– Скажите мне…

– Это не телефонный разговор, – отрезал Моуди. – Давайте встретимся где-нибудь и поговорим. Приходите один.

Джад уставился на телефон.

ПРИХОДИТЕ ОДИН!

– Вы слушаете? – спросил Моуди.

– Да, – быстро ответил Джад. Что сказал Анжели? «Можете поступать как хотите, доктор, только не встречайтесь с ним наедине!» – Почему бы вам не приехать сюда? – спросил он, стараясь потянуть время.

– Кажется, за мной следят. Пока мне удалось уйти от них. Я на 33-й улице, западнее Десятой авеню, около доков. Тут компания по расфасовке мяса «Пять звездочек».

Джад все еще не мог поверить, что Моуди завлекает его в ловушку, и решил удостовериться:

– Я позвоню Анжели.

Моуди повысил голос:

– Никого не приводите. Приходите один.

Так и есть.

Он представил себе толстого маленького «Будду» на другом конце провода. Простодушный дружок, взимающий пятьдесят долларов в день плюс непредвиденные расходы, поставил капкан и ждет его, чтобы захлопнуть дверцу.

Джад постарался говорить спокойно:

– Хорошо, сейчас приеду. – И все же, может быть, попытаться еще раз? – А вы точно знаете, кто за этим стоит?

– Абсолютно, док. Вы когда-нибудь слышали о Доне Винтоне? – буркнул Моуди и повесил трубку.

Джад старался прийти в себя от нахлынувших мыслей. Нашел домашний телефон Анжели и набрал номер. Прозвучало пять долгих гудков, и Джада обуял панический ужас: вдруг того нет дома? Неужели придется ехать одному?

Наконец трубку сняли.

– Алло? – ответил гнусавый голос.

– Джад Стивенс. Только что позвонил Моуди.

– Что он сказал? – быстро подхватил Анжели.

Джад помедлил, испытывая прилив непонятной верности и еще, пожалуй, признательности к болтливому толстяку, который хладнокровно готовился убить его.

– Назначил встречу у компании по расфасовке мяса. Это на 33-й улице, около Десятой авеню. Хочет, чтобы я пришел один.

Анжели невесело рассмеялся:

– Я так и знал. Не высовывайте носа из кабинета, доктор. Сейчас позвоню лейтенанту Макгриви, и мы заедем за вами.

– Хорошо, – сказал Джад и медленно положил трубку.

Ну, веселый «Будда» из телефонного справочника! Вдруг Джаду стало невыносимо грустно. Моуди ему нравился и вызывал доверие.

Хотя ждал его, чтобы убить.

Через двадцать минут Джад впустил полицейских в приемную. У Анжели глаза были красные и слезились. Доктору стало стыдно, что вытащил его, больного, из кровати. Макгриви коротко, недружелюбно кивнул.

– Я рассказал лейтенанту о телефонном звонке Нормана Моуди, – сказал Анжели.

– Да. Давайте-ка выясним, черт возьми, что все это значит!

…Машина повернула на 33-ю улицу и направилась на запад, к Гудзону. Мимо свалок, мастерских, сомнительных баров, мимо гаражей, стоянок грузовиков и контор по перевозке грузов. Возле угла Десятой авеню Макгриви велел притормозить:

– Выйдем здесь! – И повернулся к Джаду: – Моуди не упомянул, кто с ним будет?

– Нет.

Лейтенант расстегнул пальто и переложил револьвер из кобуры в карман. Анжели последовал его примеру.

– Держитесь сзади, – распорядился Макгриви, глянув на Джада.

Они двинулись вперед, пригибая головы и пряча лица от секущего дождя. Пройдя полквартала, очутились возле видевшего виды здания с выцветшей вывеской: «Компания по расфасовке и упаковке мяса».

Не было ни машин, ни грузовиков, ни света в окнах. Никаких признаков жизни.

Детективы встали по обе стороны двери. Макгриви тронул ручку. Заперта. Поискал глазами звонок, но такого не оказалось. Прислушались. Тишина, если не считать шума дождя.

– Похоже, заперто, – сказал Анжели.

– Возможно, – ответил Макгриви. – В канун Рождества в большинстве компаний люди сваливают в полдень.

– Здесь должен быть въезд для грузовиков.

Стараясь обходить лужи, Джад последовал за детективами, которые осторожно двинулись к торцу здания. Там находилась погрузочная платформа, а перед ней пустые грузовики. Вокруг ни души.

– Ну давайте, – Макгриви кивнул Джаду. – Зовите!

Тот помедлил, терзаясь, что не послушался толстяка и привел с собой полицейских. Затем громко крикнул:

– Моуди!

В ответ завопил бродячий кот, которому помешали найти сухое убежище.

В торце здания была раздвижная деревянная дверь большого размера, нечто вроде створки ворот, через которые товар поступал на платформу для погрузки. Макгриви с ловкостью, удивительной для такого крупного человека, забрался на платформу. За ним последовали двое других. Анжели подошел к двери и поднажал. Она была не заперта и покатилась в сторону, противно визжа, как бы протестуя. Кот, забыв об убежище, игриво ответил.

Внутри было хоть глаз выколи.

– Взял фонарь? – спросил Макгриви.

– Нет, – ответил Анжели.

– Черт!

Осторожно и очень медленно они двинулись в темень. Джад позвал опять:

– Мистер Моуди! Это Джад Стивенс.

Ничего, только дощатый пол поскрипывает под ногами. Макгриви чиркнул спичкой. Слабое желтое пламя на секунду-другую осветило помещение, показавшееся огромной пустой пещерой.

– Найди выключатель, чтоб его, – сказал Макгриви. – У меня нет больше спичек.

Анжели стал шарить по стенам. Джад наугад пошел дальше.

– Моуди! – звал он.

Где-то сзади послышался голос Анжели:

– Нашел.

Раздался щелчок, но свет не загорелся.

– Должно быть, выключен рубильник, – сказал Макгриви.

Джад наткнулся на стену. Вытянул вперед руки, удерживая равновесие, и нащупал щеколду. Поднял ее, толкнул створку – тяжелая дверь открылась, обдав его потоком холодного воздуха.

– Тут еще одно хранилище! – закричал он.

Переступил порог, сделал шаг, еще один. Вдруг дверь за спиной гулко хлопнула. Закрылась? Бешено забилось сердце. Невероятно, но здесь было темнее, чем в первом помещении. Полное впечатление непроглядного мрака.

– Моуди! Моуди…

Плотная, давящая тишина. Джад наперед знал, что подумает Макгриви, если частного детектива здесь не окажется. Опять мальчику почудился волк!

Он слегка наклонился вперед, собираясь сделать очередной шаг, когда по лицу провели чем-то холодным. В ужасе отпрянул в сторону, по щекам забегали мурашки. Явно пахнуло кровью, пахнуло смертью. Он был погружен в темноту, полную зла, готового поглотить его. Волосы поднялись дыбом, сердце так билось о ребра, что трудно было дышать. Трясущимися пальцами пошарил в кармане, нашел спичку и чиркнул. В свете ее пламени прямо на него глянул огромный остекленелый глаз. Прошла мучительная вечность, прежде чем он понял, что перед ним туша коровы, висящая на крюке. В догорающем свете появился целый ряд туш, а за ними – очертание двери. По-видимому, она вела в контору. Там и мог ждать Моуди.

Джад пошел по чернильно-черному проходу. Холодная плоть мертвых животных теснила слева и справа. Он отшатывался при прикосновении, но упрямо продолжал свой путь.

– Моуди!

А почему задержались полицейские? Он продвигался между говяжьими тушами в полном ощущении того, что кто-то наделенный мрачным чувством юмора играет с ним в жуткую игру. Но кто и почему? Почти добравшись до двери, наткнулся на очередную тушу. Пришлось остановиться, чтобы сориентироваться. Джад снова зажег спичку. Прямо перед ним болталось тело Нормана З. Моуди, наколотое на крюк. Трепетный огонек погас.