненное, — весело отпарировал Майер.

— И за меньшие преступления нам будет грозить внушительный срок, как вдохновителям, — педантично вставил Роу.