— Если ещё кто–то желает умереть, то пусть чуточку подождёт, — ласково начал уговаривать паству смертоносный монах. — В подвале складирована гора ящиков с динамитом, и уже запущен часовой механизм адской взрывной машины. А если торопыгам хочется сдохнуть, не дожидаясь урочного часа, то могут выйти на улицу и поймать грудью рой пуль — пулемётчики и матросы с винтовками уже готовы услужить.

Сидевшие у окна бандиты осторожно выглянули из–за занавесок на улицу — таверну окружала цепь лежащих на мостовой матросов с винтовками, станковый пулемёт тоже внимательно следил за окнами немигающим чёрным оком.

— И ты здесь взорвёшься с нами, — злобно зашипел пойманный в ловушку Эскобар.

— Я-то вот встану и уйду, и со мной все, кто пожелает сдаться, — священнослужитель медленно обвёл взглядом публику, охотно закивавшую в ответ благодетелю. — Грешники должны будут покаяться, подписавшись под добровольным признанием, и отработать сезон на народной стройке. Казакам потребна помощь при возведении плотины на реке. Питание гарантируем лучше, чем в тюрьме, и с полицией обещаем договориться о полном прощении былых преступлений.

— А для меня, падре, какие условия? — Эскобар понял, что есть реальный шанс отвертеться от кары небесной. Страшная сила, незримо притаившаяся за спиной гостя, даже на него произвела впечатление.

— Особые, — подмигнув, обнадёжил добрый батюшка. — Но их мы оговорим с глазу на глаз, а пока отпусти для покаяния рядовых грешников.

Главарь банды дал отмашку братве.

— Парни, складывайте оружие у входа и выходите с поднятыми руками на площадь, — увидев, с какой охотой люди бросились исполнять разумный приказ, Эскобар поморщился и притормозил процесс: — Только не все сразу, выстройтесь в очередь.

Вскоре в заминированной таверне остались лишь трое.

— Санчо, посиди пока в сторонке, — взмахом руки убрал летающий тесак от шеи жертвы шаман. — А ты, Эскобар, подпиши купчие бумаги на продажу строений.

— Каких строений? — заподозрил очередной подвох кокаиновый барон.

— Любезно пожертвованных тобою благотворительному обществу, — усмехнулся святоша.

— Что за общество? — насупился будущий доброхот.

— Реабилитации и перевоспитания уголовных элементов Асунсьона, — достав из кармана штанов тугой свёрток скрученных бумаг, перекатил рулончик на другой край стола Алексей.

— Так ты, падре, намерен всех грешников в Парагвае достать? — стал догадываться о грандиозности замыслов святого батюшки Эскобар.

— И не только в Парагвае, — поднял указательный перст грозный борец со скверной.

Эскобар развязал тесёмку и раскатал листы бумаги по столешнице.

— Да тут опись всего моего недвижимого имущества в столице! — возмутился кокаиновый барон. — Даже нарколабораторию не забыли, а там одного товара скопилось на сто тысяч песо.

— Так уж и быть, кокаин можешь выкупить, — благодушно махнул ладонью добрый батюшка. — Ведь у тебя ещё остались на счёте в банке деньги?

— А морда не треснет, падре?! — оскалил зубы Эскобар.

— Слушай, таракан усатый! — громко хлопнул по столу ладонью владыка. — Мы сейчас обсуждаем не твоё благополучие и даже не свободу, а саму жизнь. Некогда мне кокаиновую пасту в порошок перегонять и розничной торговлей наркотой заниматься, поэтому оптом всё возьмёшь. Казаки скоро кокаиновую тропу из Боливии перекроют, так что на чёрном рынке образуется дефицит — лови момент, деляга.

— А вам, падре, какой интерес в тёмной коммерции? — торопливо начал прикидывать в уме выгоду наркоторговец. Ведь при удачном раскладе можно на каждый потраченный песо три сверху получить. Все убытки, конечно, не покроешь, но для открытия нового дела средств хватит.

— Кабы не нужда, так не стал бы руки марать, — брезгливо скривился пастырь. — Однако надо обездоленному люду срочно помогать, казакам хозяйство с нуля поднимать.

— Потому–то моих людей на народную стройку погнал, а не отправил на казённые тюремные нары «париться», — ухмыльнулся догадливый пройдоха. Сын Ведьмы общался на ясном уголовному авторитету языке, по понятиям. Эскобар и сам бы действовал жёстко, будь он сильнее противника. — А какова гарантия, падре, что меня «не кинешь»?

— Подписывай дарственные бумаги на дома и вали на все четыре стороны, — отмахнулся экспроприатор. — За наркотой можешь подельника прислать, вон, хотя бы своего верного Санчо. Цену за товар я поднимать не стану, по старой возьмёшь. Только долго с закупкой не тяни, а то конкуренты обскачут. Тебя я пока трогать не буду, живой рекламой по столице походишь. Мне ещё всю остальную уголовную братию к рукам прибрать надо, а для этого не помешает репутация надёжного партнёра. Однако, когда дела в Асунсьоне завершу, советую тебе, Эскобар, оказаться подальше от Парагвая — не искушай судьбу повторно.

— С дьяволом связываться — себе дороже, — наконец понял, с кем имеет дело Эскобар и даже понюхал воздух — не пахнет ли серой? Списать проделки ряженого падре на трюки заезжего иллюзиониста трезвый разум дельца не позволял — за чёрной фигурой явственно прослеживались тёмные силы. Только из опасения прогневить гостя из преисподней, Эскобар удержал дрожащие руки от назойливого желания перекреститься. Оказывается, информаторы–то вовсе и не соврали о его дьявольских проделках в Европе — действительно страшный бес.

На том и порешили: кокаиновый барон подписал бумаги и в сопровождении верного Санчо ускользнул из таверны по подземному ходу в подвале. Перед бегством Эскобар, из любопытства, приложил ухо к деревянному ящику с динамитом — часовой механизм, в самом деле, тикал. Искушать судьбу наркобарон больше не стал, драпанул уже без оглядки. Потерянную недвижимость и денежные накопления было жаль, но главное–то — шкуру спас, а богатство — дело наживное. И почему–то бывалому уголовнику мнилось, что остальные коллеги по ремеслу одними денежными потерями от русского дьявола не отделаются — заставит душу в заклад отдать.

Да, тёмное времечко наступало для уголовного элемента в Парагвае. Оно и для нечестных бизнесменов тоже будет не радужным — всех русский падре прижучит.

Глава 6. Теневой кооператор

Утром Алексей посетил кабинет министра внутренних дел. Лукас Гутиэрос был весьма доволен проведённой казаками операцией по ликвидации банды кокаинового барона, однако его сильно смущали некоторые тёмные пятна в этой истории.

— Угощайтесь кофе, синьор Ронин, — предложил гостю чашечку горячего напитка хозяин кабинета.

— Ходить по утрам в гости, оказывается, очень полезно для экономии личного бюджета, — усаживаясь за стол напротив министра, улыбнулся Алексей. — Может, и сладкую булочку предложите?

— Булочку купите на отжатые у Эскобара миллионы, — недовольно поморщившись, затронул болезненную проблему министр. — Ведь говорят, помимо ряда объектов недвижимости, казаки, в ходе обыска, ещё и кассу главаря из сейфа умыкнули.

— Революционеры предпочитают формулировку: экспроприировали, — отхлёбывая из чашечки, придержал ладонью наперсный золотой крест на массивной цепи батюшка анархист.

— И к чему весь этот маскарад? — брезгливо окинув взглядом короткую чёрную рясу русского инока, возмутился кощунству революционера Гутиэрос.

— Золотых генеральских погон мне государство не выдало, — ответил насмешливым взглядом казак. — Вот и хожу, в том, что бог послал. Да и, к тому же, дел благотворительных сегодня полно — потребно соответствовать образу православного батюшки. По окончании утреннего молебна в католическом храме, у меня назначена встреча с местным пастырем. И коли сладим с падре по–доброму, то вечером совместно с ним отпустим грехи главарям всех столичных бандитских притонов. Помнится давеча, вы уважаемый, обещали составить списочек уголовных авторитетов Асунсьона.

— Список с фамилиями и адресами готов, — министр подвинул по столешнице пухлую канцелярскую папку. — Здесь перечислено больше сотни злодеев, однако официально выдвинуть обвинения в уголовных преступлениях им нельзя — нет доказательной базы для суда.