– Но они живут на этой планете столько же, сколько и люди, просто… Черт, дослушайте меня! Все это безумие с вампирами вышло наружу только потому, что это – отвлекающий маневр, понимаете?

– Не совсем.

– Леонард!

– А, этот ваш безумный террорист… Вы хотите сказать, что вампиры – это часть террористической организации Леонарда?

– Да! То есть нет, я хочу сказать, что его главная цель по-прежнему – Лионея. Пока все ваше внимание будет отвлечено на убийства детей в Мексике, лесные пожары в Калифорнии, нападения на станции переливания крови в Швеции, основной удар будет нанесен сюда, в Лионею…

– Вы считаете, что нам не надо обращать внимание на убийства детей в Мексике?

– Нет, то есть да, надо обращать внимание, но… Просто имейте в виду, если Леонард доберется сюда, в Лионею, вы его уже потом не остановите.

– Да что такого важного в этой вашей Лионее?

«Хороший вопрос, – подумала Настя. – И как бы тебе поумнее соврать? Впрочем…»

Впрочем, врать было совершенно необязательно, нужно было лишь все переводить на язык Лаймана, как Настя уже однажды делала в Берлине.

– В Лионее находятся компоненты оружия массового поражения, – Настя не сразу вспомнила это выражение, но все же вспомнила, и, произнесенное, оно тут же достигло своей цели, поразив пусть не массы, а одного Лаймана, зато в самое сердце.

– Что это за ОМП? – В его голосе снова пробудились уверенность и деловитость. – Вы можете назвать характер, количество?

«Конечно же, нет, я ведь просто глупая женщина, где уж мне разбираться в таких вещах…»

– Большое количество, достаточное, чтобы уничтожить… – она подумала, что фраза «уничтожить все живое на земле» прозвучит лирическим преувеличением, и на ходу исправилась: – …очень много людей.

– Вы сами сможете защититься от нападения?

«Если бы могли, стала бы я тебе звонить?! И кто из нас после этого глупый?»

– У нас около двадцати вооруженных охранников, но этого не хватит…

– Разумеется. Неподалеку от вас находятся итальянские военные базы, я свяжусь с командованием НАТО, чтобы те были наготове.

– Ладно. Только…

– Что?

– Нет, ничего. До свидания.

Настя подумала, что неплохо было бы объяснить натовским военным, с чем именно им придется иметь дело, но тут же поняла, что никаких объяснений тут быть не может. Возможно, ударной силой Леонарда будут тысячи искусственно выращенных Оленек в коротеньких юбках и со смертоносными мобильниками. Зрелище не для слабонервных. Но кто сказал, что это единственная заготовка Леонарда? Так что все возможные объяснения могли быть сведены к универсальной фразе: «Будьте готовы ко всему, даже если это все покажется вам кошмаром, миражом или эротической галлюцинацией». Выступать с такой речью перед натовскими военными? Пожалуй, это было преждевременно. Пусть они пока привыкнут к мысли о существовании вампиров и оборотней, а уж потом…

И все же разговор с Лайманом был хорошей новостью на фоне общего потока безнадежности, который лился с экранов телевизоров и отражался в глазах короля Утера и его приближенных. Настя не преминула позвонить Смайли и порадовать его, помимо прочего, следующим:

– Роберт, поздравляю, тебя признали ЧФЖ.

– Хм, – без особой радости отреагировал Смайли. – Звучит мило. Если только это не название вируса.

– Это чужеродная форма жизни. Американское правительство уже собирает комиссию по борьбе с ними. То есть с вами.

– Я уверен, что в то же самое время какой-нибудь вампирский вождь или старейшина двуликих объявляет людей этой самой ЧФЖ. И призывает очистить землю от заразы. Действие всегда рождает противодействие, второй закон Дар-Скинсона.

– Хватит давить на меня интеллектом. Лучше свяжись со своим правительством, пусть хотя бы гномы знают, что это провокация, что это Леонард расчищает поле…

– Я звонил, и не только в правительство. Я звонил своим родственникам и посоветовал им уходить в горы. Если во время этих событий погибнут близкие мне гномы, будет неважно, с чего все это началось, с провокации Леонарда или с глупых голодных мексиканских вампиров. Я буду знать, что погибли мои соплеменники, и я должен буду принять какие-то меры.

– Ты будешь мстить? Мне или королю Утеру?

– Я не говорю, что я буду мстить. Я не знаю, что я буду делать, но я должен буду что-то сделать, потому что…

– Роберт.

– Да, принцесса.

– Мы знаем, что на самом деле Леонарду нужна Лионея. Что все это сумасшествие, вся эта кровь – только лишь для того, чтобы один безумец мог разрушить королевский дворец и раскопать то, что было погребено под ним пятьсот лет назад. Безумие, которое творится там, во внешнем мире – мы не можем его остановить. Мы можем только надеяться, что там есть разумные люди… И не только люди. Будем надеяться, что они остановят эти убийства. А мы будем сидеть здесь и ждать, когда появится Леонард. И тогда мы остановим его, вот это и будет нашей частью работы по борьбе с безумием.

– Ждать Леонарда?

– Да. Теперь, я думаю, уже недолго осталось.

– И мы его остановим?

– Конечно. Я видела это во сне. То есть во время гипноза.

– Правда? – как бы через силу поинтересовался Смайли.

– Правда, – соврала Настя.

То, что она видела во время сеанса гипноза на самом деле, сложно было назвать победой, равно как и поражением это назвать было нельзя. Волна черных чудовищ во главе с Леонардом накатилась и ушла дальше, не оставив после себя ничего и никого. Это было тотальное уничтожение, стирание с лица земли или, точнее, втаптывание в землю. В этом сне она, Утер, Смайли и прочие оказались на пути неостановимой силы, которая прошла по ним и даже не заметила отважно выстроившейся преграды.

Но это все же был сон. Или гипноз. Настя не очень понимала разницу, хотя, судя по серьезному отношению Смайли, разница все же была, и гипноз был сродни перелистыванию страниц в фотоальбоме, только вот страницы почему-то листались не только назад, как задумывалось, но и вперед, а может быть, даже и вбок…

– Мы его остановим, – повторила она. – Не понимаю, как, но остановим.

– Ладно, – сказал Смайли и добавил, поразмыслив: – Хотя это всего лишь видение, понимаешь? К этому нельзя относиться слишком серьезно.

А вот здесь он был прав и не прав одновременно. С одной стороны, все эти путешествия в бессознательное были как-то ненадежны – вместо сцены в ресторане «Хитроумный Одиссей» Настю занесло на просмотр накатывающей черной волны чудовищ; ну а эта картинка с Утером и прочей компанией на изумрудном холме – комикс, да и только.

Но Анабелла Андерсон действительно оказалась связана с Леонардом, это знание я вынесла из своего сна с такой уверенностью, как если бы его выжгли мне на спине каленым железом. Нет, не надо железом, лучше пусть будет татуировка.

И я, ни секунды не колеблясь, сказала Смайли: «Она!» – и лишь некоторое время спустя засомневалась – стоило ли это говорить, ведь вместо «Хитроумного Одиссея» меня занесло на мультипликационный холм…

Но с этого холма я увидела то же самое, что должна была увидеть в своем прошлом – Анабеллу Андерсон под ручку с Леонардом. Странно, но все вышло именно так, и когда Смайли негромко спросил Анабеллу: «Хотите поговорить о Леонарде?» и она с деланым равнодушием ответила «А что о нем говорить?», я чуть не закричала от радости, потому что мой сон оказался правдивым. Я хотела даже заявить по этому поводу что-нибудь заумное, типа: «Неисповедимы пути истины», но не стала, потому что в таких случаях обычно выясняется, что кто-то знаменитый изрек похожий афоризм пару сотен лет назад, и ты чувствуешь себя полной дурой. Рано или поздно это надоедает, поэтому учишься держать язык за зубами.

Когда же история с Анабеллой разрешилась, я забеспокоилась о другом – о проценте истины в своем сне. Если с матерью короля Утера все оказалось правдой, то что же, черные лязгающие монстры тоже на подходе?