– Какая же ты… Лучшая, - похвала ложится краснотой на лицо, очередным приступом желанием между ног. – Охренеть, Кать. Да, малышка.

Мужчины срываются, двигаются сильнее. Головка члена практически упирается в стенку горла, вызывая спазмы. Слёзы накатывают, но мне так хорошо, что не могу остановить Тимофея.

Он сам всё контролирует, останавливается, даёт вдохнуть, а после снова двигается. Тимур же действует без перестану. Врывается в моё тело, сжимает соски, гладит бёдра.

Двигается быстро-быстро, что голова кружится. Тело горит, а вены лопаются. Ощущение, что кровь вырывается, ударяет в голову, слепит. И мне нечем дышать, и органы шпарит.

Особенно, когда Мур надавливает на клитор. Ведёт совсем мягко, а всё болезненно пульсирует от каждого касания. Взрывается внутри огнями, вспышками, уничтожает.

– Тише, малышка, - Тимофей вздыхает сквозь сжатые зубы, когда я стараюсь справиться с возбуждением по-своему. Сильнее обхватываю его член, делюсь своим желанием. – Я сейчас… Блядь, Кать.

Машу головой, пытаюсь это сделать. Я не против, я хочу. Я всё от них приму, чтобы они не пожелали. Это так просто и ясно, словно озарение, которое осыпается пеплом в голове.

Сперма мужчины заполняет мой рот. Вязкая, густая, её так много, что глотаю раз за разом. Пробую вкус, наслаждаюсь. Ничего ужасного, мне приятно от того, каким взглядом смотрит на меня Тимофей. С обожанием, похотью, одобрением.

А после я кричу. Не вижу ничего, жмурюсь, вжимая ногти в спину Тимура. Веду по лопаткам, сжимаюсь. Кончаю от того, как он прикусывает мочку моего уха, толкаясь последний раз.

– Малышка, - шепчет, прерывисто дышит, укладываясь на меня. Держит вес, чтобы не раздавить, но при этом даёт прочувствовать всё. – Моя малышка. Такая…

– Какая? - губы не слушаются, всё ещё во рту вкус Тимофея. – Какая я?

– Самая охрененная.

– Тим, за языком следи. Лучшая, Катюнь, самая лучшая.

Мы лежим на кровати, я зажата между двух телу, веду пальцами по их рукам, а мужчины целуют плечи, шею, грудь и губы. Между ног немного тянет, жжёт, но это приятно. Очень-очень приятно, необыкновенно.

Кожу стягивает на бёдрах, куда попало семя мужчин. Я понимаю, что мы не предохранялись, но это сейчас совсем не важно. Не хочу бежать в душ или аптеку, что-то решать.

Просто лежать рядом с ними, дышать одним воздухом, знать, что между нами всё было. И будет.

Ощущение, что каждый из нас пытается наверстать то, что не получили за эти три года. Всего один разговор, простой и банальный. Одна вера в них – а я ведь всегда верила, до того случая – и мы бы всё исправили.

Если бы они только позвали, только приехали. Я бы сбежала из дома, отказала Тиграну. Может, к этому моменту всё бы уже закончилось, а может – расцветало новыми цветами в душе, обвивало стеблями.

Один разговор.

Тогда он мог спасти.

Сейчас – может погубить.

– Я говорила с Тиграном, - чувствую себя идиоткой. Конечно же они знаю об этом, они ждали меня возле номера. – О нас с вами. Не скажу, что его это обрадовало, но… Тигран понял, как смог. Мы всегда друг друга понимали.

– Катрин, - Тимур говорит зло и резко, называет полным именем. Ему не нравится, что я так говорю о муже. Но это нужно сделать. – Ты…

– Вы же хотели узнать. И я не знаю, что именно сказать, поэтому говорю всё, что было. Я… Могу сократить.

– Говори всё, что хочешь, - Тимофей сжимает мою ладонь, переплетает пальцы. Жмёт на косточки, отвлекая. – Мы выслушаем, всегда. Если он посмел тебя обидеть – скажи, мы разберёмся. Никому не позволим обижать нашу женщину.

Наша женщина.

Это звучит так правильно, хотя я бы предпочла определение «девушка». Так чуть больше статуса для наших отношений, маленький ориентир в будущем.

– В общем, Тигран не из тех, кто просто так отпускает. Мы обсудили всё, поговорили. И… Я хотела сказать позже, но знаю, что вы отреагируете плохо.

– Кать?

– Мы пришли к решению. Единственному, почти безболезненному. Я остаюсь с ним.

ТИМУР

Жду, что сейчас Катя рассмеётся. Назовёт нас дураками, скажет, что просто пошутила. Естественно она уходит от мужа, никаких вопросов. После того, что она творила на этой кровати – глупо будет просто вернуться к Тиграну.

Но Катя не смеётся, и близко. Она выбирается из наших объятий, двигается к изголовью кровати.  Тянет на себя одеяло, поджимает ноги. Выглядит такой хрупкой, несчастной.

И я понимаю – нихера это не шутки.

И близко.

– Кать… - замолкаю, понимаю, что сейчас скажу лишнего. Сорвусь и она обидится, точно. А её обижать нельзя, малышка из тех, кого нужно бережно охранять, как фарфоровую куклу. – В каком плане?

– В прямом. Я остаюсь женой Тиграна Мирзоева. Завтра мы поедем домой, Тигран тут всё закончил.

Чеканит, опуская взгляд. Не смотрит ни на меня, ни на такого же охеревшего Тимофея. Просто рассматривает складки на постеле, медленно дышит. Всё уже решила.

Вскакиваю с кровати, хочется что-то разбить. А лучше отправиться в чужой номер и решить всё с Тиграном. Офигенно он придумал, через слабую девочку действовать.

В лицо слабо было сказать, мол так и так парни, свою жену я просто забираю. Смолчал, даже не попытался в морду дать. Потому что Тигран умный мужик, понимает, как всё может для него закончиться.

– А зашла на дорожку потрахаться? – выпаливаю, гнев заполняет всё тело, выключает фильтры. – Хорошо хоть было?

– Тим… Послушай, не всё так просто. Можно, я объясню? – её губа, которую так нравилось кусать, дрожить. Катя вздыхает, поднимает уставший взгляд. – Тигран не собирается просто так меня отпускать. И у него его есть возможности, друзья… Вы же понимаете, что так просто развод мне никто не даст. А особенно Тигран, я нужна ему. Просто послушайте, ладно? Вы… Вы же подписывали договор неразглашения, да? Тигран…. Он умирает, вот. У него нет близких, кроме меня.

– Умирает? А ты в благодетели заделалась? Решила с ним до конца жизни быть?

– Тим!

Вижу ужас в глазах Кати, её действительно задеваю мои слова. Жуткие, злобные, которые я не могу контролировать. Даром, что отвечал за коммуникацию в нашей фирме, сейчас за языком не слежу.

Не желал Тиграну смерти, пусть и считал его мудаком. Но развёлся бы с Катей, мирно и тихо, отпустил ко мне. А нет, решил на слабости её сыграть, страхе, любви.

Любит его или нет? Надо бы спросить, но её ответ может мне не понравится. А я и так держусь из последних сил, чтобы не орать на Катю. Последнее дело силой давить на любимую, надо в руки себя взять.

Но кроет от мысли, что она-то собирается в чужие руки удрать.

– Тимур, не говори так. Ты можешь ненавидить Тиграна, я понимаю. Но ведь… Именно он меня забрал, помог. Он был со мной эти три года.

– А не мы, да? – Тим, наконец, находится со словами и рубит сразу по важному. – Так ты определилась? С кем дольше трахалась – с тем и остаёшься?

– Знаете что? Вы – мудаки! Вот кто вы. Прям натуральные, неисправимые, - подскакивает с кровати, сдувает упавшие пряди. – Нет, я выбирала по тому, кто меньше лажал сегодня! Тиграну я, блин, изменила! Я его жена, а ушла «трахаться», - передразнивает, тянется к своей одежде. За злостью даже не смущается того, что обнажена. – С другими мужчинами. И он даже не оскорбил никак, хотя мог бы. А вы… Вы же сразу сделали выводы. Так что хотите причину, по которой ямогла бывыбирать? По тому, кто меня выслушал.

– Кать…

– Я… Я прогуляюсь, хорошо? Мне надо успокоиться, потому что я буду плакать или кричать, а мне хочется всё спокойно обсудить. Если вы вообще хотите что-то обсуждать.

– Тормози, малышка.

Преграждаю ей путь, тяну к себе. И Катя сдаётся, не сопротивляется. Мягко устраивается в моих объятиях, роняет сумку. Будто ей нужно было, чтобы кто-то остановил.

– Ты ещё ничего не объяснила.

– А вы не слушали. Просто сразу накинулись. И мне надо пройтись, я просто… Вы сказали ужасные вещи, подумали намного хуже. И я… Не думала, что вы можете быть настолько грубыми и жестокими.