Брошка из зеленых камней все еще оставалась на платье. Поднявшись, она тихо вышла в коридор. Столкнувшись с Вальгердом, она не пыталась хоть что-нибудь объяснить, Бронвис просто отстегнула злосчастную драгоценность и протянула ему. Брат как-то странно взглянул на нее:

— Ты не боишься носить ее?

— Нет, не боюсь. Мне ее подарили…

Бронвис думала, что Вальгерд, сразу поняв, что случилось, назовет ее шлюхой или ударит, но он вернул веточку:

— Раз подарили, оставь себе. Смотри только, чтобы отец не увидел!

Она изумленно взглянула на него:

— А как же…

— Долг? А он выполнен. Ведь эта брошка твоя?

— Да.

Их разговор заставил ее по-другому оценить то, что случилось с ней. Если Вальгерд, прекрасно знавший, где она провела ночь, не понял, что случилось с сестрой, то и другие не заподозрят ничего.

— У тебя будет все…

В самом деле, почему она в ужасе? Раньше, позже… Такое бывает с каждой и лучше уж с Гольдом, чем с кем-то из местных мальчишек, которые даже не умеют толком ухаживать…

— У тебя будет все…

Эта брошка — начало. У нее будет много прекрасных платьев и украшений, а может, и дорогие лошади, и новый дом.

— У тебя будет все…

Ленд отверг ее ради какой-то дурнушки, а Гольд оценил. И неважно, что он намного старше ее, для него она женщина. Желанная женщина… И к тому же в ночном приключении было не только плохое, сначала ей даже нравилось… Опыт лишь украшает женщину… Кто же это сказал? Какой-то поклонник-неудачник? А может… Как сильно болит голова, как ей трудно обдумать все и решиться…

— У тебя будет все…

Она вновь оказалась в постели Гольда через три дня, эта связь продолжалась около месяца. Первое время после отъезда любовника Бронвис ждала, когда он сдержит слово и увезет ее, но от Гольда не было никаких вестей.

Неожиданно дядя сказал, что его призывает Властитель и с ним едет и Вальгерд.

— Я не смог бы устроить этого, если бы не помощь друга, — сказал он отцу Златоглазых, и Бронвис невольно вздрогнула.

Друга? Может быть, Гольда? Но мысль показалась абсурдной. Ведь если бы в дело вмешался Гольд, то в столице оказалась бы Бронвис, а не ее старший брат, если только… Однако догадка казалась ей слишком чудовищной, чтобы быть правдой.

Брат уехал, а Бронвис решила забыть неудачный роман, оставивший девочке несколько побрякушек, которые было нельзя ни носить, ни продать, потому что любой бы спросил, где она их достала, и горькое чувство обиды. Но время лечит, и Бронвис скоро пришла в себя. Она слишком любила жизнь, чтобы тратить ее на бесплодные сожаления, ей захотелось взять реванш, стать желанной для каждого.

Опыт общения с Гольдом убил ее веру в людскую порядочность, пробудив потаенные страсти в полудетской душе. Теперь Бронвис уже не считала зазорным, шутя, уничтожить чужую любовь. Полуженщина-полуребенок с тайным злорадством видела слезы бывших подружек, которых теперь ей пытались ставить в пример.

— Все такие милые, скромные, чистые, что просто тошно! — со смехом твердила она, но и эта забава наскучила.

Письмо от Вальгерда встряхнуло, дав ей надежду на лучшее. Брат приглашал Бронвис приехать в Лонгрофт и поселиться у него в доме, поскольку у него на примете есть жених.

— Если сможешь его обольстить, то решишь все проблемы! — сказал он, указав ей во время прогулки в парке на одного старика. Это стало началом их придворной карьеры.

За время жизни в столице они снова сдружились, но Бронвис не сомневалась, что никогда не решится сказать ему: “Заклинаю расплатой!” Фраза из детской сказочки просто пугала ее, вызывая нервную дрожь. Но теперь, на поляне, не зная, что делать и как удержать Вальгерда от рокового поединка, она, как в далекие детские годы, опять повторила ее.

— Заклинаю расплатой!

Дурацкая фраза из детской сказки смешила Вальгерда, как и особый смысл, придаваемый Бронвис этой игре. Заклинаю расплатой! На миг ему захотелось ответить: “Мы вышли из этого возраста!”, но он сдержал себя.

Не обладая выдержкой и повинуясь своим страстям, он, услышав официальный вызов, заколебался. До этой минуты Вальгерд не боялся столкновения с Победителем Бера, считая, что победит, так как в драке он не стеснялся приемов, запретных в силу негласного кодекса чести, но поединок по правилам с более сильным человеком пугал.

Вальгерд знал: по закону проигравшим мог оказаться нарушивший правила. Тайный удар кинжала или подножка, уничтожив соперника, одновременно отнимали победу и у него. Вмешательство Бронвис давало возможность, не теряя достоинства, избежать поединка, а после… “Увидим!” — сказал он сам себе и спросил у сестры:

— Ты действительно этого хочешь?

— Да!

Повернувшись к противнику, Вальгерд с насмешкой сказал ему:

— Слово Бронвис — закон для меня, я дарю тебе эту лесную тварь. Развлекайся, как хочешь, но помни, что это я ее выловил!

Он хотел сказать ему многое, чтобы унизить хотя бы словами, обвинить Победителя в трусости, в том, что лишь женская прихоть дает ему эту добычу, но Орм не слушал его. Побледнев от волнения, он бросился к пленнице и, вынув из ножен кинжал, перерезал веревку. Лесная девчонка едва не упала на землю, но Орм подхватил ее и, осторожно поддержав, нежно отвел с лица светлые пряди. Бронвис, не в силах видеть этого, отвернулась.

— Ступай в лес!

Переход был настолько внезапен, что Бронвис решила, что не расслышала. Голос Орма был резок и повелителен.

— Ступай в лес! — вновь зазвучал его голос уже с нескрываемым раздражением. Тоненький, полудетский всхлип стал ответом. (Должно быть, девчонка пришла в себя.) Орму не пришлось в третий раз повторять свой приказ, потому что пленница, отшатнувшись, бросилась в чащу. Толпа замерла, не понимая, зачем он так поступил.

— Настоящая Белая Рысь… — прошептал Фланн и, глядя на Орма, спросил у него: “Почему ты ее отпустил? Почему?”

— Потому что так будет лучше! — сказал Победитель. Окинув взглядом толпу, он отыскал в ней Бронвис и, подойдя к ней, обратился к своим друзьям:

— Разве можно поступить по-другому, когда с тобой рядом женщина, чье благородство превосходит ее же редкую красоту?

Неожиданно Бронвис чуть не расплакалась. Ей показалось, что это прекраснейший день в ее жизни. Нелюдь, лесная тварь, захотела отнять у нее дорогого ей человека, но Орм не поддался на чары. Он понял, кто его любит по-настоящему!

Через минуту толпа разразилась дружными криками, прославляя освободителя Рыси с прекрасной избранницей из столицы. Возвращаясь обратно, все ликовали, и только один Орм был не в настроении. С каждой минутой он становился все сумрачнее, не желая ни с кем разговаривать. Бронвис одной приходилось развлекать толпу.

Уже в замке, оставшись с ним наедине, она попыталась разговорить его, но Орм не собирался объясняться с ней. Чутье подсказало, что лучше не трогать его. Вскоре Бронвис заснула, не зная, какие мысли роились в его голове.

Орм не мог не признать, что сегодняшний день, обещая великое чудо, обманул. С детства легенды о Белых Рысях тревожат воображение жителей Гальдорхейма, внушая надежду на чудо. Увидев “голубой цветок”, Орм впервые испытал настоящее чувство волнения. Жажда встречи с прекрасной лесянкой пробудила его интерес, прогнав скуку. Устремившись в лес, Орм был уверен, что она с нежной улыбкою выйдет из чащи и скажет:

— Я пришла к тебе, мой господин!

Появленье Вальгерда лишь придало ситуации остроту. Вызывая противника на поединок, Орм ощущал себя новым героем Гальдора. И что же он получил взамен? Ничего! Едва он увидел лицо девчонки, как рухнули все мечты.