– Почему же вы не воспользовались дымоходом? – поддел ее Карелин.

– Вы что, смеетесь? В панике, я даже не вспомнила о каминной трубе. Я бы в любом случае через нее не выбралась!

– Здравая мысль.

Астра вытащила из сумки сухой корень, видеокассету и банку с «сухофруктами».

– Вот, смотрите! Что это, по-вашему?

Матвей чудом не расхохотался. За кого она его принимает? У него едва хватило терпения выслушать о тайнике, найденных там предметах и «чае», который пила предыдущая компаньонка. Когда речь пошла о подаренном баронессой ключике на золотой цепочке, он не выдержал.

– Да вы просто Шехерезада!

– А вы… чурбан бестолковый! – рассвирепела Астра. – Делать мне нечего, сказками вас развлекать!

– Спасибо, уважили.

Она надулась, а Матвей потянулся к зеркалу.

– Это тоже хранилось в тайнике?

– Я взяла зеркало из шифоньерки в спальне Иды Вильгельмовны. Между прочим, дверца открывалась этим самым ключиком.

Зеркало оказалось старинное, с красивой рамой из бронзы и особым золотистым цветом амальгамы. Изнутри оно сияло, а поверхность была словно подернута тончайшей туманной дымкой.

– Похоже на венецианское стекло, – сказал Матвей. – Ему лет двести, может, больше.

– Вы в этом разбираетесь?

– Чуть-чуть. Мне нравятся зеркала. Кстати, откуда вы узнали, что хранится в шифоньерке?

– Я не воровка, – обиделась Астра. – Баронесса сама подсказала мне, где зеркало. Я постоянно чувствовала ее присутствие в спальне. И ключ она подарила со смыслом, – чтобы я им воспользовалась в нужный момент.

– Как это она вам подсказала? – не понял Матвей. – Мертвая?

– Тело было мертвым… а она нет. Она оставалась в спальне, пока я не забрала зеркало.

Он кашлянул, не найдя, что сказать. Спросил:

– Вы просматривали кассету?

– Да. Несколько раз.

– И что там?

– Лучше вам самому увидеть.

Матвей повертел в руках корень, открыл банку с «сухофруктами», понюхал:

– Похоже на яблоки.

Его увлекала эта игра. У Астры – богатая фантазия, она придумывает небылицы на ходу, импровизирует. Он делает вид, что верит ее словам. Новые события заставили его забыть о ночном приключении, о Брюсе.

– Интересная вы женщина, – усмехнулся Карелин. – Убежали из дома, чтобы спрятаться в Камышине. Теперь вам придется бежать из Камышина. В Москве после вас тоже остался труп? Вы просто сеете смерть! А я занимаюсь укрывательством и становлюсь соучастником преступления, вашим сообщником. Так, кажется, прописано в уголовном кодексе?

– Да, понимаю. Я втягиваю вас в сомнительную авантюру. Вы можете отказаться помогать мне. Насчет трупа в Москве… надеюсь, вы ошибаетесь. Когда я уезжала, все мои знакомые были живы и здоровы. Баронессу я не убивала, дом не поджигала. – Она прижала руки к груди. – Клянусь вам, я здесь ни при чем!

– Вы не страдаете раздвоением личности? Когда одна ваша половинка не ведает, что творит другая?

Он вспомнил себя ночью на Сретенке, идущим следом за дамой в маскарадном костюме и возомнившим, будто время исчезло… Да они с Астрой одного поля ягоды.

– Рискните и поверьте мне! – взмолилась она. – Я не лгу. Ни про тайник, ни про пожар, ни про зеркало. Что-то привело меня в Камышин, к госпоже Гримм. Во всем этом кроется какая-то тайна. Я должна разобраться.

Матвей согласно кивнул.

– Не знаю, почему я заодно с вами, – жизнь покажет. Наверное, надоела рутина, хочется разнообразия, остроты ощущений. Вы, похоже, притягиваете к себе э-э… нестандартные ситуации.

– Значит, по рукам?

Она протянула ему узкую ладошку красивой формы, – для пожатия. Лариса никогда бы так не поступила: она бы томно прищурилась и царственно подала руку, – для поцелуя. Матвей шутливо прикоснулся к пальцам Астры, с удивлением отметил, как вздрогнуло сердце в груди.

«В человеке неистребимы две вещи, – жажда любви и жажда приключений, – подумал он, по-новому глядя на свою гостью. – Обе способны привести его на кривую дорожку!»

– Сегодня вечером к Прохору, моему соседу, придет внук-милиционер. Возможно, мне удастся кое-что узнать о пожаре. И еще, я тут заскочил в местный универмаг, приобрел для вас обновки. – Матвей достал из пакета свертки, положил на кровать. – Примерьте. А я пойду жарить картошку.

Астра развернула покупки, – косметический набор, джинсы, два свитера, две футболки, носки, кроссовки… а это что? Парик, очки…

– Господин Карелин основательно подошел к делу, – пробормотала она. – И размеры угадал. Наблюдательный мужчина.

Она села и придирчиво посмотрела на себя в «венецианское» зеркало. Из золотистой дымки на нее взирала молодая женщина, – усталая, осунувшаяся, зато глаза хороши: жгуче черные, большие, с затаенным в зрачках блеском. Вполне приличный овал лица, волосы лежат естественными завитками…

«О-о! И не думай об этом! – оборвала себя Астра. – Один красивый мужчина тебя уже обманул. Не стоит обольщаться. С мужчинами лучше дружить, чем любить».

– Вам чай или кофе? – крикнул из кухни Матвей.

Ее взгляд упал на банку с «сухофруктами». Не попробовать ли напиток по рецепту Эльзы?..

Лариса Калмыкова по утрам ничего не ела, только пила свежевыжатый сок, – это ее бодрило. Муж предпочитал обильный завтрак, чай и какой-нибудь десерт. Она со скрытым отвращением смотрела, как грузный Калмыков поглощает мясной салат, кладет в чашку три ложки сахара, размешивает и запивает этим горячим сиропом пирожные.

– Ты поправляешься, – заметила Лариса. – Брюки на животе не сходятся. Не ешь столько сладкого.

– Тебе что, жалко?

– Нет. Просто при таком весе сексом заниматься неудобно.

– Ах, оставь свои рекомендации! – возмутился с полным ртом Калмыков. – Мне женщин соблазнять некогда. Дел по горло.

– Где же ты был ночью?

– Гулял…

– Вот как? С кем?

– Что за допрос? Какая тебе разница? По-моему, я не ограничиваю твоей свободы. Будь любезна, оставь и ты меня в покое.

Он со стоном прижал руку к правому боку.

– Что с тобой?

– Печень… – со свистом втянул в себя воздух Калмыков. – Ох, как прихватило!

– Не мудрено. Ты еще и поджелудочную угробишь.

– Не каркай…

Он посидел, скрючившись, потом медленно выпрямился, отдышался и спросил, нет ли обезболивающих таблеток.

– Вдруг, на работе скрутит?

– Тебе на диету сесть надо, на минеральную воду, – проворчала Лариса. – А у нас весь холодильник забит пивом и колой.

– Что хочу, то и пью! – огрызнулся супруг.

– Небось, ночью не одну бутылку коньяка высосали? Так и до цирроза недалеко.

– Не твоя забота.

– Где же вы пили? В сауне?

– Слуша-а-ай, я же сказал, хватит! – рассвирепел Калмыков. Боль в боку и назойливое любопытство жены вывели его из себя. – Какое твое дело, где пили, с кем? Таблетки неси!

Лариса не стала бы приставать к мужу с вопросами, если бы не обнаружила в ванной ворох странной одежды: какую-то черную сутану, плащ с капюшоном и дешевое металлическое распятие на увесистой цепи. Калмыков окончательно свихнулся! Уж не осуществляет ли он свою маниакальную идею возродить потенцию путем каких-то диких оргий?

– Чьи это шмотки ты притащил? – не выдержала она.

– Великого Инквизитора! – издевательски произнес супруг, наслаждаясь ее негодованием. – Я всю ночь пытал еретиков! А потом послал ведьму на костер и любовался, как она горела. Сажу и пепел пришлось отмывать в крови юных девственниц. Приятно погрузиться в ванну, до краев наполненную молодой алой кровью, – это благотворно сказывается на эрекции.

Лариса с ужасом слушала разглагольствования о мучениях «несчастных отступников». Калмыкова определенно следует показать толковому психиатру, иначе…

– Не надейся, – словно читая ее мысли, покачал он головой. – Сделать меня психом тебе не удастся. Я абсолютно нормален, дорогая! Брось одежду Инквизитора в стиральную машину.