Зато она честно выполняла свои обязанности и неусыпно охраняла подопечного от посягательств противоположного пола. Корри прекрасно видела, какое внимание привлекает Гай, замечала кокетливые взгляды молодых женщин и понимающие – дам постарше.

По-видимому, знакомство последних с месье де Шардонне не ограничивалось только дружбой.

Кроме того, наиболее назойливых претенденток на чувства Гая она отпугивала какой-нибудь ехидной фразой, предназначенной исключительно для его ушей. Один вид девушки, приближающейся к «сопернице» с воинственным блеском в глазах, действовал на несчастных лучше любых угроз.

Особенно ее забавляли попытки докопаться до сути их отношений. Корри с огромным удовольствием разыгрывала роль падшей женщины, и как-то после очередного приема, попрощавшись с хозяином, испанским скульптором, Гай шепнул ей:

– Давайте дадим им пищу для сплетен!

С этими словами он картинно сжал ее в объятиях. Девушка инстинктивно замахнулась, чтобы дать ему пощечину, но вовремя заметила лукавые искорки в глазах Гая.

– Не забывайте, друг с другом мы в совершенной безопасности.

Это было чистой правдой. Взаимная неприязнь защищала ее так же надежно, как Гая – его пристрастие к блондинкам.

Но даже заклятые враги могут уважать друг друга. В Лувре Гай с вежливым интересом слушал, как Корри объясняла, что Венера Милосская и Джоконда – произведения итальянского, а не французского искусства. Вечером в «Комеди франсез», куда их пригласил в свою ложу министр культуры, Гай ничуть не удивился, когда после первого акта водевиля Мариво «Игра любви и случая» она во всеуслышание объявила, что сюжет – сплошная бессмыслица, а персонажи – настоящие идиоты, если позволили обмануть себя простым переодеванием. Гай развел руками:

– Мы все глупеем от любви, не так ли?

– Только не я, – ехидно заметила Корри. – Я точно знаю, что мне надо.

Все с тем же выражением веселого любопытства Гай осведомился, какими качествами, по ее мнению, должен обладать идеальный любовник. Девушка без колебаний ответила, думая об Арлекине:

– Он будет любить меня такой, какая я есть на самом деле, а не за воображаемые добродетели.

– Вот как…

Лицо Гая на мгновение омрачилось.

– И кто же это восьмое чудо света? – с некоторой горечью спросил он. Корри промолчала.

Единственной запретной темой оставалась его невеста. Симпатии Корри к несчастной девушке лишь возросли, когда она узнала, что та живет в деревне. Как сможет неопытная сельская девчонка ужиться со светским утонченным человеком вроде Гая де Шардонне? Оказалось, что у невесты в довершение ко всему еще и слабое здоровье, поскольку она не выносила парижской жары даже в июне и проводила два месяца в фамильном замке, а в августе уезжала на побережье Бретани.

Постепенно их жизнь вошла в привычную колею. По утрам Корри неизменно проверяла, как растут маки. Цветы уже начинали распускаться, заливая балкон алыми сполохами. Днем, когда слуги были заняты, она повторяла упражнения, а ночью ложилась в постель с шоколадкой, которая всегда ждала ее на столике в холле. В промежутках Корри писала письма и изучала партитуры. Бывало, что Гай ночевал в доме, но Корри никогда не видела его после того, как они желали друг другу доброй ночи. Иногда, правда, крайне редко, они ужинали вместе, а потом в дружеском молчании сидели с книгами в гостиной.

– С вами я чувствую себя так, словно один в комнате, и это прекрасно, – сказал он ей как-то.

– Спасибо.

Весьма сомнительный комплимент, но девушка понимала, что имеет в виду Гай. Она сама втайне наслаждалась таким существованием.

Неожиданно все изменилось. Как-то они вернулись домой поздно с приема в Елисейском дворце. В холле витал странный тяжелый запах. Лицо Гая мгновенно стало озабоченным. И несмотря на то что была глубокая ночь, он вызвал Туанетт:

– Когда?

– Сегодня вечером, месье.

Оглядевшись, Корри обнаружила источник запаха. Лилии. Повсюду десятки белых лилий. Огромные корзины на каждом столе. Белые полупрозрачные лепестки источали сладкий аромат. Девушка встревоженно взглянула на Гая. Таким она его еще не видела. Перед ней стоял незнакомый человек. Корри терялась в догадках. Почему вид этих невинных цветов так необычно подействовал на него? Пустой взгляд Гая был устремлен куда-то мимо нее. Оба молчали. Из приоткрытой двери потянуло сквозняком, и девушка вздрогнула.

– Вы замерзли, Корри. – Какой ровный, бесчувственный механический голос! – Идите спать. Уже поздно.

Девушка побоялась возражать и, не успев опомниться, поняла, что взбирается по лестнице. Перед глазами стоял Гай, одинокий и неподвижный в окружении лилий. Ветерок чуть ерошил его волосы.

Корри немедленно легла в постель, но даже после того, как укрылась одеялом, не смогла согреться. Жаль, что она забыла шоколад на столике!

Девушке не спалось, но по какой-то причине она боялась шевельнуться. Прошло, кажется, несколько часов, прежде чем она услышала, как дверь комнаты Гая захлопнулась. Но он не потушил свет. Наконец с мыслью об Арлекине, единственной надежной опоре в непонятном блистающем мире Гая де Шардонне, Корри уснула.

Она не знала, сколько проспала, но когда открыла глаза, было по-прежнему темно. Бледный лунный свет струился сквозь открытое окно. Девушка плотнее укуталась в одеяло. Должно быть, перед рассветом подул свежий ветер. Она как бы плыла в невесомости, окутанная тьмой.

В холле что-то упало, стукнула дверца машины, раздались громкие голоса. Что случилось?

Неожиданно Корри охватила паника. Даже сейчас, в полусне, она ощущала некую напряженность, разлитую в воздухе, напоминавшую о том, что она предпочитала забыть: ночь смерти матери, приглушенная суета в коридорах отеля, включенный свет, тяжелые шаги за дверью…

Но теперь она взрослая и может сама о себе позаботиться. И не будет прятаться, подобно маленькому беспомощному зверьку, покорно ожидающему решения своей судьбы. Надо встретиться один на один со своими страхами и победить их.

Сонно потирая глаза, Корри выбралась из постели. Пол ужасно холодный, а от лунного света кружится голова. Она выглянула в коридор. Холл ярко освещен. В двери вырисовывается силуэт женщины в белом.