— Нет, так я сказать не могу. Правда, шанс появится только при том условии, если в ближайшем будущем время на Терранисе замедлится, а там, на нашей общей родине, оно потечет быстрее. Этого тоже исключить нельзя, конечно...

Курфюрст покачал головой.

— Но лучше рассчитывать на себя.

— На нас, — поправил Шеген. Курфюрст бросил на него короткий взгляд.

— Вы твердо решили?

— Да, ваше высочество. Так мне теперь к вам нужно обращаться?

— О, только при посторонних. А наедине... давайте называть друг друга по именам, как это принято на нашей общей прародине. Мне это будет приятно. Согласны?

— Хорошо, Бернар.

— Вы уже знаете, чем хотите заняться?

— Пожалуй, что так. Скажите, в Поммерне выплавляется сталь?

— Немного.

— А много и не потребуется. Токарный станок найдется?

— Конечно, — заинтересованно ответил курфюрст. — Только учтите, что слишком опасные знания нам передавать действительно рано. В конце концов все мы смертны, и кто знает, в чьи руки они попадут.

— Понимаю и учту. Это будет не оружие.

— А что?

— Со своей башни я видел парусные суда. Матросы на них выбирают снасти вручную. Так работают на всех кораблях Поммерна?

— Именно так.

— Дело вот в чем. На Земле я много плавал на яхтах. Мог бы изготавливать палубные лебедки для управления бегучим такелажем. Начнем с этой мелочи, ваше высочество? — Это вовсе не мелочь, — быстро возразил курфюрст. — Насколько я понимаю, ваши лебедки позволят быстрее ставить и убирать паруса?

— Конечно.

— И быстрее менять галсы? -Да.

Курфюрст оживился.

— Замечательно. Вы и не представляете, как это будет кстати. Я сегодня же познакомлю вас с адмиралом Мак-Магоном, моим морским министром.

— Что ж, ваше высочество, мне впервые довелось разговаривать с владетельным государем. Буду учиться, но пока что опыта нет. Боюсь, что отнял у вас чересчур много времени.

— Дорогой Шеген, вы не представляете, насколько мне интересно с вами беседовать. Курфюрст и астронавигатор не так уж часто встречаются, не так ли?

Шеген не смог сдержать улыбки.

— Не часто. Как ни странно, мы понимаем друг друга, и это очень приятно. Но тем временем, дорогой Бернар, государство-то ведет войну. Люди гибнут. Я не должен отвлекать вас от дел.

Курфюрст помрачнел.

— Увы, это так. Но мы только обороняемся, Шеген.

— Я верю. Могу быть вам полезным вот еще в чем. Как астронавигатор едва ли пригожусь. Но у меня есть и второе образование. Я планетолог, а промышленность в Поммерне есть. Значит, существует потребность в угле, рудах. Меня можно использовать для поиска полезных ископаемых или для топографической съемки местности.

— Предложение принимаю с благодарностью. Не сомневаюсь, вы окажете Поммерну множество ценных услуг.

Курфюрст кивнул в сторону окна.

— Вот там виден город Бауцен, столица государства с населением почти в четыре миллиона человек. Надеюсь, вы поможете сделать их жизнь чуточку более похожей на ту, которую ведут земляне

— Да, конечно. Как только сумею.

— Тогда давайте определимся с вашим социальным статусом. Вас нужно сделать дворянином.

— Это имеет значение?

— О, весьма немалое. Как-никак, вы попали в классовое общество, где отнюдь не все зависит от личных способностей человека. Поэтому поступим следующим образом. Вы успели весьма удачно отрекомендоваться монсеньором де Альбасете. Пусть это имя за вами и остается, только прибавим к нему титул маркиза и объявим, что вы прибыли с Материка Изгоев, где до сих пор дворянство не столько наследуется, сколько приобретается силой оружия. А завтра я возведу вас в соответствующее звание Поммерна и назначу небольшую ренту. Есть у меня на такой случай одно вакантное именьице. Простите, что не могу предложить большего, но титул графа, к примеру, требует владений, которые хотя бы обозначены на карте.

— Понимаю. Вероятно, после такого предложения я должен поклониться. Как это делается?

— Вот так, — сказал курфюрст и поклонился. В дверь постучали. Курфюрст наморщил нос.

— Вот ужас! Чуть не застукали.

Этим он окончательно завоевал доверие Шегена. Злодеи не способны смеяться над собой. Только над другими.

Около полудня следующего дня по мосту замка Альтеншпиль проехало несколько очень и очень дорогих карет. Каждую из них сопровождал эскорт от ЕВОБКГ — Его Высочества Отдельной Бригады Конной Гвардии. Заранее предупрежденная охрана распахнула ворота. Экипажи один за другим вкатились во двор. К ним бросились слуги. Распахнулись дверцы, опустились подножки, смолкли трехзвучные колокольцы.

Первым из кареты выпрыгнул сухощавый и подвижный канцлер фон Бройзе. Он тут же взбежал на крыльцо бокового входа в Химмлишхалле. После него, соблюдая этикет, чинно поднялись лидеры обеих палат бундестага. Затем наступила очередь начальника курфюрстенштаба и морского министра, одновременно откозырявших друг другу. Оба военачальника напрямую подчинялись курфюрсту, но адмирал опасался попасть под власть генерала. Генерал этого хотел, а вот адмирала вполне устраивало существующее положение вещей.

Последним, скромно поотстав, к парадным дверям подошел некий невысокий оберст с короткими рыжими усиками и очень смышленым взглядом.

Высокие гости были препровождены в юго-восточную башню, где располагалась Малая библиотека его высочества. За минуту до двенадцати к ним присоединился еще и Конрад Мамулер, министр финансов. Худой, лохматый, злой и желчный субъект с вечно настороженным взглядом, он мрачно поклонился обществу грабителей казны. А хищники в мундирах и во фраках, сияя орденами, эполетами и фальшивыми улыбками, с насмешкой привстали. Вернее, обозначили попытку встать. Вся эта свора! Попробовали бы хоть раз сверстать бюджет. Да что там бюджет! В скобяной лавке сальдо с бульдо не сведут, момотюки. Один только Брюганц чего-то стоил, да и то лишь в самом начале своей спекулятивной карьеры.

Министр финансов выложил заветную папку перед собой, навалился на нее локтями и принял вид голодного цербертина над костью. Нуте-с, господа, попробуйте!

Хищники сделали удивленные лица, спрятали клыки да когти, расслабились, отодвинулись. Давали понять, что их неправильно поняли. Как же, как же! Поверит вам только тот, кто ни разу не сосчитал хотя бы пары монет в собственном кармане...

Ровно в двенадцать, под бой часов (точность, как известно, та самая вежливость королей, которая дороже всего обходится подданным), появился Его Высочество Бернар Второй. Вслед за ним со стороны Бауцена прилетел звук полуденного орудийного выстрела. Звук опоздал на девять секунд, что, впрочем, было вполне извинительно, если учесть расстояние.

Поздоровавшись на ходу, курфюрст быстро прошел к своему любимому месту у северного окна, пригласил всех садиться, после чего сел сам.

Лидеры парламента, уже на уровне рефлекса привыкшие подмечать все нюансы монаршего поведения, умудренно переглянулись. И аристократ Сентубал, и денежный воротила Брюганц в равной мере испытывали удовольствие от того, что ни в проницательности, ни в знании людей друг другу не уступают, а случай сулил возможность блеснуть и тем, и другим.

Амедео Сентубалу богатство досталось по наследству, а Вильгранд Брюганц всего достиг сам, но оба были людьми более чем обеспеченными, им не требовалось зарабатывать ни на жизнь, ни на удовольствия, поскольку их капиталы имели те размеры, при которых деньги сами способны заботиться о себе. Владельцам оставалась только забота о сохранности источника благосостояния, то есть об исправности государственной машины Поммерна. Будучи людьми деятельными, герцог и банкир нашли приложение для свободных умственных мощностей как раз в этом, в особой игре по конструированию ювелирных балансов. В игре, более расчетливой, чем преферанс, более эмоциональной, чем любовь в их возрасте, и более азартной, чем скачки. В игре, именуемой политикой.