Как юные и прекрасные девушки готовятся к балу?

Ну, со сказочными героинями все понятно, их на балы обычно отправляют едва ли не в последнюю минуту, платья растят на ближайших деревьях, элегантные прически у них красуются на головах с самого рождения, а туфельки годами лежат в сундуке, дожидаются этой самой минуты и достались от почившей маменьки. Особенно Тияну умиляли туфельки дочери рыбака. Всегда хотелось спросить, у кого её маменька их стащила и как угадала с размером.

У настоящих девушек все сложнее.

Для начала их с раннего детства учат танцевать и правильно себя вести. Заставляют заучивать сотни правил. Тренируют типичные разговоры. И обязательно устрашают разными неприятностями. Ну, на всякий случай, чтобы бедняжка не надумала расслабиться и начать получать удовольствие от мероприятия.

Потом, за несколько месяцев до бала начинают собирать гардероб. А за несколько недель до него шьют новое главное платье, потому что то, которое уже есть, несколько устарело, а глупый папенька надумал так поздно подарить расчудесный изумрудный гарнитур, который будет ужасно смотреться на красном шелке.

На этом мучения девушки вовсе не заканчиваются. Её ещё ждет испытание прическами, потому что сочетание самого модного и хотя бы не идеально, но идущего — дело непростое. И кожу нужно привести в идеальный вид. И не позволить глупой дебютантке все испортить в последний момент, надумав прогуляться в саду в ветреную погоду.

А там ещё руки.

И кавалер, на которого так рассчитывали на случай, если никто не пригласит на первый танец, надумал влюбиться и отбыть к предмету любви в соседний город.

И конь, которого хотели впрячь в «повозку дебютантки» взял и захромал.

И какая-то дура за неделю до бала умудрилась ввести в моду зонтики с серебряной нитью.

И…

В общем, Тияна ещё в детстве поняла, насколько сложно быть дебютанткой. А ведь там и на самом балу можно всего за минуту прослыть серой неинтересной мышью или чересчур энергичной особой.

Её репутацию, правда, уже ничто не испортит, но терпеть «сочувствующих» родственниц, съехавшихся со всего королевства, чтобы позлорадствовать, всё равно не хотелось. Да и тетю огорчать не стоило.

— Хорошо хоть удалось её убедить, что изображать дебютантку в моём возрасте уже неуместно, — проворчала Тияна и с тоской посмотрела на стопку разноцветных бумажных квадратиков, лежащую на прикроватном столике. На них тетя записала те самые правила поведения, которые дорогая племянница могла успеть подзабыть. Тетя в Тияну вообще верила. — И откуда она узнала, причем, так быстро? Может у нее есть свой человек в королевской канцелярии?

Вечером Тияну ждал учитель танцев и первая примерка сразу семи платьев. Тетя Лилиян явно надеялась, что одним балом дело не ограничится, хотя и делала вид, что платья шьются на всякий случай и чтобы «девочка выбрала самое лучшее». Нэнка, которая изначально привела модистку с каталогом, откровенно насмехалась и намекала, что от балов можно избавиться только одним способом — сбежать от них замуж, за какого-то затворника. И рекомендовала Тияне выходить замуж за начальство. Под предлогом предоставления убежища ценному сотруднику.

И при этом она не забывала, что именно на королевском балу стаями бродят мужчины мечты и на них непременно следует поохотиться. Хорошо хоть с наличием Линка смирилась. И не стала тете заранее говорить, где Тияна нашла себе сопровождающего кавалера. Хотя убедить её удалось только рассказав о рабочей необходимости и намекнув на страшную тайну.

А скажи Нэнка тетушке про стажёра и та, ради счастья любимой племянницы, могла бы даже несчастный случай подстроить.

Попутно с подготовкой к балу, Тияна писала отчеты о проведенной работе и вчера чуть не сломала голову. Потому что писать в этих отчетах о вернувшемся воробье и том, кто в нем прячется, точно не стоило. А проигнорировать дохлого муравья и все с ним связанное было нельзя. Так что не удивительно, что вчера девушка пришла домой, ощущая себя вылезшим из могилы мертвецам, и спала без сновидений.

— Пора вставать, — сказала она самой себе и села. Немного посмотрела на тяжелые шторы, закрывающие окно и решила, что яркий свет поможет окончательно проснуться. Очень медленно брела к окну, зевая, тянула за веревку. А первым делом увидела вовсе не яркий свет. Первым делом на глаза попался воробей, сидящий на подоконнике и с каким-то подозрительным интересом пялящийся на не шибко плотную ночнушку. — Если это ты, я тебе голову сверну, — мрачно пообещала Тияна.

Воробей в ответ что-то загадочное чирикнул и просто улетел.

— Нужно его как-то пометить, — решила девушка. — А то я с ума сойду подозревая всех воробьев подряд.

Воображение ярко нарисовало воробья с кошачьим колокольчиком на шее и то, как он пытается с этим украшением взлететь.

— Надеюсь, это была просто птица, — проворчала она и пошла к столику. Нужно было перечитать на всякий случай то, что написано на квадратиках. Хотя запомнить все эти правила Тияна даже не надеялась. И была уверена, что абсолютно все не помнит никто, даже распорядитель. Не зря же он носит на цепочке у пояса книжицу и время от времени в нее заглядывает.

То, что она неправильная девочка, Тияна узнала ещё в детстве. В семь лет. Тогда об этом гордо и непреклонно заявила бабушка ревущего в сторонке мальчишки, решившего, что если он мальчик и на два года старше, то запросто прогонит девочку с того места у речки, где хотел ловить рыбу.

Тияна там рыбу не ловила, она запускала по течению лепестки ярко-красного цветка. И они плыли как маленькие лодочки. И это было красиво.

Понаблюдать за тем, как кто-то ловит рыбу она тоже была не против. Но мальчишка почему-то наблюдателю был не рад. И поискать другое место не захотел. И толкаться начал, а когда она толкнула его в ответ, размахивать удочкой.

Впрочем, удочка плыла тоже красиво.

А бабушка мальчишки, вместо того, чтобы объяснить ему, что нельзя в людей тыкать палками, пускай это даже удочки, и угрожать столкнуть в реку, взяла и начала читать лекцию Тияне, о том, что девочки должны быть кроткими, нежными и никогда не драться.

Неправильная девочка тогда этим очень заинтересовалась и спросила, должна ли она была стоять под тем деревом, где сейчас стоит бывший владелец удочки, и точно так же вдохновенно рыдать. Ответить бабушка почему-то не смогла, обвинила в неправильном воспитании и увела своего несостоявшегося рыбака.

Потом Тияне о том, что она неправильная, говорили ещё много раз.

И тот тип, который пытался обниматься на весеннем празднике, дыша двухнедельным перегаром, но получил каблуком по ноге и кулаком в нос. И мужчина, которому была нужнее вызванная Тияной повозка, удачно повисший головой вниз на дереве, куда его зашвырнула и без того злая, проспавшая и спешащая на экзамен будущая королевская лучница.

И несколько парней, которых Тияна обошла на том экзамене, почему-то думавшие, что если они заявят девушкам, что те никогда не выйдут замуж с такой-то профессией, эти девушки возрыдают, поклянутся никогда не брать в руки даже обыкновенный лук со стрелами и печально убредут в закат.

И парни, кстати, оказались неправы. Тияна успела побывать на свадьбах большинства тех девушек.

Потом Тияне объясняли какая она неправильная девушка, когда она сидела в башне раскаяния. Правда, там объясняли в комплекте с тем, что она неправильная подданная, неправильная королевская лучница и даже неправильная лесная дева. Так что звучало довольно скучно и не впечатлило.

И вот, спустя столько времени и столько лекций, наконец случилось чудо и кто-то решил объяснить Тияне, что она самая что ни на есть правильная девушка. Поэтому прямо сейчас должна стоять тихо, не шевелиться и отвечать на вопросы.

— Я вообще-то сыскарь, болезные, — с сочувствием сказала Тияна.

Болезные ничего не поняли. Блондинистый длинноволосый маг, ради маскировки повязавший на лицо черный платок, продолжал держать растянутую «Сеть семнадцати ножей». Изредка он шевелил пальцами, поправляя сползающие контуры. И, если не догадался захватить пару десятков накопителей, скоро счастливо свалится в обморок. Потому что вряд ли в той книге, в которой он вычитал об этом запрещенном боевом плетении, автор написал, почему именно эту сеть нужно сразу бросать в противника и из-за чего она не подходит на случай, если кому-то нужно угрожать, пока ему задают вопросы.