– Бывший жених… Значит, Иваницын изменял мне не только с Мариной? А я ничего не замечала. И как это у вас, у мужчин, получается?
– Легко, – рассмеялся Матвей. – Женщина обычно видит то, что хочет видеть.
– Какая мерзость! – Она рассыпала фотографии по столу. – Борисов подозревает в убийстве меня?
– Подозревал. Теперь, когда он узнал о нас с тобой, его мнение изменилось.
Ирония в его голосе рассердила Астру.
– Я не настолько ревнива! Думаешь, я могла убить подругу из-за Захара? Марина была беременна, я об этом знала… у меня бы рука не поднялась, даже в состоянии аффекта.
– Ты понимаешь, чем это тебе грозит? Милиция ищет грабителей, Иваницын дрожит от страха, что информация о нем просочится в следственные органы, а твой отец вместе с Борисовым изъяли с места преступления улики и скрывают их от криминалистов. Это все не беда, не вляпайся ты в историю с пожаром и гибелью еще одной женщины. Если кому-нибудь придет в голову связать два факта, – смерть Марины Степновой и госпожи Гримм…
– Хватит! Не продолжай, я сама знаю, что будет. Но когда я уезжала из Москвы, Марина была еще жива. Ты можешь подтвердить, что я находилась в Камышине.
– Ошибаешься. Борисов назвал мне дату убийства, а я прикинул: это случилось, когда ты уже работала у баронессы. От Камышина до Москвы можно добраться за три, максимум четыре часа, убить нескольких человек и вернуться в тот же день.
– Но я никуда не отлучалась…
– Возможно. Только ни Тихон, ни Ида Вильгельмовна не могут свидетельствовать в твою пользу. Один в бегах, другая мертва! Выходит, никакого алиби нет.
Она побледнела, но держала себя в руках.
– Это не я.
– А кто же? Твой жених? Одна из его любовниц, которая умом тронулась на почве ревности? Грабители? Кто?
– Уж точно не грабители. Марина жила скромно, ценных вещей у нее не было. Золотые украшения и небольшая сумма денег, – вот и все, чем могли поживиться воры. Из-за этого лезть в квартиру, убивать хозяйку?
– Тогда получается, твой женишок ее прикончил. Она шантажировала его этими фотографиями.
– Захар? Он бы не решился. За образом рокового красавца скрывается заячья душонка. Я просто закрывала на это глаза. Мне казалось, что с таким человеком спокойнее, – он не лезет на рожон, не рискует… обычные бабьи рассуждения.
– Остается отчим. Борисов предполагает, что тот заглядывался на Марину, а она не отвечала ему взаимностью. Или наоборот, кокетничала с ним. Он тоже мужчина, между прочим, не лишенный чувства ревности.
– Она его терпеть не могла! – возразила Астра. – И почему он убил ее именно сейчас? Не год назад, не два?
– Узнал о беременности, взбеленился…
– А раньше смотрел на ее интимные отношения с Иваницыным сквозь пальцы, да?
– Он просто не знал, что у Марины есть любовник. Ты ведь тоже не знала? Хоть вы и близкие подруги.
– Тут и не пахнет любовным треугольником, – упрямо твердила Астра.
Матвею ситуация не нравилась.
– Чего еще ждать? – мрачно спросил он. – Моя жизнь текла ясно и предсказуемо… до твоего появления. Теперь же – одна муть вокруг. Боюсь, бешеный пес на тебя напал не случайно.
– И я боюсь.
– Ты ничего не скрываешь?
– Я умолчала только об одном. Тогда, в ночь пожара, в саду был призрак женщины, я ее видела и слышала, как она жутко стонет. Может, это душа Эльзы взывала о помощи? Кто-то ее убил и закопал там?
– Еще один труп? Уже не в доме, а в саду? – схватился за голову Матвей. – Что теперь прикажешь делать? Ехать в Камышин и под покровом темноты перекапывать сад? Облачаться в новый маскарадный костюм и продолжать вранье?
– Мне надо подумать. Можно воспользоваться твоим компьютером?
– Ради бога. Только не трогай мои рабочие папки. Если Интернет понадобится, – пользуйся, у меня безлимитный тариф.
Астра закрылась в спальне с ноутбуком, а он прилег на диван и задремал. Думать не хотелось. Отсутствие необходимой информации делает думанье неблагодарной работой ума. Единственная мысль, мелькнувшая перед дремотой, была о Ларисе. Хорошо, что они установили незыблемое правило: встречаться только на нейтральной территории. Лариса ревнива. Застань она в квартире Матвея молодую женщину, реакция могла бы быть бурной.
Он проснулся от бесцеремонного потряхивания, открыл глаза. В темноте над ним склонилась Астра.
– Уже ночь? – Он так и уснул на диване в гостиной, не раздеваясь. А она, похоже, еще не ложилась. – Что случилось?
– Мне пришли в голову кое-какие идеи. До утра я ждать не могу!
– Господи-и… – простонал Матвей. – Ты не женщина. Ты вампир! – Он зевнул. – Почему я тебя терплю? Который час?
– Не имеет значения. Слушай, давай, сопоставим обстоятельства смерти Марины и госпожи Гримм.
– Ну? – Карелин плохо соображал спросонья. – Это выше моих сил. Посреди ночи что-то сопоставлять? Иди, спи! Утром поговорим.
– Нет, – она была непреклонна. – Сейчас! Обе женщины погибли в связи со мной, а ты предлагаешь спать? Да я глаз не сомкну, пока не решу эту чертову задачу для вундеркиндов!
– Что тут разгадывать? – пробормотал он, зевая. – Ты убила их обеих, вот и все. А теперь хочешь и меня прикончить. Дай поспать!
Астра пропустила его ворчание мимо ушей, – торопилась поделиться своими мыслями.
– Марину предали воде, а баронессу, – огню. Ты понимаешь, что это значит?
– Честно? Не-а…
– Что, по-твоему, объединяет обе смерти?
Матвей толком не проснулся. Он сел, пригладил волосы и с мученическим видом уставился на гостью. Вежливость требовала, чтобы он включился в разговор. Однако его ум отказывался от анализа без достаточного количества фактов. Пауза затягивалась.
– И Степнова, и госпожа Гримм были знакомы с тобой, – вымолвил, наконец, он, подавляя зевок. – Обе были мертвы до того, как одну окунули головой в воду, а другую сожгли. В обоих случаях убийца что-то искал… Больше я совпадений не нахожу.
– Могу согласиться только с первым.
– Вот как? Это почему же?
– Долго объяснять, – отмахнулась Астра. – Ты какие книжки в детстве любил читать? Сказки?
– Сказки тоже. А какое это имеет отношение…
– Значит, не помнишь, – перебила она.
– Что я должен помнить? – возмутился Матвей, окончательно просыпаясь.
– Великий сыщик Шерлок Холмс считал обычные, простые преступления самыми трудными для расследования, а необычные – как раз легкими. Потому что сама необычность зачастую и является ключом к разгадке. Гений мыслит парадоксами, в отличие от среднестатистического индивидуума.
– К чему ты ведешь?
– Огонь и вода! – воскликнула Астра. – Отсюда мы и будем плясать.
– Ты еще про кассету забыла. Правда, в квартире Марины никаких кассет не нашли… Это меня радует, не скрою.
– Я не забыла. Ты слушай, не перебивай.
Матвей позволил ей высказаться. Пусть приведет свои доводы, а потом он разобьет их в пух и прах.
– Я тут порылась в Интернете и кое-что накопала, – с воодушевлением продолжала она. – Люди разучились понимать язык символов, тогда как он несет гораздо больше смысловой нагрузки, чем слова. Что, по-твоему, означает котелок с булькающим варевом?
«Опять она за свое! Котелок! Мы уже обсуждали эту тему. Она меня дразнит, – подумал Матвей. – Развлекается. Последую ее примеру!»
– Котелок символизирует переход человечества от сырой пищи к вареной, – с важным видом произнес он. – Это обеспечило настоящий скачок в развитии цивилизации.
Астра и глазом не моргнула.
– Молодец, – неопределенно хмыкнула она. – А как насчет туристов, которые бросают монетки в фонтан?
– Наивные люди. Они надеются еще раз вернуться туда, где им было хорошо. Но в одну реку дважды не войдешь.
– О корове, пасущейся на зеленом лугу, я лучше не буду спрашивать, – вздохнула Астра. – Не хочу услышать про котлеты и говяжий гуляш.
Матвей не улавливал связи между убийством Марины и кассетой из тайника.
– Тебе не дает покоя странное видео? Думаешь, злоумышленник искал в доме баронессы кассету? Только не говори мне, что эти «живые картинки» – шифр, который указывает, где спрятаны сокровища! И что Марину тоже убили из-за кассеты.
