Улица Красина не широка. Поэтому, когда напротив моего Мерседеса, взвизгнув тормозами, остановилась тонированная шестерка, а из ее окна полился смертельный дождь, то прямо перед ней, с улицы Зоологической, выехал мусоровоз и перекрыл обе полосы. Развернуться будет почти невозможно.

— Димон, братишка! Не облажайся, прошу! Господи! Господи! Господи! — шептал я, слушая, как барабанят пули, превращая мою любимую машину в решето. Киллеры ни хрена не видели, ведь Мерс тоже был затонирован вкруг, и методично дырявили его из Калаша, не оставляя ни пяди целого железа.

Их ждал сюрприз. Газ-93, легендарный советский мусоровоз — это последнее, что может привлечь внимание на улицах города рано утром. Только вот этот был малость доработан. И поэтому, когда сбоку открылись вырезанные люки размером с книгу, а в одном из них промелькнула счастливая физиономия Китайца, водитель шестерки слегка удивился. Впрочем, удивлялся он недолго. Китаец и Колян, который в отличие от шебутного азиата, к своей работе относился ответственно, превратили чудо отечественного автопрома в подобие дуршлага и скрылись во дворах. Это будет несложно. И впрямь, кто и когда обращал внимание на мусоровоз, который едет по своим скучным делам?

А я вылез из машины, пару секунд полюбовался на стеклянный взгляд мертвого киллера Андрюши и пошел наискосок в противоположную сторону. Там, через квартал, я и прыгнул в подъехавшую девятку, за рулем которой сидел Штырь.

— Куда, босс? — ухмыльнулся он, трогаясь с пробуксовкой.

— На Тверскую, — устало ответил я. — Там отсижусь. Журналюги заряжены?

— А то! — хохотнул Пахом. — Сегодня по всем каналам расскажут, как тебя расстреляли у дома любовницы. Вот Ленка твоя разозлится!

— Она-то здесь при чем? — подозрительно спросил я.

— Так она дома тебя ждет, — ухмыльнулся Штырь. — Завтрак готовит. Звонила мне, спрашивала, где ты, и почему трубку не берешь. Я сказал, что ты на важной встрече.

Понятно! — ответил я, не зная, радоваться мне или печалиться. Точно, ключи же у нее никто не забирал! И квартира эта ей принадлежит. А ведь мне пару дней придется провести дома, пока не будет реализован весь план до самого конца. Что же, я найду чем заняться в вынужденном заточении… А готовит Ленка, наверное, блинчики. Они у нее — просто пальчики оближешь. Тонкие, нежные, с кучей разных начинок. Черт! Как же я соскучился по своей жизни.

Сони Тринитрон, двадцать девять дюймов — немыслимая роскошь для этого нищего времени. Больше пятисот долларов стоило это чудо японской техники, а у меня оно имелось и в спальне, и в зале. И именно в спальне я его включил, разбудив задремавшую после бурной встречи Ленку. Она таки изрядно устала. Но ведь сейчас время новостей…

— Сереж, — сонным голосом сказала она и потянулась. — Ну ты чего? Я так хорошо заснула. Ладно, разбудил уже. Давай позавтракаем и пойдем в парк погуляем!

— Мне пока нельзя, — с самой серьезной мордой сказал я. — Меня убили!

— Дурак, — не на шутку обиделась она. — Типун тебе на язык!

— Ну, сама смотри! — усмехнулся я и включил звук. Там, сияя восторженной мордой, вещал корреспондент.

— Сегодня ночью, возвращаясь от любовницы, был убит авторитетный бизнесмен Сергей Хлыстов, больше известный под кличкой Хлыст. Наши источники доложили, что он стоит за торговлей спиртом, компьютерами, металлом и несколькими банками…

— Не поняла! — голая Ленка села на кровати.

— Я про банк тебе все объясню, — спешно сказал я. — Они напутали. Он всего один.

— Да ну, чушь! — Ленка снова легла и прижалась ко мне. — Черта с два бы ты так отжигал в постели, если бы до этого с любовницей кувыркался. А про банк можешь ничего не объяснять, мне на это плевать.

— Автомобиль коммерсанта расстреляли… — корреспондент произнес это с таким важным видом, как будто сделал это лично.

— Ужас какой! — Ленка опять вскочила, зажав рот руками. Мерс показали с нескольких ракурсов, и выглядел он зачетно. Наверное, все-таки в утиль придется сдавать. Целых запчастей там точно не осталось. Только, если что-нибудь по ходовой…

— А если бы ты внутри был! — испуганно произнесла Ленка.

— Да, — стараясь не заржать, сказал я. — Хорошо, что меня там не было.

— Мне та девка вчера звонила, представляешь? — промурчала Ленка, которая снова уютно сопела рядом, пристроив голову на плечо. — Которая сказала мне отвалить от тебя. Призналась, что наняли ее.

— Я знаю, Ленок, — ответил я. — Она на одних нехороших людей работала. И если тебе вдруг интересно, то это ее дом в репортаже. Она при мне звонила.

— Она тебя должна была соблазнить? — Ленка уставилась на меня во все глаза. — А потом бы тебя убили! Вот с-су… ой! Чуть не выругалась. Бельма ей выцарапаю! Я так переживала! Вот ведь тварь бессердечная!

— Рядом в машине обнаружили тела двух киллеров, — бубнил журналист. — Видимо, охрана бизнесмена вступила в перестрелку, но было уже слишком поздно. Впрочем, это уже дело следствия…

— А кто тебе вещи помог перенести? — спросил я.

— Никто мне не помогал, — ответила она рассеянно, продолжая слушать репортаж. — Самое нужное я и не забирала. Все на месте, в моем шкафу. Ты такой невнимательный, Сережа, я просто иногда удивляюсь тебе.

М-да! — думал я. — Никогда мне не понять изгибов женского разума. Может, мы и правда, с разных планет?

Выглядела Юлька на четверочку с минусом. Под глазами ее залегли темные круги, а в углах рта прорезались едва заметные складки. Она накрасилась, оделась и выглядела сногсшибательно, если бы не это равнодушие к своей судьбе, которое окружало ее тяжелым шлейфом. Она была сломлена и, казалось, даже дышала теперь через силу, подчиняясь указаниям Гриши Копченого и крепкого курносого парня по кличке Рома Сержант.

— Сюда слушай! — проводил последний инструктаж Рома, бывший минер по воинской специальности. Впрочем, он об этой милой детали биографии Юле не сообщал, дабы не натолкнуть ее на несвоевременные мысли. Как бы ни была сейчас моя секретарша заторможена, девка она вполне неглупая, и могла обо всем догадаться.

— Слушаю, — равнодушно ответила она, напоминая своей бледностью фарфоровую куклу. — Я уже все запомнила.

— Твоя задача? — спросил Рома.

— Сказать им, — послушно повторила Юля, — что видела тело Сергея Дмитриевича и что он оставил у меня пакет с водкой. Он хотел ее на какую-то встречу в Сакуру взять, но забыл. Передать водку и попросить денег, чтобы уехать…

— А потом? — спросил Копченый. — Когда они тебе скажут идти домой и ждать звонка?

— Потом я должна уйти из ресторана, сразу же сесть на поезд и забиться в ту жопу, из которой приехала, — не меняясь в лице, мерно пробарабанила Юлька. — А еще лучше — уехать туда, где меня никто не знает, и где искать не будут. Потом перекрасить волосы, изменить прическу и выйти замуж за любого алкаша, чтобы взять его фамилию. И, возможно, тогда я, сука конченая, сдохну в своей постели. Потому что убивать меня, бля, западло. Только пачкаться о такую мразь порядочным пацанам.

— Во бля, память! — восхитился Копченый. — Слово в слово повторила! Не зря кастинг прошла! Пошли, что ли?

Юля послушно встала и надела короткую шубку, подаренную любимым человеком. Вот как раз его изрешеченное пулями тело она видела своими глазами, и это зрелище совершенно раздавило ее. Получается, что Хлыстов, которого ее исподволь заставили ненавидеть, оказался прав в каждом слове. А любимый Андрюша врал ей с самого начала. А если так, то ее точно убили бы. И, скорее всего, любовь всей ее жизни сделал бы это сам, своими руками… Как тут не тронуться умом? Юля шла в сторону метро, механически переставляя ноги. Впереди нее, и позади тоже, шли люди Копченого. Она это знала точно. Да, собственно, от нее этого и не скрывали. Ее доведут до самого ресторана и дождутся, когда она выполнит задание. После этого она свободна… В том смысле, что превращается в загнанного зверя, который прячется по самым темным углам, опасаясь каждого шороха. Вот и Сакура! Юля переложила пакет в другую руку и решительно вошла внутрь.