– Хорошо, что вы сообщили мне об этом.

– И что вы собираетесь делать?

– Я внимательно слушаю и все фиксирую… – сказал голос Джада.

В этом момент в мозгу как бы прозвучал сигнал тревоги: ведь дальше шли слова «на пленке». Он рывком выключил магнитофон.

– …в уме, – громко докончил от себя Джад. – Мы придумаем, как совсем этим справиться.

Он замолчал. Нельзя прокрутить пленку назад, так как не угадаешь, на каких словах ее включить и как они согласуются с предыдущим разговором. Единственная надежда на то, что люди за дверью поверят: он не один. А если и поверят, остановит ли их это?

– Такое, – сказал Джад еще громче, – случается чаще, чем вы себе представляете, Хэррисон.

Затем как бы в нетерпении воскликнул:

– Плохо, что все еще нет света. Я знаю, вас ждет машина. Шофер, наверное, уже забеспокоился и поднимается наверх.

Джад прислушался. За дверью шептались. Что они там обсуждают? Вдруг издалека послышался вой сирены. Шепот прекратился. Дверь в коридор хлопнула, и наступила тишина. Может, они не ушли, а притворились? Вой сирены нарастал и вдруг совсем уже под окнами прекратился.

Неожиданно зажегся свет.

– Хотите выпить?

Макгриви в задумчивости покачал головой. Джад налил себе чистого виски. Полицейский молча наблюдал за ним. Руки все еще дрожали. От выпитого теплота разлилась по всему телу, и напряжение стало опадать.

Макгриви вошел в кабинет через две минуты после того, как включили свет. За ним плелся флегматичного вида сержант, который уселся, держа наготове блокнот и ручку.

– Давайте-ка еще раз, доктор Стивенс, – заговорил Макгриви.

Джад глубоко вздохнул и начал все снова, стараясь говорить спокойно.

– Я запер кабинет и направился к лифту. В коридоре погас свет. Я подумал, что на нижних этажах свет есть, и пошел вниз.

Джад замолчал, вновь переживая страшные минуты.

– По лестнице кто-то поднимался с фонарем. Я окликнул. Думал, что Байджлоу, сторож. Но это был не он.

– А кто?

– Я уже сказал, – произнес Джад. – Не знаю. Мне не ответили.

– Почему вы думаете, будто вас хотели убить?

С губ чуть не сорвался резкий ответ, но Джад сдержался. Жизненно необходимо убедить Макгриви в своей правоте.

– Они шли за мной.

– Вам показалось, что убийц было двое?

– По меньшей мере, двое, – сказал Джад. – Я слышал, как они шептались.

– Вы сказали, что заперли дверь, ведущую в коридор, когда вошли в приемную. Так?

– Да.

– А потом заперли дверь, ведущую в приемную, когда вошли в кабинет?

– Да.

Макгриви подошел к двери из приемной в кабинет.

– Они пытались взломать эту дверь?

– Нет, – признался Джад. Он вспомнил, как был удивлен этим обстоятельством.

– Итак, – сказал Макгриви. – Когда вы запираете дверь приемной, которая открывается в коридор, нужен специальный ключ, чтобы открыть ее снаружи.

Джад понимал, куда клонит Макгриви.

– Да.

– У кого были ключи к этому замку?

Джад почувствовал, как к лицу прилила кровь.

– У Кэрол и у меня.

Голос Макгриви звучал вкрадчиво:

– А уборщики? Как входят они?

– У них была договоренность. Три раза в неделю Кэрол приходила пораньше и впускала их. Уборка заканчивалась к приходу первого пациента.

– Но ведь это неудобно. Почему вы не позволяли убирать свое помещение наряду с другими?

– Потому что документы, которые здесь находятся, весьма конфиденциального свойства. Пусть неудобно, но это лучше, чем пускать посторонних без присмотра.

Макгриви бросил взгляд на сержанта, чтобы убедиться, что тот все записывает. Удостоверившись, опять обратился к Джаду:

– Когда мы вошли в приемную, дверь была не заперта. Не выломана, а не заперта.

Джад ничего на это не сказал, и Макгриви продолжал:

– Вы сказали, что ключ был у вас и у Кэрол. Но ключ Кэрол находится у нас. У кого еще был ключ от этого замка?

– Ни у кого.

– Тогда как эти люди вошли?

Вдруг Джада осенило:

– Они сняли слепок с ключа, когда убили Кэрол.

– Возможно, – признал Макгриви. Мрачная улыбка заиграла у него на губах. – Если делали слепок, на ключе должны быть следы парафина. Придется отправить его на экспертизу.

Джад кивнул. Он уже засчитал себе победу, но радость была преждевременной.

– Итак, – произнес Макгриви, – ваша версия: двое мужчин, предположим, женщина здесь не замешана, имели дубликат ключа и беспрепятственно вошли, чтобы убить вас. Верно?

– Верно, – подтвердил Джад.

– Кроме того, вы заперли за собой дверь кабинета. Верно?

– Да.

Макгриви говорил почти ласково:

– Но и эту дверь мы обнаружили незапертой.

– Должно быть, у них был ключ.

– Тогда почему, открыв дверь, они вас не убили?

– Я же говорил. Они услышали запись и…

– Двое отчаянных убийц, рискуя многим, вырубили электричество, загнали вас в ловушку, вломились в помещение, а потом вдруг испарились, не тронув волоска на вашей голове? – голосом, полным презрения, заключил Макгриви.

Холодный гнев захлестнул Джада.

– На что вы намекаете?

– Сейчас поясню, доктор. Я убежден: здесь никого не было, и не верю, будто кто-то пытался вас убить.

– Можете не верить мне на слово – в раздражении сказал Джад. – А электричество? А ночной сторож?

– Он в вестибюле.

Сердце Джада замерло.

– Мертвый?

– Был живой, когда впускал нас. Главный рубильник вышел из строя. Байджлоу спускался в подвал, исправлял полоску. Когда я приехал, он как раз закончил.

Джад, онемев, смотрел на Макгриви.

– Ох, – только и вымолвил он.

– Не знаю, какую игру вы ведете, доктор Стивенс, – сказал Макгриви. – Но отныне на меня не рассчитывайте. – Он направился к двери. – И сделайте одолжение, не звоните мне. Я сам позвоню.

Сержант захлопнул блокнот и двинулся за Макгриви.

Действие выпитого виски прошло. Легкое опьянение сменилось депрессией. Что делать дальше? В голове возникали нелепые картинки. Он – в лабиринте, из которого нет выхода. Он – маленький мальчик, которому почудился волк. Его донимают призраки, всякий раз исчезающие при появлении Макгриви. А если не призраки… Если нечто другое, столь неожиданное и чудовищное, что даже думать об этом не хочется. Не хочется, но придется… В продолжительном стрессовом состоянии мозг способен порождать галлюцинации, вполне заменяющие реальность. Он работает на износ, долгие годы без отпуска. Есть все основания предположить, что убийства Хэнсона и Кэрол могли стать причиной, повергшей его разум в эмоциональную пропасть. Отсюда состояние расстройства и разыгравшееся воображение. Параноики живут в мире, где самые обычные события вызывают ничем не оправданный ужас. Например, случай с машиной. Если это покушение, то шофер наверняка вышел бы и убедился, что дело сделано. А те двое, что проходили сюда сегодня вечером? Он ведь не знал, есть ли у них оружие или нет. Разве параноик не подумает, что они решили убить его? Логичнее предположить, что это трусливые воришки, которые убежали, услышав голоса в кабинете. Конечно, убийцы открыли бы незапертую дверь и кокнули бы его. Как доискаться истины? Опять обращаться в полицию – бессмысленное занятие. А больше не к кому.

Вдруг – неожиданная мысль, порождение его отчаяния, постепенно обретающая форму. И чем больше он обдумывал ее, тем больший смысл она приобретала. Наконец схватил телефонный справочник и начал листать его.