Я была честна с Тиграном. Мне ничего не обещали, а я ничего не требовала. И это было прекрасно, на самом деле. Бояться, но знать, что мужчины всё решат, переживать, но доверять.

– Вы заказали ужин? – недоверчиво смотрю на упаковки еды, потом на Тимов. – Мы ведь недавно только ели.

– У нас планы, после которых ты будешь голодна.

– То есть, тихого соблазнения больше не будет?

Не уверена, откуда именно во мне это берётся, но улыбаюсь мужчинам. Падаю на застеленную кровать, вдыхаю аромат чистого белья. Ощущение, что я сбросила огромный груз, который давил.

Не в плане отношения с Тиграном, а что-то… Другое. До конца ещё не поняла, но мне стало легче. Будто снова смелая, будто этих трёх лет не было. И у меня в животе расцветаю пионы, когда я вижу Тимов, и никаких страхов нет.

Нам ещё предстоит разобраться с тем, кто меня действительно опоил. Хочу закрыть это, никогда не возвращаться, не вспоминать. Просто найти разгадку и успокоиться. В какой-то момент даже мелькнула мысль, что это Тигран, просто зачем-то, чтобы хоть кого-то обвинить.

Но ему правда не было в этом смысла. Может, где-то во мне хранилась поразительная способность для торговли ценными бумагами, чтобы пригодиться Тиграну, но явно не в восемнадцать лет. Он что-то заметил, но нас свёл случай, а не продуманный план.

Я уверена в том, что Тигран мог найти кого-то получше, чем меня. Это как с покупкой платья. Ты знаешь, что где-то есть лучше, интереснее, но берешь то, которое тебе сейчас попалось.

– Над чем смеёшься? – Мур падает рядом, гладит меня по лицу и шее, улыбается. – Ну, Кать?

– Я просто, - не хочу показаться глупой, но вижу заинтересованное лицо мужчин, и выпаливаю свои мысли: – Сравнила женитьбу и выбор платья, не важно на самом деле.

– Интересные мысли, - Тимофей улыбается, но не спешит лечь рядом. – И как ты к этому пришла?

– Никак, просто глупости.

– Расскажешь потом. Не натворите ничего пока. Я в душ.

Улыбается мне, скрывается за дверцей. А у меня кожа покрывается мурашками от простой фразы. Предвкушения, которое она дарит. Не надо быть гением, чтобы знать, чем мы займёмся после.

Мы остаёмся вдвоём с Муром, и я впервые задумываю о том, как себя вести. Никто не пишет методички о том, как состоять в отношениях с двумя мужчинами, не поделиться за бокалом вина.

И было чуточку забавно, что мужчины ведут себя как дети, перетягивая моё внимание. Но сейчас я впервые так близко к одному из них, когда рубеж пройден, когда меня можно целовать, касаться.

А если я сейчас начну с Муром хоть что-то – это не будет предательством по отношению к Тимофею? Не будет это считаться изменой или чем-то таким? Мысленно стону, утыкаясь лицом в плечо мужчины.

– Расскажешь, о чём вы говорили?

– Может, лучше тогда Тима подождать? А то нечестно получается.

– Просто повторишь ему всё.

– Мы поговорили. Почти спокойно, - о том, что я обнималась с мужем не рискую рассказать. Пусть это никогда не было проявления каких-то чувств, но всё равно знаю, что Мур будет злиться. – Он расстался с Ирой, а мне нужно с ней поговорить. Она ведь те кексы приносила…

Не хочу верить, что подруга могла так жестоко со мной поступить. Пусть сейчас мы не общаемся, но раньше ведь были лучшими подругами, а подсыпать что-то… Не хочу верить, отказываюсь. Нет.

И убеждаю себя в этом, потому что у Иры не было причин так поступать. Даже если предположить, что она была влюблена в Тиграна, хотела быть его любовницей и невестой – Тигран ведь появился после той ночи.

Их совместный план, потому что Тигран искал жену? Ира не из тех, кто позволит любимому мужчине быть с кем-то другим. Тем более, что в таком случае она бы сама могла стать его помощницей.

– Не хмурься так, Катюш, - губы Мура проходятся по подбородку, едва прикусывая. Встрепыхаюсь в его руках, но поздно. Мужчина наваливается на меня, вдавливая кровать. – Тогда потом расскажешь. Но! Расскажешь, договорились?

– Да.

А после мы не говорим. Потому что наши губы заняты поцелуями. Неспешными, тягучими, которые проходят по телу мелкой дрожью. Запускаю пальцы в его волосы, тяну на себя.

И все мысли исчезают, только смешанное дыхание и зараждающееся давление внизу живота. В какой-то момент Мур падает на спину, тащит меня на себя, а я лишь слабо протестую стоном, потому под тяжестью его тела было хорошо.

Но так тоже отлично, даже больше чем просто отлично. Забираюсь ладошкой под его рубашку, веду по прессу. Мои губы скользят ниже, к шее, втягиваю кожу на кадыке, а после возвращаюсь к губам.

– Начали без меня? – Тимофей привлекает наше внимание. По его телу сползают капли воды, а сам мужчина натянул джинсы обратно, спасая меня от смущения. – Нечестно, Тим.

– Мы не договаривались, что будем тебя ждать. Условия надо было лучше обговаривать.

– Дуй в душ, умник.

Мур уходит, а Тимофей забирается на кровать. И с ним всё повторяется. И поцелуи, и шар в груди, который пронзает лёгкие, и чувство блаженства. Кожу прокалывает иголочками, когда он стягивает с меня футболку. Опускается поцелуями по телу, втягивает над ремнём.

И улыбается. Так довольно и широко, что не могу удержаться. Улыбаюсь в ответ, стону, когда с меня стягивают джинсы, не забывая целовать кожу и пкрикусить на щиколотке.

– Ай!

– Прости, малышка, - Тимофей выглядит так, будто ему совсем не жаль. – Не могу удержаться. Знаешь, - возвышается надо мной, шепчет доверительно. – Мы сняли номер на два дня.

– Размечтались.

Фыркаю, но не могу сдержать глупое выражение лица. Улыбаюсь, сползая с кровати. Вода в душе перестала шуметь, всего минута ожидания перед тем, как выйдет Мур.

Тоже в джинсах.

Целую его в щеку, прижимаюсь к влажному телу, а после скрываюсь за дверью. Мужчины пристают, нагло и развязно, но при этом ведь намеренно выходят хотя бы немного одетыми. Чтобы у меня был шанс отказаться.

А отказываться я не хочу. Здесь, сейчас, в этом моменте – я сама принимаю решения. Не отчим, не Тигран, пусть он давал мне намного больше свободы, чем было дома. А я сама.

Кутаюсь в полотенце, оставляя бельё лежать в углу ванной. Делаю долгий вдох, успокаивая себя. Они уже видели меня голой, всё случилось. Даже не один раз.

– Не голодна?

Отрицательно машу головой на вопрос Тимура, едва склоняя голову. Мужчины рассматривают меня, а я их. Думаю, что это шаг в пропасть, чисто на доверие. И сделка с Тиграном, новая, сегодняшняя, может всё разрушить. Но думать об этом не хочу.

Как сказал Тим – номер наш на две ночи.

И я сбрасываю полотенце, встречаясь с желанием во взгляде мужчин.

– Кать, - голос Тимофея твёрдый, как и выпуклость в его брюках. – Мы собирались поговорить.

Чувствую себя дурой, щёки жжёт. Я понимаю, что Тим заботится обо мне, переживает, не хочет давить. Но когда я голая стою посреди комнаты, предлагаю так откровенно себя – как можно быть таким чурбаном?

Обиженно поджимаю грубы, сдерживаясь от того, чтобы нагнуться за полотенцем. Не чувствую себе оскорблённой, но чуточку задетой. Лучше бы вина выпила, причина получше для отказа.

– Можешь подождать разговора за дверью, - бурчу, голос скачет. Не удаётся скрыть свои эмоции. – Если это всё, что тебя интересует.

Тимофей улыбается, качает головой, будто на какую-то глупость. Подвигается к краю кровати, разглядывая меня. Если раньше мне казалось, что я просто краснею, то теперь действительно горю.

Мужчина ни капли не смущается смотреть так открыто, задерживает взгляд на моей груди, спускается ниже. Господи, как же мне хочется его ударить, треснуть.

Злюсь непонятно на что, ясно же, что никто сейчас не откажется, даже не подумает об этом. Но забываю об одной важной детали. Что передо мной боец, тренированный мужчина. Который легко обхватывает моё запястье, тянет на себя.

Молниеносный бросок, чтобы уронить меня на своё тело. Закручивает, будто в танце. Только вместо какого-нибудь «па» - меня укладывают на постель. Тимофей нависает, очерчивает родинки на моём лице.