— Информация надежная? — спросил министр.

— Вполне, господин адмирал. Могу еще добавить, что по крайней мере шестеро моряков из экипажа «Сенжера» спасены и сейчас находятся в плену.

— Где фрегаттен-капитан Ламберс?

— Неизвестно. Среди пленных его нет.

— Что еще? — спросил адмирал. Ольховски прекрасно его понял.

— Несмотря на внезапность нападения и большое неравенство сил, наши корабли сумели потопить один из корветов Покаяны.

— Всего лишь корвет?

— Это не все, господин адмирал. Маловероятно, что покаянский флагман «Граф Шалью Гервер де Гевон» сможет восстановить свою боеспособность ранее, чем за полгода. Он буквально приполз в Ситэ-Ройаль на клочьях парусов. Приполз без грот-мачты, с тремя десятками трупов и двумя сотнями пробоин. Если учесть, что один только «Гевон» имел на борту сто десять орудий, а «Прогиденс» — всего восемьдесят четыре, то, право же, господа, упрекнуть наших моряков абсолютно не в чем. Напротив, я предлагаю...

Присутствующие молча встали.

— Благодарю вас, — через минуту сказал курфюрст. — Панихида уже заказана. Она пройдет во всех крупных храмах и церквях.

За исключением морского министра все сели.

— Мы не можем оставить столь вопиющее нападение без ответа, ваше высочество, — все тем же ровным голосом сказал адмирал.

— Безусловно, — кивнул курфюрст. — Иначе на море Поммерну делать нечего. Как и чем ответить, вот это мы и должны решить сегодня. Добавлю, что ко мне уже поступили жалобы частных судовладельцев об исчезновении трех торговых судов

— Один из них под конвоем приведен в Карантинную гавань Ситэ-Ройаля, — вставил начальник разведки. — Средь бела дня, без всяких мер секретности.

— Да ведь это же морской разбой! — бледнея, сказал министр.

— Он самый, Уолтер. И не только разбой, но еще и вызов. Однако наберитесь терпения, поскольку у нашей дорогой разведки все еще есть что сообщить. Со стороны Покаяны крепко пахнет порохом, господа. Поэтому давайте вспомним, что она представляет собой в военном отношении.

Извинившись, адмирал занял свое место за столом. Все вновь повернулись к карте, у которой стоял Ольховски.

— По последним данным сухопутные силы Покаяны насчитывают около двухсот восьмидесяти тысяч человек. Они сведены в сорок четыре пехотные и семь кавалерийских дивизий, которые располагают примерно тысячей полевых орудий, — сообщил оберст.

— А каково качество войск? — спросил канцлер.

— Рядовой состав имеет хорошую выучку. Солдаты выносливы и неприхотливы. Хуже подготовлен офицерский состав. В ходе идеологических чисток многие опытные командиры уволены и заменены выдвиженцами ордена сострадариев. Оружие Покаяны уступает нашему в скорострельности и дальности огня. Снабжение войск организовано неудовлетворительно, известны даже случаи голода в отдаленных гарнизонах. И все же армия Пресветлой представляет грозную силу. Следует ожидать, что на поле боя тактические дефекты и недостатки в управлении будут компенсированы фанатизмом и пренебрежением к потерям, поскольку при каждой части имеется бубудуск ордена сострадариев, наказания свирепы, а людские ресурсы велики, — в случае всеобщей мобилизации численность войск Покаяны может быть увеличена как минимум в три раза. Разумеется, новобранцы хуже кадровых солдат, но война учит быстро.

— Впечатляет, — кивнул канцлер. — А на что способны мы? Ольховски поклонился.

— На этот вопрос начальник курфюрстенштаба ответит лучше меня.

— Что ж, будем считать, что время для этого пришло, — решил Бернар Второй.

Генерал фон Грищенко с обычной своей неторопливостью поднялся из-за стола, одернул китель, аккуратно поставил на место стул. Но на этот раз он не воспользовался указкой и даже не взглянул на карту.

— При всеобщей мобилизации Поммерн может выставить двадцать три пехотные и четыре кавалерийские дивизии. Этого очень мало. В случае полномасштабной войны на каждого нашего солдата будет приходиться шестеро неприятельских.

— Печальная картина, — сказал министр финансов. — Почему же мы до сих пор не завоеваны?

— Главным образом потому, что нас защищают Рудные горы. Есть только три уязвимых места. Два из них — перевалы, через которые трудно провести большие массы войск. А вот третье — это печально известные Бауценские ворота, или Неза-Швеерский проход. Воистину ахиллесова пята Поммерна! Одиннадцать раз оттуда осуществлялись вторжения.

— Два последних были неудачными, — заметил Брюганц.

— Верно. Но чем закончится следующее, сказать сложно. Позволю себе напомнить, что Бауценские ворота — это безлесная долина между южными склонами Рудных гор и отдельно расположенной горой Швеер. Даже в наиболее узкой части ее поперечник достигает восемнадцати километров. С нашей стороны проход перекрыт цепью фортов, в которых постоянно находятся три дивизии с сильной артиллерией. За этой линией в крепостях Швеер, Нанж, Крессо и Дюранс расположены еще две пехотные и одна кавалерийская дивизии. Вместе с егерскими заставами группировка насчитывает двадцать семь тысяч человек, что составляет почти половину всех сухопутных сил Поммерна в мирное время

— А сколько солдат в этом районе у Покаяны? — спросил герцог Сентубал.

— Тридцать пять тысяч. Учитывая наше превосходство в артиллерии, соотношение пока вполне сносное. Однако как только Тубан Девятый двинет сюда хотя бы половину своей армии, удержать позицию будет крайне сложно.

— Но мы ведь превосходим Пресветлую в артиллерии? — спросил канцлер.

— Да.

— И как велико это преимущество?

— По общему количеству пушек мы превосходим Покаяну в полтора раза, а по тяжелым калибрам — почти вдвое.

— Простите дилетантский вопрос, генерал. Не может ли перевес в артиллерии компенсировать нехватку войск?

— Лишь частично. Артиллерией можно выигрывать отдельные сражения, но не войну в целом. В конечном счете все решает пехота.

— А если нанести удар первыми? — спросил Брюганц, лидер нижней палаты бундестага.

— Этот вариант рассматривался в курфюрстенштабе. Расчеты показывают, что мы можем быстро сосредоточить против Южной армии неприятеля до ста тысяч солдат, создав трехкратное преимущество. Весьма вероятно, что Южная армия будет разбита или отброшена. В этом случае, обойдя Рудные горы и повернув на север, мы успеем захватить несколько городов. Но затем неизбежно столкнемся с главными силами Покаяны в количестве никак не менее четырехсот тысяч человек.

— И что потом?

— Потом наступит неизбежный кризис. При огромном неравенстве сил, имея за спиной угрозы со стороны Магриба и ящеров, мы не сможем позволить себе сколько-нибудь крупного сражения. Останется одно: вести сдерживающие бои и отходить к собственной границе. В результате через три-четыре месяца мы окажемся на исходных позициях с ослабленной армией, не нанеся при этом решительного поражения врагу. Кроме того, напав первым, Поммерн окажется в роли агрессора, что вызовет подъем патриотических настроений даже среди тех покаянцев, которые не испытывают симпатий к власти сострадариев. Поэтому курфюрстенштаб считает вариант упреждающего удара ошибочным.

— Убедительно, — признал Брюганц. — А какой вариант курфюрстенштаб считает правильным?

— Чисто оборонительный. Во-первых, следует укреплять линию фортов в Неза-Швеерском проходе. На юге надо срочно начинать строительство крепостных стен в городах Демпо, Эмванд, Барленц, Дорнбайк и Шторцен. На западе также пора активизировать фортификационные работы, причем в максимальном темпе. Быть может, туда следует перевести саперный батальон из Яр-Камня.

— Нет, — с неожиданной резкостью сказал курфюрст. — Проходка тоннеля к Черной Води будет продолжена даже в том случае, если враг появится у ворот самого Бауцена!

— Это так важно? — удивился начальник курфюрстенштаба.

— Непременное условие. В конце нашей встречи, я надеюсь, вы меня поддержите. А пока переходите ко второму пункту, генерал.

— Второй пункт — рост численности курфюрстенвера. Мы уже приступили к формированию трех новых пехотных дивизий — в Остланде, Верхней Текле. Ну и в Джанге, разумеется. Именно там в ближайшие месяцы угроза вторжения наиболее велика. Поэтому в султанате, учитывая природную склонность джангаров к лошадям, надо сформировать еще и кавалерийскую дивизию. Вместе с уже расквартированной там шестой дивизией и отрядами перешедших на нашу сторону перебежчиков к августу у границы с Магрибом соберется около двадцати двух тысяч солдат. Думаю, этого хватит для того, чтобы задержать вторжение у пограничных крепостей на то время, которое необходимо для подтягивания сил из других земель. Еще одну кавалерийскую дивизию в качестве «резерва на все случаи» следует держать южнее Бауцена. Отсюда ее легко перебросить и в Джангу, и в Верхнюю Теклу, и в Остланд. Будет кстати, если все эти войска попадутся на глаза послу Бейт-Гафару...