– Ещё что-то? – бармен ставит передо мной напиток, который на девяносто процентов состоит из водки. И бровью не ведёт. – Закуску?

– Нет, закуски не надо. Слышишь, а у вас тут ничего из «увеселительной программы» нет? Девчонка немного зажата, сам понимаешь.

– Такого мы не продаем. Законы не нарушаем.

– Так я тоже, вроде как, нарушать не планировал. Ладно, понял, нет так нет, - бросаю купюры на барную стойку, ненавязчиво свечу кошелёк с деньгами и крупными купюрами. – Значит, в другом месте спрошу.

Но бармен жмёт плечами, не останавливая. Прокол. Может, тут подобное продают только постоянным посетителем . А я показался странным и подозрительным.

– Голяк, - бросаю, возвращаясь. А Тим уже вовсю мою девочку прижимает. – Подождём, может кто отзовётся потом. Если нет, тогда я своих знакомых наберу, может у кого-то есть связи в полиции.

– У отчима есть, - Катя хмурится, приглаживает волосы. – Только я к нему не хочу обращаться. У нас после… всего, не очень хорошие отношения.

– Разберёмся сами.

Спустя пятнадцать минут и две вылазки к бару, никто не спешит предлагать какие-либо препараты. Цепляюсь взглядом за какие-то кексы, заказывая невзначай. Возвращаясь обратно, думая, что пора уезжать. С дороги все устали, а для Кати вообще эмоциональное потрясение.

– Я голодная, - девушка опускает взгляд. – Заедем куда-то тогда, раз тут не поесть. Я бы не рисковала даже киксы, которые выглядят прилично в этот раз.

– Было хуже?

– Ну… Не очень, тут хоть постарались, а, кажется, на мой день рождения были перегоревшими. Но то такое, всё равно не хочу тут ничего.

– И не будет. Заедем в магазин, не проблема. Ладно, погнали.

Помогаю Кате подняться, Тим сливает алкоголь в вазон. Надеюсь, растение загнётся уже после нашего ухода. Малышка крепче хватается за мою ладонь и начинает покачиваться.

– Плохо? – спрашиваю, пытаясь понять, что она могла уже выпить. Всегда же под надзором была! Убью Тима! – Катя.

– Тсс, - шипит, наваливаясь. – Не порть всё.

Молодчина какая, лучше меня в игру включается. Шатается, хватается за мои руки, бормочет что-то тихо. А после едва сознание не теряет. В ней актриса умирает, а не юрист. Или на кого она учится?

Надо бы узнать, а то малышка ещё решит, что только для разового секса интересует. Такие мелочи в голове не откладываются, но для неё нужно постараться.

Доходим до выхода, когда пару мужиков преграждают нам путь. Байкеры, ставшие стеной.

– Проблемы? – Тим выступает вперёд, загораживая Катю, пока я прижимаю к себе. – Что не так? Счет вроде оплачен, проблем с вами нет. Пропускайте, парни.

– Пропустим, - кивает один из них, выходя вперёд. – Езжайте куда хотите. А девочка останется с нами.

Цепляюсь сильнее за Тимура в надежде, что мне просто послышалось. Дурацкая шутка, желание пощекотать нервы. Но байкеры, закрывшие выход, выглядят серьёзными.

– Вы ничего не попутали? – Тимофей сжимает кулаки, делает шаг вперёд. – Отошли, парни. Мы уезжаем. Вместе с девочкой.

Они же устроят сейчас потасовку! Слишком много мужчин для моих телохранителей. И не могу представить, что будет дальше. Они ведь их покалечат!

Почему-то судьба Тимов беспокоит сильнее, чем то, что может случиться со мной дальше. До этого ещё нужно дожить, а у меня всё сжимается так, что сейчас действительно рухну вниз.

Пытаюсь найти поддержку у барменов, официантов. Но все стоят неподалёку, внимательно смотрят. Будто так и должно быть, что кого-то насильно оставляют в баре.

С толпой мужчин.

Который смогут сделать всё, что угодно, если Тимы не справятся. Если с ними что-то произойдёт, а незнакомцев так много. И то, чего я так боялась, сейчас наваливается оглушительной реальностью.

Меня могут…

Могут…

Чья-то ладонь обхватывает запястье, тянет на себя. Будто рывок вперёд, а после назад. К безопасности, к Тимуру. Тот не сдерживается, делает замах, слышится хруст.

Мир кружится с тем, какая потасовка начинается. Не могу на это смотреть, как разлетается стул в щепки, отброшенный к стене, как они что-то кричат друг другу, как у бородача лопается губа, заливая всё кровью.

Всё смешивается внезапно, словно нажали на спусковой крючок. И увлеченные моей защитой Тимы не замечают, как кто-то дёргает на себя. Кричу, едва не падая на пол от неожиданности.

Тимофей реагирует, но пропускает удар.

– Харе кулаками махать, - произносит одни из байкеров, а потом я вижу у него в руках пистолет. – Угомонились и вышли, - кивает дулом в сторону двери. – Шагайте, пока живы. Пока менты приедут, вас прикопают уже. На выход, парни, девочка остаётся.

– Давай, - Тимур делает шаг, почти упираясь грудью в пистолет. – Ну, зассал? Правильно.

А затем делает резкое движение, бьёт по руке, выхватывает оружие. Смотрю на это, не моргая, понимая, что всё заходи слишком далеко. Всё же было хорошо, пару минут назад в комнате, так хорошо.

Зачем я вообще им сказала за бар, зачем поехала? Я переспала с Тимами, это же самое главное было. Опоили и не получилось, можно было забыть, смириться. А не втягивать парней в это всё.

Подвергать риску.

– Хватит.

На меня накатывает паническая атака, не могу вдохнуть воздуха. Пытаюсь оттолкнуть того, кто держит сейчас. Кажется, падаю на стул, вокруг шумит всё. Голова чугунная, ничего не могу сказать.

Перед глазами расплывается обеспокоенное лицо Тимофея, его губы шевелятся, но слова не долетают. Всё превращается в белое размытое пятно, как всё моё будущее.

Сейчас что-то ещё произойдёт, случится. У кого-то ещё окажется пистолет, кто-то приедет. И слишком много людей вокруг. И они хотели оставить меня, хотели что-то сделать.

И это несравнимо с тем страхом, что был, когда меня касались Тимы. Детский лепет, надуманные причины. А сейчас – всё действительно может произойти, произошло.

– Малышка, посмотри на меня? – руки давят на лицо, поднимают. – Катя.

– Отвалили.

Вижу приближающегося бармена со стаканом воды, пытающегося напоить меня. И бьётся лишь мысль, что там что-то наверняка есть. Отпихиваю, ищу взглядом своих мужчин.

– Не надо, - прошу севшим голосом, который ко мне вернулся. На виски давит, что-то определённо не так. – Я не хочу.

Пытаюсь встать, но пол будто проваливается. Валюсь вперёд, сжимаю плечи подоспевшего Тимофея. Хватаюсь за него, пытаюсь дышать. Впервые такая истерика накатывает, когда угроза оказывается реальной.

– Всё нормально, малышка, - шепчет мне, прижимает. – Не знаю, что у вас за проблемы, мужики, но вы явно что-то приняли. Тим, - кивает на мужчину, который всё ещё сжимает пистолет. – Выйдем и вернёшь пушку. А вы… В лесу прикопать можно и вас. Катя уезжает с нами, без вариантов. Вы совсем тронулись? Пиво бракованное попалось?

– Слушай, мужик, - тот самый бородач вытирает кровь с лица, подступает ближе. – Валите с другом, вам номер шлюх подсказать? Девчонка уедет без вас, на такси. Потом.

– А можно сейчас? – подаю голос, будто кто-то услышит меня. – Что вам от меня надо? Я…

– Воды ей дай. Посмотри, как девчонку развезло.

– Ничего она пить тут не будет.

Они переругиваются, но больше не машут кулаками. И я делаю единственное, что сейчас в состоянии. Отпускаю руки Тима, шагаю к выходу. Все ещё сложно дышать, но на воздухе становится легче.

Одёргиваю платье, упираюсь ладонями в колени. Слышу топот за спиной, но не обращаю внимания. Кажется, что оказавшись за пределами бара, всё остаётся позади.

– Мля, девчонки совсем плохо.

– Кто знает, что ей там влили. Какого хера ты вообще им коктейли продавал?

– Последние с водой были, но видно не только в алко дело.

– Стоп! – взмахиваю рукой, громкий бас бьёт по ушам. – Хватит уже! Не знаю, что вы тут затеяли, но если хоть пальцем меня тронете…

– Кажись, оклемалась.

– Что происходит? – оборачиваюсь к телохранителям, которые уже обступили меня под недовольные взгляды остальных. – Тим?