Через четверть часа после ухода Мартина она направилась в свою комнату, надела пальто и шляпу и быстро сбежала по лестнице.

Сержант, дежуривший в полицейском участке на Уайн-стрит, разговаривал со старшим сыщиком Гавоном, когда бледная молодая женщина быстро вошла в скудно меблированную комнату. Гавон знал ее и любезно поздоровался с ней:

— Добрый вечер, миссис Элтон! Вы ко мне?

Она ответила кивком головы. Ее губы пересохли, язык, казалось, не повиновался ей.

— Да, — проговорила она наконец. — Есть один человек в Италии, — ее голос звучал резко и нервно, — который подделывает французские деньги. Их уже очень много в обращении.

Сыщик кивнул головой:

— Да, это верно. Вы разве знаете кого-нибудь, имеющего такие деньги?

Она с трудом проглотила слюну.

— Этих денег много у меня в доме, — сказала она. — Их принес мой муж. Они под матрацем его кровати. В изголовье кровати есть небольшой ящик, который закрыт матрацем. Там вы их и найдете.

Гавон был поражен.

— Ваш муж? — недоверчиво воскликнул он. — Это его деньги?

Она кивнула головой.

— К чему его присудят? — Она схватила сыщика за руку. — Ему дадут за это семь лет, Гавон, да?

Гавону были знакомы случаи предательства ревнивых женщин. И все же он был возмущен. Ему и присниться не могло, что имя Доры Элтон будет занесено на Уайн-стрит в секретную книгу доносов.

— Вы уверены? Подождите здесь.

— Нет, нет, я должна идти, — задыхаясь, сказала она, — я должна идти куда-нибудь… куда-нибудь!.. Прислуга впустит вас в дом. Я разрешила…

Через минуту Дора уже бежала по улице. И несмотря на то что она торопилась, кто-то шел за ней еще быстрее и, завернув вслед за ней за угол, нагнал ее. Она услышала шаги и, обернувшись, вскрикнула:

— Мартин!

Он взглянул на нее горящими глазами, и она отпрянула, подняв руки, словно защищаясь от удара.

— Ты была на Уайн-стрит? Зачем? — шепотом спросил он.

— Я… я… мне нужно было пойти, — пробормотала она, бледная как смерть.

— Ты ходила доносить на меня?.. Ты сказала о деньгах?

Она смотрела на него, словно завороженная.

— Ты следил за мной?

Он кивнул головой.

— Я был на другой стороне улицы. Я видел, как ты вошла, и догадался. Я боялся, что ты это сделаешь, но все же не мог этому поверить. Ты можешь избавить полицию от лишних хлопот. Вернись туда и скажи, что они ничего не найдут: денег там нет. Ты напрасно старалась: меня не продержат и неделю.

— Мартин! — простонала она.

— Ты хотела избавиться от меня, — безжалостно продолжал он, — устранить все препятствия к твоему роману с Маршалтом. Ты думала, что это так легко, но ты ошибаешься, моя милая! Я сегодня же рассчитаюсь с Лэси. Сообщи и об этом твоим друзьям полицейским.

— Куда ты? — Она старалась удержать его, но он оттолкнул ее и быстро пошел по улице, оставив обезумевшую женщину, которая бросилась к ближайшей телефонной будке и стала безуспешно набирать номер Лэси Маршалта.

Через пять минут после свидания Дика Шеннона с Одри его автомобиль остановился перед импозантным подъездом дома Лэси Маршалта. Тонгер открыл ему двери. Обычно он носил что-то вроде ливреи — короткий сюртук и полосатый жилет, теперь же он был в обыкновенном костюме и теплом пальто, и у него был такой вид, как будто он только что вернулся из путешествия.

— Маршалта нет дома, — резко сказал он.

— Вы как будто больны. Что с вами? — спросил Дик. Он вошел в дом, не ожидая приглашения, и закрыл за собой дверь. Тонгера его слова, видимо, позабавили.

— Вы правы. Вы летали когда-нибудь на аэроплане?..

Дик рассмеялся.

— Так вот где вы были! Я вам сочувствую, если вы плохо переносите море, а это — новое, но удивительно неприятное переживание… Я хотел видеть вас, а не Маршалта. Вы помните женщину, бывшую здесь неделю тому назад женщину, которую вы выгнали?

— Да, — кивнул Тонгер. — Пожалуйте в гостиную, капитан, — сказал он вдруг и, открыв дверь, зажег свет. — Я только что вернулся. Вы вошли вслед за мной? Ну, что же с этой особой?

— Сегодня, — начал Дик, — в парке была найдена мертвая женщина. У меня есть основание думать, что это та самая, которая устроила здесь скандал.

Тонгер уставился на него, разинув рот.

— Сомневаюсь в этом, — сказал он. — Вы говорите — в парке? Конечно, это может быть и так, но я ничего не знаю о ней — где она и что с ней.

— Вы говорили, что это — миссис… как ее имя… с «Четырнадцати потоков»?

— Да, это имя, которое она назвала. Я видел ее тогда впервые. Вы хотите, чтобы я опознал ее?

Дик размышлял. Старик, очевидно, страдал от последствий своего путешествия и было бы нехорошо подвергать его в этот вечер еще одному испытанию.

— Можно завтра, — сказал он.

Он не хотел задерживаться здесь, боясь опоздать к назначенной встрече с девушкой. Тонгер проводил его до дверей.

— Плохо на корабле, — сказал он, — еще хуже в лодке, но аэропланы… Бог мой! Это сущий ад, капитан! В следующий раз, когда Лэси пошлет меня в Париж, я поеду пароходом, хоть всю дорогу, если это возможно… Отчего она умерла? — внезапно спросил он.

— Предполагают, что она отравилась. Около нее был найден серебряный флакон.

Дик стоял еще на пороге и не успел договорить, когда дверь за ним бесшумно закрылась. Очевидно, мистер Тонгер только из вежливости проявил интерес к происшествию, но был всецело поглощен своим самочувствием.

— Ваши манеры, мой друг, оставляют желать лучшего, — сказал Дик полушутя, сходя со ступеней подъезда.

По улице мимо него прошла какая-то женщина. В неясном свете отдаленного фонаря он увидел очертания ее фигуры. Когда она очутилась в полосе света, что-то в ее походке показалось ему знакомым. Она была в черном, широкие поля шляпы скрывали ее лицо. Но Шеннон все же узнал ее и окликнул по имени:

— Миссис Элтон!

Она остановилась, словно от удара, и обернулась к нему.

— Кто это? — дрожащим голосом спросила она. — Ах, это вы! — Затем быстро добавила: — Вы видели Маршалта?

— Нет, не видел.

— Я хотела войти в дом, но Маршалт. по-видимому, переменил замок у черного хода. Боже мой, капитан Шеннон, что со мной будет?

— А что случилось? — спросил он, пораженный ее взволнованным голосом.

— Мартина нет здесь?.. Как я была глупа! — Нет, здесь никого нет, даже Маршалта.

Она остановилась, раздумывая и прижав руку к губам, с бледным и растерянным лицом. Потом без всякого перехода проговорила:

— Я ненавижу ее, ненавижу! — Она говорила задыхаясь, и ее голос дрожал от страстной злобы. — Вы не поверите, но она отвратительная, лицемерная девчонка! Я думаю, что он отправился на свидание с ней. Мне безразлично, что сделает Мартин, и безразлично, что он все знает. Но если Лэси обманывает меня… Он переменил замок: это — доказательство…

Ее слова перешли в рыдание.

— О чем вы говорите? — удивленно спросил Дик.

Женщина была близка к истерике, он видел, как она дрожит от бессильной злобы.

— Я говорю о Лэси и Одри, — воскликнула она и, не прибавив ни слова, повернулась и убежала в том направлении, откуда пришла.

Дик, пораженный, смотрел ей вслед. Дойдя до Портмен-сквер, он увидел ожидавшую его Одри.

— С кем вы разговаривали? — спросила она, идя рядом с ним к дому 551.

— Ни с кем… по крайней мере, вы ее не знаете, — сказал он. Одри хотела расстаться с ним за несколько шагов от дома.

— Пожалуйста, не ходите дальше, — попросила она.

— Я войду в дом вместе с вами, — настаивал он, — или вы совсем не войдете туда. Ни в коем случае я не разрешу вам идти одной!

Она задумчиво посмотрела на него.

— Может быть, так будет лучше, но мне кажется, что я напрасно разрешаю вам идти со мной. Малпас ужасен, но все же я многим обязана ему!

— Кстати, деньги при вас?

— Да, со мной все, что у меня осталось, — ответила она с легкой улыбкой. — Я была очень бережлива. В гостинице я заплатила за неделю вперед. Вы понимаете, что с понедельника мне надо непременно искать новую службу. Что касается мистера Малпаса, то он, вероятно, пошлет за полицией, если я не отдам ему тех денег, которые я истратила.