— Мы уже думали об этом, — отвечал Руперт. — Здесь, в округе, масса ребятишек растет неграмотными, потому что они живут слишком далеко от города. Мы с Винолой могли бы устроить школу-пансион для мальчиков, но для этого нужны немалые деньги.

Лили вспомнила преподобного Соммерса, который не разрешил ей когда-то ходить в школу. Она смогла учиться, слушая вместе с Исидорой уроки, которые давал им Руперт, да и то после его настояний.

— Это почему же только для мальчиков? — сердито спросила она.

Калеб похлопал ее по руке уже ставшим привычным для них жестом, который означал, что он вовсе не затыкает ей рот, а просто просит подождать.

— Я мог бы вложить свои деньги в такое предприятие.

— Нет, я не стану брать денег у вас. — Руперт выглядел смущенным и обрадованным.

— Это почему же? — Лили все еще пылала от возмущения и говорила на повышенных тонах. — Судя по тому, как майор швыряет деньгами направо и налево, у него их куры не клюют.

Оба мужчины не смогли удержаться от смеха, несколько разрядившего обстановку.

— Наверное, мне следует сначала посоветоваться с Винолой, — предположил Руперт.

— Я так и не получила объяснения тому, почему в вашем пансионе будут обучаться одни лишь мальчики, — не унималась Лили.

— Лили, дорогая, но ведь слишком много народу не верит в необходимость образования для девочек. — Руперт взял ее за руку. — Ну, а мальчикам предстоит искать свой путь в жизни.

— А девочкам, стало быть, нет? — совсем уж гневно фыркнула Лили, переводя пылающий взгляд с одного мужчины на другого. Холидей явно чувствовал себя крайне неловко, тогда как для Руперта такой разговор был не в новинку.

— Вы с Винолой, безусловно, выдающиеся исключения из правила, — объявил он с невозмутимой улыбкой, — но подавляющее большинство родителей убеждены, что девочка должна уметь готовить, шить и растить детей, а всем этим вещам можно научиться и дома.

Калеб зажмурился, словно в ожидании взрыва.

— Интересно, а своим дочерям ты тоже уготовил подобную участь? — Лили вскочила и грозно потрясла пальцем перед носом Руперта. — Ничего не видеть в мире, кроме своих детей, быть рабыней какого-то мужлана?

— Это именно то, чего желают сами женщины…

Прогрессивные идеи, разделяемые Лили и Винолой, явно не нашли сторонника в лице Руперта. Нет, Лили ни пенни не даст на его школу, если он будет упорствовать.

— Калеб Холидей, если ты дашь этому человеку деньги на школу для одних мальчиков, — пригрозила она, — то я отправлю тебя спать в курятник!

— Усядься, — тихо приказал муж.

Она села, но по-прежнему была полна праведного гнева.

— Я буду счастлив, если смогу помочь вам, — обратился Калеб к Руперту.

— Ты имеешь в виду, что намерен поддержать эту вопиющую несправедливость?! — Лили снова вскочила, пронзая взглядом мужа насквозь. — Скажи-ка мне вот что, Калеб Холидей, хочешь ли ты, чтобы твои дочери остались неучами? Так вот, я обещаю, что этого не случится — я этого не позволю!

— Так, — вмешался Холидей, — довольно. Ты и я можем обсудить эти вопросы позже, наедине.

— Так точно, майор, — издевательски произнесла Лили. Ее так и подмывало плюнуть на все и умчаться в отель, но она предпочла остаться, так как знала, что Калеб за нею не последует.

— Я не хочу быть невольной причиной вашей ссоры, — смущенно заметил Руперт. — Мы с Винолой постараемся как-нибудь справиться сами.

— Вы просто могли бы учить девочек, — настаивала Лили.

— Их родители не разрешат им жить в одном пансионе с мальчиками, — покачал головой Руперт, — и будут правы.

Лили не нашлась, что возразить на это.

— Мы с Лили заказали обед в отеле на семь часов, — сказал, поднимаясь с кресла, Калеб, — и будем рады пригласить вас с Винолой.

— И я надеюсь, что Винола сумеет сама прочесть меню, несмотря на то, что она женщина, — съязвила Лили, не удостаивая брата взглядом.

— Не бойтесь, Руперт, ваша сестра не поставит вас в неловкое положение, — заметил Калеб. — Если она не захочет вести себя прилично, ей придется обедать одной, запертой в номере.

— Ты не имеешь права запирать меня в комнате, как ребенка, — прошипела Лили, когда они уже шли по улице.

— Если тебе не нравится, что с тобой обращаются как с ребенком, может быть, ты тогда перестанешь вести себя как ребенок, — улыбнулся Калеб в ответ.

Лили глубоко вздохнула. Начиналось лето, и ночи были совсем короткие, а воздух был пропитан ароматом с полей и садов, а не только вонью от конского навоза, которым были завалены улицы.

— Ты совершенно не считаешься с моим мнением, — заметила она.

— Когда у нас подрастут дочери, — великодушно пообещал Калеб, — они смогут ходить в школу. Ну, теперь ты счастлива?

— Но это должна быть настоящая школа, Калеб, а не такое заведение, где только н знают, что приучать девочек плясать под дудку мужчин.

— А чему бы ты хотела их обучать? Основам военной тактики?

— Высшей математике, — отвечала Лили, которую всегда завораживали числа, особенно многозначные. — И всем наукам.

— Но эти вещи для девочек совершенно бесполезны, — заметил муж.

— Я все больше удивляюсь, как кому-то удалось научить этим вещам вас, майор, при вашей очевидной тупости, — фыркнула Лили, ускоряя шаг.

— Ты знаешь, Лили, — рассмеялся Калеб, — по прибытии в Фокс Чейпл ты обзаведешься по меньшей мере одним другом. Мой братец Джосс придерживается точно такого же мнения на мой счет.

— А я уверена, что он еще более твердолобый, чем ты. — Лили гордо скрестила руки на груди. — И, следовательно, скорее всего для меня он будет совершенно невыносим.

Они уже вошли в отель, и Калеб молча проводил ее наверх в их номер.

Тут Лили вспомнила, что еще не разобрала все свои покупки. Она извлекла из круглой коробки новую шляпку и надела ее. Это была очень миленькая шляпка с узкими полями, украшенными страусиными перьями. Лили вертелась и так, и сяк, изучая свое отражение в зеркале, — Ты выглядишь замечательно, — тихо произнес Калеб, кладя ладони на ее гибкую талию.

— Не пытайся подлизываться ко мне, Калеб Холидей, — улыбнулась его отражению Лили. — По-моему ты заслужил сегодня наказание за свое пренебрежение к женщинам.

— Я обожаю женщин, — возразил он, целуя ее обнаженные плечи.

— Когда они тебе покорны, конечно.

— Безусловно, — подтвердил Калеб. Он уже развязал ленты ее шляпки и укладывал сооружение из перьев обратно в коробку.

— И не надейся, что тебе удастся заманить меня в постель, — капризно продолжала Лили. — Сначала ты должен поклясться, что не дашь Руперту ни гроша на его школу, если он не будет принимать в нее девочек.

— Вы имеете право отвергать мое мнение сколько вашей душе угодно, миссис Холидей, но вы не имеете права отвергать меня в постели, — предупредил Калеб, повернув ее лицом к себе. — Надеюсь, это вам понятно?

— Черта с два тебя когда-нибудь волновало мое мнение, — снова раскраснелась от гнева Лили, — но скоро ты об этом пожалеешь.

— Временами мне кажется, что тебе доставляет удовольствие испытывать мое терпение. А когда я, несмотря на твое сопротивление, все же овладеваю тобой, ты испытываешь еще большее наслаждение, не так ли?

Лили подняла было руку, чтобы залепить ему пощечину, но задумалась над его словами.

— Ты просто невозможен.

Калеб привлек ее к себе и поцеловал. Лили какое-то время сопротивлялась, но инстинкт все же взял верх, и она ответила на поцелуй. А теперь, когда она сама прижималась к нему всем телом, он отстранился.

— У меня есть срочные дела, — заявил он. — Увидимся позже, за обедом.

— Что еще за дела? — Лили не поверила своим ушам: неужели после такого поцелуя он способен оставить ее? Пытаясь пригладить растрепавшиеся волосы, она засеменила следом за мужем к двери.

— Если тебе так хочется знать, — терпеливо отвечал он, — то я должен послать телеграмму брату.

— И что ты ему напишешь? — Хотя Лили вроде бы смирилась с мыслью о том, что рано или поздно ей придется расстаться со своей землей и отправиться в Фокс Чейпл, она невольно вздрогнула при мысли об этом.