Ее нимало не смутило, когда к ней вдруг присоединился Калеб, нагой, как первый человек в День Творения. Он весьма бесцеремонно плюхнулся в ванну, отчего немного воды выплеснулось в костер на громко зашипевшие угли.

— Полагаю, просить тебя убраться из моей ванны будет пустой тратой времени, — заметила Лили.

— Совершенно верно, — подтвердил Калеб.

Калеб вольготно расположился в ванне, явно не стесняясь своей наготы. Его длинная, мускулистая нога пробралась между ее бедер, и Лили почувствовала, как он дотронулся кончиком пальца до самого укромного места. Лили невольно постаралась поглубже опуститься в воду, укрывая от его взора свои обнаженные груди и прячась от холодного ветра.

— Зачем ты ездил нынче утром в Тайлервилль? — светским тоном спросила Лили, словно это было в порядке вещей — вот так сидеть в горячей ванне посреди чиста поля в компании мужчины, который не был ее мужем. Лили казалось, что, болтая на ординарные темы, она сохранит безопасность.

Калеб улыбнулся. Он извлек откуда-то кусок мыла и принялся намыливать мочалку, подняв облако пены.

— Я хотел заказать все необходимое для постройки моего дома, — небрежно отвечал он.

— Почему ты делаешь это, Калеб? — заерзала на месте Лили.

— Делаю что? — осведомился он, энергично намыливаясь.

— Хлопочешь со стройкой и землей, когда на самом деле не намереваешься здесь жить?

— Я ведь не могу оставить тебя здесь одну, правда? — учтиво напомнил Калеб. Он галантно протянул мочалку Лили. — А поскольку я не стал возобновлять своего контракта с армией и не могу один, без тебя удалиться в Пенсильванию, я должен предпринять некоторые шаги, для того чтобы спокойно дожидаться, пока ты образумишься.

Лили вздохнула. Бесполезно было доказывать Калебу, что она никогда не оставит свою землю. Впервые за всю жизнь она по праву владеет чем-то своим, да к тому же через свою мать и миссис Прайд надеется разыскать сестер.

— Повернись-ка, — мягко попросил Калеб, не дождавшись ее ответа, — чтобы я мог помыть тебе спину.

Предложение звучало слишком заманчиво, и Лили повернулась спиной к нему, встав на колени. Подставленные прохладному ветерку груди затвердели, и она была рада, что Калебу этого не видно.

— Меня возмущает еще одна вещь, — начала она, тогда как Калеб старательно мыл и массировал ее спину.

— М-м-м?..

— Чарли Быстрый Конь, — напомнила Лили, у которой до сих пор не было возможности попенять на это.

— О… — мрачно отвечал Калеб.

— Вот тебе и «о…». — Лили оглянулась через Покрытое пеной плечо: — Вы, Калеб Холидей, сыграли плохую пьесу, сделав вид, что мистер Быстрый Конь собирается купить меня за двух лошадей и увезти в свой вигвам. Я была не на шутку испугана.

— Это не было придумано заранее, если быть точным. — Он как ни в чем не бывало начал смывать у нее со спины пену. — Мы случайно столкнулись с Чарли и его друзьями — просто мы до этого обсуждали, как над тобой можно подшутить. Я никогда не позволил бы кому-то причинить тебе зло.

Лили хотела было повернуться, чтобы прочесть Калебу нотацию, но он мягко удержал ее за плечи. Его пальцы, скользкие от мыла, прошлись по ее груди. Лили прерывисто вздохнула, и гнев ее улетучился. Его губы припали к ее шее, там, где кончались влажные пряди волос. Лили закрыла глаза, а он набрал в пригоршни воды и полил ее грудь.

— Могу я заняться с тобой любовью, Лили? — Его губы щекотали ее плечо. — Прямо здесь и сейчас?

— Да, — прошептала она. — О, да…

Калеб повернул ее к себе лицом и посадил к себе на колени. Не подумав о стыде, Лили облегченно вздохнула и обняла его голову. Она была готова отдать ему все.

Вода стала выплескиваться через край ванны, когда Лили начала двигаться в такт ласкам Калеба, желая получить то, чего была лишена последние дни.

Вскоре Лили пришла в неистовство. Ее руки опустились на плечи Калеба в невольном желании поторопить его, но он все продолжал свои ласки, лишь обещавшие разрядку, но не приносившие ее. Его язык щекотал соски ее грудей, и она вцепилась в края ванны, запрокинув метавшуюся из стороны в сторону голову.

Огонь желания, горевший у нее в жилах, заставил Лили силой оторвать Калеба от своей груди и припасть к его губам в жгучем поцелуе. Он целовал ее рот так же жадно, как до того ее грудь, но его копье, медленно погрузившееся в нее, оставалось неподвижным.

Но Лили знала, как можно заставить Калеба потерять контроль над своим телом. Она нащупала ртом мочку его уха и принялась легонько покусывать ее.

Жаркие клятвы и обещания довершили дело: он больше не в силах был сдерживаться и дразнить ее, а его копье заработало в полную силу. Вскоре к небесам вознеслись вопли облегчения, вырвавшиеся из груди Лили, к которой через несколько секунд присоединился Калеб.

Когда все было кончено и они смогли опуститься с небес на землю, Лили взяла мочалку и с любовью вымыла воина, ставшего ее господином. Его тело вздрагивало под ее прикосновениями, и Лили понимала, что сегодня им предстоит еще не одно слияние.

После того как Калеб так же старательно вымыл Лили, ей пришлось набраться некоторой храбрости для следующего шага. Она подхватила разбросанное по траве платье, решительно выскочила из обволакивающего тепла ванны и тут же задрожала под холодным ночным ветром. Не тратя времени на вытирание, она нагишом помчалась в дом и торопливо запихала в печь остатки дров, надеясь поскорее согреться.

Минутой позже вошел Калеб. На нем были надеты одни брюки: рубашку и башмаки он держал в руках. Кинув башмаки на пол, он протянул к огню озябшие ладони.

Неожиданно Лили захотелось натянуть на себя его рубашку. Застегнувшись, она обнаружила, что снаружи остались лишь ноги чуть выше колен.

— Я выплеснул воду из ванны и засунул ее обратно в ту кучу, — сообщил Калеб, улыбаясь ее забавному виду, — так что у капрала Пирза и у его товарищей не возникнет дикой идеи устроить тебе горячую ванну посреди прерии.

Лили покраснела при воспоминании о том, чем они только что занимались. Она гадала про себя, отчего благопристойные мысли не приходят ей в голову до того, как она совершит очередную глупость, — может быть, тогда от них была бы какая-то польза, кроме угрызений совести.

— Капрал Пирз — джентльмен, — надменно произнесла она.

— А я — нет?

— Ни один джентльмен не станет делать то, что делаешь ты.

— И ни одна леди не станет выть от счастья; как дикая волчища, когда ею владеет мужчина, — ответил колкостью Калеб.

Лили полагала, что в этом можно равным образом обвинять их обоих, но решила не затевать ссоры. Она слишком устала.

— Должен ли я сегодня спать в палатке? — тихо спросил Калеб, приподняв ее лицо за подбородок.

— Нет, — качнула головой Лили.

Не тратя даром времени, они забрались в новую постель Лили, и Калеб тут же принялся расстегивать пуговицы на своей рубашке, красовавшейся на Лили. В течение следующего часа они возносились на крыльях блаженства к самим звездам, и Лили не в состоянии была сдержать полузвериных криков, которые исторгали из нее ласки Калеба.

Когда она проснулась на следующее утро, Калеба уже не было с нею в кровати, в печи трещали дрова и грелось ведро воды. Лили откинула одеяло и, обнаженная (Калеб не позволил ей снова надеть рубашку), умылась и начала одеваться. В это утро Лили решила облачиться в свое ярко-желтое платье, соперничавшее по яркости с лучами весеннего солнца, пронизывавшими молодую листву, — ведь ей сегодня было что отпраздновать.

Вся последующая неделя была для Лили сказкой. Днем она возделывала свой сад и наблюдала за тем, как близится к завершению постройка дома. А вечером, когда Калеб возвращался из форта, они читали, играли в карты или просто болтали, а потом ложились в кровать и занимались любовью до тех пор, пока изнеможение не охватывало их юные ненасытные тела.

Лили не строила иллюзий — она понимала, что это ненадолго, что рано или поздно Калеб расстанется с ней. Просто он сейчас изо всех сил старается как можно прочнее привязать ее к себе, используя для этого все средства — от собственного тела до помощи в преодолении трудностей, связанных с постройкой дома. Но даже если, паче чаяния, случится невозможное и Калеб все же решится жениться на Лили, пообещав ей навсегда остаться на этой земле, у нее в душе все равно сохранится кровоточащая рана.