Зачем? Почему? Скольких удавалось поймать? Скольких — нет? Об этом известно не было. Несмотря на активные действия по уничтожению, чёрные ведьмы упорно не вымирали, хотя были повсеместно запрещены и в обществе магов не светились.

В первую свою командировку Феликс стал случайным свидетелем потасовки с драконами и странной каменной магией. Тогда Зинаида бросила в него заклятьем — круговым щитом. После она просила не болтать о цвете щита — он был чёрным. Так стажер узнал, что жизнь ему спасло запрещенное колдовство.

Он не болтал, но и расспросить подробнее было некого. Зинаида молчала, авторы учебников — тоже.

— Черная ведьма может выжечь мозг, может влезть в мысли, может остановить сердце на расстоянии, — мягко поведала Луиза, — она может брать силы там, где их нет. Например, может вырастить липовый цвет среди зимы, — Феликс вздрогнул, глядя, как ветерок треплет тот самый липовый цвет, придавленный к блюдцу дном чашки. — Но самое главное — черная ведьма может пройти сквозь время, вперед или назад. И там, в прошлом или будущем, изменить то, что было или будет.

«Хорошо, что не стал пить. Сейчас бы подавился», — подумал Феликс и спросил вслух:

— Вы думаете, она вернулась в прошлое и спасла... сына? — назвать собственное имя применительно к давно почившему князю оказалось неожиданно сложно. — Но почему она не сделала это раньше?

— Она пошла бы на любые жертвы ради Феликса. Но не все так просто. Для ритуала нужен редкий компонент — драконья кровь. Но драконов, как ты знаешь, не существует.

Феликс активно закивал. Конечно-конечно, драконов не существует. А что один из них полгода назад летал у стен Кремля — это все тестовый запуск голограммы в рамках подготовки светового шоу на день города.

— Значит, вы решили, что Зинаида Николаевна раздобыла где-то кровь несуществующего дракона, перенеслась во времени, вернула сына, то есть меня и вот он я? — он пожал плечами, Луиза прикрыла свои большие бледно-серые глаза. — «И правда, зеленоватые, не показалось...» — Да, мы похожи, — при всей правдоподобности этой безумной версии Феликс имел неопровержимые доказательства обратного, — но моё происхождение проверяли. Есть фотографии из детства, у меня есть родители, друзья. Я родился и вырос в Томске, после школы поступил на журфак МГУ.

Зинаида в своем стремлении найти в родословной Феликса «хоть какого-то завалящего колдунишку» переполошила с десяток архивов в обоих ипостасях этого бренного мира: человеческие хранилища Феликса выдали пару сотен бумажек, справок, пыльных папок и выписок, с помощью которых удалось отследить происхождение Феликса вплоть до середины пятнадцатого века. В это беспокойное время его предки жили в городке на юге современной Германии. Городок этот существовал и поныне, славился вкусным пивом, баварскими колбасками и неплохой футбольной командой.

Вот только родственников Феликса там уже не было. В тот самом пятнадцатом веке они поднялись с насиженных мест и отправились на север, осваивать новые земли.

Кем они были ранее и что привело их к судьбоносному решению покинуть славный город Мюнхен — выяснить не удалось. Мюнхенский архив, бережно хранимый немцами в течение многих веков, во время второй мировой войны сперва сгорел, потом был затоплен. Остатки поделили между собой голодные крысы и местные жители, остро нуждающиеся в бумаге на растопку.

Магические архивы, целые и невредимые, никаких сведений о предках стажера не имели вовсе.

Феликс оказался первым в роду, чья запись попала в хранилища Министерства. После происшествия у Кремля маг-архивариус несколько дней в деталях расспрашивала о произошедшем. Феликс всё рассказал. Умолчав, впрочем, о некоторых малозначимых деталях… Что взять с необученного стажера? Он же всего лишь человек... мог упустить по глупости!

— И самое главное — я — человек!

Аргумент, казавшийся железобетонным, вызвал у Луизы улыбку. Она тронула фотографию.

— Фотокарточка не передает полного сходства. Внешность можно подделать, но у тебя его голос, его взгляд. Ты говоришь, как он, улыбаешься, как он, даже в кресле нервно сидишь ровно как Феликс Клеймихель, — сказала ведьма. — Ты не представляешь, как она страдала. Он был её единственным сыном. Муж погиб. Я не удивилась бы, пойди она на крайнюю меру. Думаешь, переход в пространстве и времени — прогулка по пляжу? — она снова улыбнулась. — На такое безумие способна только отчаянная или безумная: влюбленная женщина, сестра, потерявшая брата, мать, желающая спасти дитя. Но ты не он, — успокоила его ведьма, — конечно, ты не он. Подделать этот рисунок, — она обрисовала невидимые Феликсу нити в воздухе, — невозможно. Я вижу отличие, но все равно... до дрожи. Ида — сильная женщина. Каждый день смотреть в глаза... я так не смогла... — сказала она и добавил, — бы.

Луиза подлила чаю, улыбнулась своей мягкой улыбкой. Тихий утренний свет запутался в её серебристых волосах, уложенных в прическу, подошедшую больше королеве со старинной картины, чем лесной отшельнице, подкармливающей оленей соленой брюквой. Она поймала задумчивый взгляд Феликса, повела плечами.

— Что ж, вернемся в курсовой.

Курсовую она, конечно же, не стала и обсуждать. Теоретические главы, добросовестно переписанные Феликсом из библиотечных учебников, её совершенно не интересовали.

— Оформлено по правилам и ладно, — беспечно сказала она, откладывая потрепанную рукопись в сторону, — расскажи что-нибудь поинтереснее. Чем отличается выращивание эндемичных растений от широко распространенных?

Феликс с сожалением посмотрел на фотокарточку. Луиза явно рассказала не все, но и продолжать беседу явно не планировала, рассказав ему итак много нового.

— Принципиально — ничем, — ответил он.

Преподавательница кивнула и посмотрела куда-то сквозь него. Феликс поерзал в кресле. Понял, что принципиальное отличие Луизу не удовлетворило и ответ требуется дополнить увлекательными подробностями.

— С примерами, мой дорогой, с примерами, — её губы чуть дрогнули, но она сдержалась — не улыбнулась, осталась серьезной.

— С примерами, так с примерами.

Тема была основной, базовой. И оттого простой и сложной одновременно.

Простой, потому что главный принцип искусства магического растениеводства заключался в том, чтобы найти энергетически активное место и ждать. Столько, сколько понадобится: неделю, месяц, год, век. Пока не вырастет то, что нужно.

Сложной, оттого, что на планете были места с уникальной энергетикой, дающие совершенно удивительные и непредсказуемые результаты. Сажаешь веточку — через год вырастает вековой дуб, сажаешь такую же веточку в другой аномальной зоне — она растет три сотни лет до первого цветения и засыхает, а на её коре образуется пыльца с невероятными лечебными свойствами.

Он перечислил известные магическому сообществу зоны таких аномалий и начал перечислять произрастающие в этих аномалиях растения, но Луиза остановила его и попросила сосредоточиться на территории Восточной Пруссии.

«Калининградская область», — пояснил себе Феликс. Это было еще проще.

Магических эндемиков здесь было всего два: hedera cursh — плющ куршский и mistletoe amber — омела янтарная.

— Побеги омелы используются в производстве мётел, ягоды омелы — для создания двадцати семи рецептов эликсиров и зелий, включая яды. Оба вида представляют промышленную ценность, — закончил он казенной строчкой из учебного пособия.

— И как же, — весело спросила Луиза, — выращиваются оба этих вида?

Вопрос явно был с подвохом, ведь Феликс только что в деталях рассказывал о способах выращивания эндемиков.

— Ну, — осторожно начал он по второму кругу, — определяется место с нужной мощностью энергии, в нее кладется семечко. Стоит проверить, не больное ли, — быстро добавил он, вспомнив памятку для растениеводов, — после нужно изменить энергетические поля таким образом, чтобы они проходили через поле семечка под определенным углом, а после активировать вибрации в такой последовательности, чтобы...