– А корень, завернутый в шелковый лоскут?

– Я подарил его Эльзе, но мой альраун погубил ее. Эти крошечные оборотни сами выбирают, кому служить, а кого сгубить.

– Ты бредишь! Хочешь, чтобы тебя приняли за сумасшедшего и вместо тюрьмы поместили в больницу, – с ненавистью произнесла Степнова. – Шут! Что за балаган ты здесь устроил?

Ее слова только раззадорили супруга:

– Ха! Можете считать меня кем угодно! Кельтом, колдуном, сатанистом, умалишенным или маньяком… Мне нравится эта игра! Я привык к ней. У каждого – свой интерес. Посмотрите лучше на себя! Вы – призраки, и живете в призрачном мире. Хотя твердите обратное… Откройте глаза, слепцы! Что вами движет? Все те же корысть, похоть и страх. Может быть, у кого-нибудь из вас есть благородная цель? Ну же! Назовите ее! Эрос играет вами, как куклами, дергает за веревочки, а вы послушно пляшете под его дудку. Все, ради чего вы живете, – это жажда удовольствий! Любыми способами и любой ценой. Так что нечего на меня смотреть, как на чудовище.

Матвею никогда не приходилось слышать ничего подобного. В голосе разоблаченного преступника не было ни сожаления, ни раскаяния, ни боязни. Осокин и вправду не совсем нормален. Похоже, он ничуть не огорчен происходящим, а как будто развлекается, выступает перед публикой. Пока его не переклинило, надо задавать вопросы.

– Почему на кассете заснята усадьба Брюса? – спросил Матвей.

– Вы же думаете, что я рехнулся? – захохотал Осокин. – Так зачем вам мои объяснения? Впрочем, извольте. Дом Брюса попал на кассету не случайно. Этот человек ловко скрывал под масками царедворца, военачальника и ученого свое лицо любителя приключений. Подозреваю, он тоже охотился за Двойником и ему тоже не повезло. Нельзя освободиться от наваждения, которое называется жажда получить в свою собственность то, что получить невозможно.

По впалым, бледным щекам Тамары Валентиновны потекли слезы.

– Он болен, вы же видите! Прекратите это безумие!

Осокин, наслаждаясь произведенным эффектом, продолжал:

– Если кто и знал баронессу Гримм, то именно Брюс. Иноземцы нередко получали богатство и титулы из рук русских царей… Зачем они приезжали в Россию? А? Молчишь… Когда драма не окончена, ее участники вновь и вновь вместе выходят на сцену! – Он перевел горящий взгляд на Астру. – Алруна у тебя? Маленькая похитительница зеркал!

– Я ничего не похищала.

– Тебе же хуже. Каждый год в ночь Самхейна кто-нибудь может прийти за ним оттуда. Не веришь мне? Напрасно… Баронесса оказала тебе плохую услугу!

Астра смотрела на него во все глаза, молчала. Ему вдруг стало трудно дышать, смех застрял в горле.

Степнова встрепенулась, словно пробуждаясь от транса.

– Доигрывай свою роль до конца! – с этими словами она шагнула к мужу и нахлобучила на него голову Ворона. – Вот так!

Что-то блеснуло ее в руке, Матвей не успел помешать. Брызнула кровь…

– Глупо… – прохрипел Осокин, заваливаясь на бок.

Степнова уронила на пол окровавленный скальпель – медицинский нож, предназначенный для спасения жизни, а не для убийства…

Прошло десять дней.

– Что ты теперь будешь делать? – спросил Матвей, разливая шампанское. – Вернешься домой?

Они сидели в его гостиной, ужинали при свечах. Астра отрицательно покачала головой.

– Поеду в Богучаны. Поживу одна… Двоюродная сестра писала, там можно дешево снять домик.

– Топить печку, таскать воду из колодца?

– Это меня не пугает. Хочу побыть наедине с Алруной.

– Только не говори, что поверила в небылицы Осокина. Он псих! Помешался на почве мистики. Падчерицу убил, дом баронессы спалил, жену довел до ручки, любовницу повесил, твоего жениха удавил черным шнурком… Чем не маньяк? И все во имя какого-то мифического Двойника. Это обыкновенное зеркало! Старинное – возможно, его сделали в Венеции пару веков назад… Но и только.

– У них с Эльзой были платонические отношения.

Карелин поднял на нее изумленный взгляд.

– Откуда ты знаешь?

– Чувствую. Есть вещи, которые нельзя выразить словами. Но я все же попробую… Ворон познакомился с Эльзой случайно, если называть так стечение обстоятельств, обусловленное его намерением завладеть зеркалом. Он хотел сделать Эльзу орудием в своих руках, но неожиданно полюбил ее. Они не могли позволить себе плотской любви, потому что оргазм – это миг бессмертия, мост, соединяющий миры. Ворон мог не удержаться на этой зыбкой грани и раньше времени либо оказаться там, откуда пришел, либо остаться здесь навсегда. Ни то, ни другое его не устраивало. Существам из его мира заказаны удовольствия, доступные людям.

– Хоть в чем-то мы их превосходим! – пошутил Матвей.

Шехерезада продолжала услаждать его слух чудесными историями, и он заслушался.

– Ворону было невероятно трудно убить Эльзу, он, ужасно страдал. Эрос требовал от него принести в жертву самое дорогое…

Матвей не верил своим ушам. Кто с ним говорит? В Астре пропадает талантливая актриса. Она еще не смирилась с тем, что все загадки в конце концов разрешились самым обычным образом. Психически больной человек, одержимый бредовой идеей, натворил бед. Ничего сверхъестественного.

– Как же Осокин исполнял супружеский долг? – с невольной улыбкой спросил он. – Не побоялся жениться?

– Эльзу он любил, а Тамару Степнову просто использовал. Это разные вещи. Чисто физический акт никого никуда не уносит, – ни в небеса, ни в пекло. Безопасный секс!

Матвей набрал побольше воздуху и задержал дыхание, чтобы не высказаться резко. Астра его провоцирует. Хочет вовлечь в спор. Не выйдет. Никакой полемики!

– Борисов навел справки об Осокине, – убедившись, что номер не прошел, сообщила она. – У него нет ни родных, ни друзей. Свой бизнес он начал семь лет назад, и все эти годы обходился малым, хотя «Стиль» приносил ему хороший доход. Фирма казалась скромной, а счет в банке был солидным. Осокин экономил каждый рубль и сумел за короткое время прилично заработать.

– Выходит, Марина была права, называя его скрягой?

– В какой-то мере да. Зато на содержание Эльзы в «Тихой поляне» он денег не жалел. Знаешь, где он родился? В маленькой деревушке под Псковом. Мы с Борисовым съездили туда, побывали на его могиле.

Матвей поперхнулся шампанским, кашлянул.

– Что?

– Ты не ослышался. Герасим Петрович Осокин, уроженец деревни Котово, упокоился с миром больше двадцати лет назад в молодом возрасте. Могилу мы, разумеется, раскапывать не стали. За это время труп наверняка истлел.

– Если он вообще там был. Получается, мнимый Осокин жил по чужому паспорту?

Астра пожала плечами.

– Борисов предположил, что у настоящего Осокина могли украсть паспорт. Или он его потерял, а кто-то подобрал и воспользовался. Вариантов много.

Матвей вспомнил фразу Ворона: «Нельзя убить того, кто уже мертв!» Вот, что он имел в виду.

– Я знаю, о чем ты подумал, – сказала Астра. – Мне тоже приходила в голову эта мысль.

– Скорее всего, мы так и не узнаем, с кем имели дело. Никто копать не будет. Зачем? Убитый похоронен, убийца созналась. Учитывая смягчающие обстоятельства и состояние здоровья, много Степнова не получит.

– Мы имели дело с Вороном.

Астра находилась на своей волне, старалась донести до собеседника собственные выводы. Матвей не рискнул углубляться.

– Это моя вина, – сказал он, уводя разговор в сторону от опасной темы. – Я не заметил, что дама прячет в рукаве скальпель. Она перерезала мужу артерию, и он умер, почти мгновенно.

– Не вини себя. – Астра бережно достала завернутый в шелковый лоскут корешок, похожий на маленького усохшего человечка. – Ворон отдал Эльзе своего альрауна, и тот отомстил. Он сыграл с ними обоими злую шутку!

Матвей растерянно вздохнул, не найдя слов, потянулся за бутылкой. Шехерезада не хотела расставаться со сказками, а ему было жаль ее разочаровывать.