От этой мысли Джоли почувствовала себя чуть лучше. Внезапно темный двор озарился светом, падающим из открытой входной двери. Джоли различила, как Даниель за руку попрощался с Енохом, и легкая дрожь пробежала по ее телу. Сейчас Даниель загасит огонь в печи и все керосиновые лампы в доме и станет подниматься наверх в их спальню…

В лунном свете Джоли увидела, как Енох махнул на прощание рукой, сидя в фургоне, который привез его из самого Сент-Луиса, и поехал к себе домой.

Джоли затаила дыхание, однако Даниель вместо того чтобы вернуться в дом, остановился, поколебался немного и медленно пошел к могиле Илзе.

Проводив взглядом мужа, пока тот не скрылся в ночи, Джоли отошла от окна и рухнула на постель. Никогда они с Даниелем не станут одним целым, никогда он не станет ее!

На следующее утро Джемма и Хэнк встали необычно рано, их личики раскраснелись от умывания холодной водой, волосы были аккуратно расчесаны. Даниель вошел в кухню как раз тогда, когда они доедали овсяные лепешки.

Игнорируя Джоли, ограничившись лишь мимолетным взглядом в ее сторону, Даниель занял свое обычное место за столом. Чуть позже появился Дотер и уселся на свой стул.

— Я терпеть не мог эту школу, — сразу же заявил Дотер детишкам. — Никак не мог дождаться, когда уроки кончатся.

Джоли с громким стуком опустила перед ним кружку с горячим кофе и укоризненно сказала:

— Дотер!

Но того не так-то просто было смутить. Как ни в чем не бывало Дотер продолжал:

— А однажды мы китайской тушью намазали букву X на стуле учительницы, так она потом весь день ходила с этой отметкой на заднице.

— Дотер!! — возвысила голос Джоли.

Даниель скрыл улыбку за кружкой кофе, а Джоли, прищурившись, посмотрела на мужа, всем своим видом давая ему понять, что не одобряет его веселья.

Хэнк рассмеялся проделке Дотера, но Джемма была явно удивлена.

Джоли заторопилась, собирая в жестяные коробочки завтраки для Хэнка и Джеммы. Коробочки она нашла в кладовой, промыла и высушила заранее. Когда детишки отправились в город, чинно восседая по обе стороны Дотера, который правил фургоном, у Джоли комок подступил к горлу. Даниель сейчас займется своими делами по хозяйству, обиходит скот, а ей даже не с кем будет поговорить.

— Я хочу пойти в Просперити, — внезапно заявила Джоли, поправляя волосы. — Думаю, расстояние не так уж велико, и я смогу пешком добраться туда и обратно.

— Ты этого не сделаешь, — мгновенно отреагировал Даниель. — Флит где-то неподалеку, миссис Бекэм, а вы у него первая в списке самых «любимых» людей.

Джоли выпятила подбородок, решив проявить ослиное упрямство.

— Я хочу навестить Нан Калли и купить розовую ленту для Джеммы, и ни вы, мистер Бекэм, ни мистер Флит меня не остановите!

У Даниеля побледнели скулы, он посмотрел на Джоли из-под опущенных век и вздохнул.

— Я сейчас запрягу фургон, — только и сказал он.

Даниель и Джоли поехали в Просперити вместе.

Взобравшись на привычное место в фургоне, Джоли зацепилась за что-то ногой. Нагнувшись, она увидела ружье, лежащее прямо под ногами. Хотя стоял теплый осенний денек, Джоли вспомнила, что Роуди Флит, возможно, где-то поблизости, выжидая и выслеживая…

— Я все-таки никак не могу понять, что у тебя за пожарная необходимость такая поехать сегодня в город, — буркнул Даниель, взявшись за вожжи.

Джоли глубоко вдохнула свежий осенний аромат и резко ответила:

— Никто не заставляет тебя ехать со мной. Я прекрасно добралась бы и пешком до Просперити.

Даниель ничего не ответил, мрачно взглянул на нее и без нужды хлестнул лошадь.

Еще задолго до того как фургон подъехал к городу, послышался высокий, рвущий душу звук паровой пилы. Это вовсю работала лесопилка мистера Айры Дженьюэри, приводимая в движение новомодной паровой машиной. Джоли никогда не слышала звук такой силы.

— Ты не очень-то жалуешь мистера Дженьюэри, не так ли? — спросила она Даниеля для того лишь, чтобы завести разговор.

Даниель косо взглянул на нее из-под полей своей повседневной шляпы.

— Я никогда над этим особо и не задумывался.

— Однако, когда ты думаешь о нем, — продолжала настаивать Джоли, не желая, чтобы Даниель отделался таким простым ответом, — то становишься злым и раздражительным.

— Ну, это относится и к некоторым другим людям, — сухо ответил ее муж.

Джоли решительно распрямила плечики. Она будет просто повторять свой вопрос до тех пор, пока не заставит его ответить.

— Ты не очень-то жалуешь мистера Дженьюэри, не так ли? — повторила Джоли бесстрастным тоном.

Даниель тяжко вздохнул, и Джоли заметила, как заходили его желваки.

— Да, не жалую, Джоли, — ответил Даниель, тем самым признавая свое поражение. — Мне не нравится этот человек.

Сквозь противный визг пилы донесся мелодичный звук школьного колокольчика.

— А почему?

Мистер Бекэм был явно не в восторге.

— Тебе не понравится, Джоли, что я сейчас скажу, — предупредил Даниель.

— И все же я хочу знать, — настаивала она. Смесь бравады и гордости заставила Джоли произнести эти слова, но в глубине души она подозревала, что лучше бы оставалась в неведении.

Даниель обернулся и прямо посмотрел ей в глаза. Почти вызывающе.

— Айра Дженьюэри зачастил к Пилар. У меня были некоторые возражения по поводу того, как он с ней обращается. Ну, мы с ним… э-э… обменялись парой слов.

Джоли слушала, отвернувшись, однако знала, что ничем не сможет скрыть краску негодования, залившую ее щеки и шею. Она понимала, что у мужчин бывают любовницы и что они часто посещают дома с плохой репутацией — такова уж жизнь. Однако понимание этого отнюдь не приносило облегчения Джоли, поскольку она живо представила себе Даниеля в объятиях проститутки. Мужья других женщин есть мужья других женщин, но Даниель был ее мужем, и это в корне все меняло.

Между тем они добрались до центра городка, и Даниель остановил фургон у лавки.

— У меня есть кое-какие дела в салуне «Желтая Роза», — сказал Даниель и кивнул в сторону лавки. — Если тебе нужно что-нибудь купить, иди в лавку и запиши покупку на мой счет.

Несмотря на то, что Джоли гордилась тем, как стойко переносит все превратности судьбы, сейчас она была близка к тому, чтобы разреветься, когда спрыгнула с фургона на тротуар.

Даниель привязал упряжку и, ни разу не оглянувшись, направился наискосок через пыльную дорогу прямо в салун. Джоли проводила его взглядом, пока он не исчез за вращающимися дверями салуна в губительном и таинственном водовороте дыма, громкой музыки и мужских голосов. Джоли напомнила себе, что приехала в город повидаться с Нан Калли.

Едва Джоли дошла до пансиона миссис Крейпер и постучалась в дверь, как появилась ее подруга. Однако вид у Нан был печальный, под глазами темнели круги.

— Джоли! — хрипло прошептала, почти простонала Нан.

Джоли схватила подругу за руку.

— Ну как ты? — тихо и нежно спросила Джоли, хотя ответа на этот вопрос не требовалось, все ясно и так: Нан, кажется, находится на грани гибели.

Нан Калли вцепилась в локоть Джоли и повела ее к воротам пансиона.

— Айра решил не жениться на мне, — призналась она, когда они отошли чуть в сторону от пансиона, и заплакала.

— Он думал, что получит нашу ферму… или деньги за ферму… ну, как гонорар за сделку.

Они медленно шли вдоль забора пансиона, за которым пышно разрослись кусты сирени, создавая атмосферу уюта и уединения. Джоли, тщательно подбирая слова, сказала:

— Он тебе совсем не нужен. Конечно, ты могла бы работать в лавке продавщицей или, скажем, горничной в отеле…

Нан Калли нетерпеливым кивком головы остановила Джоли, но не глядела ей в глаза.

— Все это хорошо, но не для женщины с ребенком на руках. — С явным усилием Нан заставила себя посмотреть прямо в глаза Джоли. — Похоже, у меня нет выбора. Те небольшие деньги, что у меня были, скоро кончатся. А миссис Алверна Крейпер, хоть она очень добрая женщина, не позволит мне бесплатно жить в пансионе. Джоли, завтра утром я переезжаю к мистеру Дженьюэри. Я буду его… его экономкой.