«Без меня», — хотела добавить я, но промолчала. Знала, что Маркус ДерХарр поедет дальше, но уже без меня, потому что сама так решила. Не согласилась на его предложение, поэтому наши с ним дороги расходились именно здесь, на улицах Пайсы, украшенных флажками и цветами в честь воскресшей неведомой мне Богини.

И наши с ним пути разойдутся так далеко, что их уже никогда не соединить. Потому что существовал лишь один способ это сделать — через его постель.

Но этот способ мне нисколько не подходил.

— Спасибо, милорд, что вы сопроводили нас до Пайсы, — отозвалась я. — За все вам огромное спасибо!

На миг Маркус поморщился, словно ожидал от меня совсем других слов.

— У меня есть кое-какие дела в этом забытом Богами месте, — произнес таким тоном, что на миг я не позавидовала его «делам». — До завтрашнего вечера я пробуду в городе. Если ты передумаешь, — он уставился мне в глаза, — то найдешь меня в «Королевском Тигре».

— Ничего не может измениться, — упрямо покачала я головой. — К сожалению, ваше предложение мне не подходит. И утром оно не стало более привлекательным, чем было вчера.

Он кивнул, и я поняла, что на этом все.

— Прощай! — произнес Маркус ДерХарр. После чего развернулся и уехал, и своих людей за собой увел.

Мне оставалось лишь смотреть на то, как они удалялись. Разглядывать его широкую спину, перехваченную кожаной перевязью, меч в заплечных ножнах и темные волосы герцога, спадавшие на его мощные плечи.

Именно тогда меня пронзило жуткое чувство одиночества, и оно оказалось настолько сильным, что из глаз непроизвольно потекли слезы.

До этого момента, попав в чужой мир, я еще ни разу не плакала — даже когда осознала, что меня закинуло неведомо куда, и назад так просто мне уже не вернуться. Зато сейчас не смогла удержаться от слез.

В груди поселилось ощущение потери, и оно оказалось намного сильнее того, когда я лежала на спине, спасенная из реки, и смотрела на Кольцо Одриона и на два солнца этого мира. Сегодня Кольцо никуда не делось, и Дебехамм и Рисламм также прогревали дневной воздух, превращая его в раскаленное летнее марево, но мне захотелось выть…

Выть, когда я смотрела вслед удаляющемуся Маркусу ДерХарру, понимая, что мы с ним не увидимся уже никогда. Потому что становиться его любовницей я не собиралась, а большего предложить он мне не смог или не захотел.

Тут из повозки выглянул Стефан и уставился мне в лицо. Ничего не говоря, забрал у меня поводья. Джош протянул мне пряник, а Кэрри полезла на колени.

Обняла меня за шею и засопела где-то в районе ключицы.

И я, прижав к себе девочку и ища утешение в запахе ее волос и доверчивом стуке сердца, поняла, что все сделала правильно. Поступила по совести — не перешагнула через себя и не сыграла в поддавки со своими принципами.

Ну что же, он уехал, а мы с Кэрри как-нибудь справимся и сами!

Тут повозка свернула с центральной улицы — совсем не в ту сторону, в которую удалялся отряд Маркуса ДерХарра. Затем был еще один поворот и еще, пока наконец-таки за одним из следующих не показалось добротное каменное здание в два этажа, увитое зарослями дикого винограда, чьи фиолетовые гроздья проглядывали сквозь буйную листву.

Эта самая листва вовсю покушалась на расписную вывеску, на которой были изображены две взъерошенные рыжие птицы. Судя по всему, мы только что прибыли на место.

Оставив нас и повозку возле гостеприимно распахнутых ворот, Стефан отправился разыскивать своего старого друга. И уже скоро вернулся, принеся не слишком радостные новости.

Свободных комнат на постоялом дворе не оказалось.

Сообщив об этом, Стефан снова ушел, а мы с Кэрри выбрались наружу и отправились на задний двор в поисках удобств, которые девочке очень сильно захотелось посетить. Заодно посмотрели на курочек, собачку и множество лошадей в конюшне, а также на десяток разномастных повозок всех цветов и размеров, загнанных в угол того самого постоялого двора.

Уже тогда, подсчитав их и лошадей вместе с Кэрри — оказалось, девочка умела считать, и делала это вполне бойко, — я поняла, что со свободными местами будет напряженно. Тут явился Стефан, но на этот раз с хорошими новостями и ключом от маленького флигеля на заднем дворе.

Я знала, о чем идет речь — прогуливаясь по двору, мы с Кэрри видели одноэтажную постройку с разноцветными шторами на окнах.

Оказалось, во флигеле проживал отец Гедеона, но сейчас старик по случаю обострившейся язвы отбыл в госпиталь. Так что с разрешения друга мы сможем остановиться в его доме, но через два дня придется вернуть флигель в первозданном виде.

Правда, про деньги Гедеон не забыл, так что цена за подобное шикарное размещение оказалась очень даже приличной. Эту сумму Стефану и Джошу предстояло отработать работать на кухне — подготовить целых два банкета в лучших традициях «Бешеного Быка», потому что праздник Воскресения Богини в «Веселом Петухе» собирались отмечать гильдии кожевников и строителей.

— Кстати, увидев меня, Гедеон тут же отказал Волстану Лунду. Сделал это на моих глазах, — многозначительно произнес Стефан, уставившись на Джоша. — Сказал, что отдаст работу нам с тобой. Ты бы видел лицо Волстана в этот момент!..

Губы Стефана тут же растянулись в торжествующей улыбке, но, в отличие от него, Джош провалу конкурента радоваться не спешил. Лишь кивнул с озабоченным видом, заявив, что Волстан такого не забудет, так что в стане их врагов прибыло.

Но Стефан лишь отмахнулся и тут же завел речь о деньгах. Вернее, заявил, что за банкеты им непременно заплатят, причем, дадут хорошую сумму. Как много, он еще не знал, потому что собирался поторговаться, но надеялся, что этого хватит, чтобы заплатить за постой и, быть может, даже купить билеты в Койю, добавив деньги, вырученные с продажи повозки и лошадей.

— По крайней мере, для нас с Джошом, — произнес он, уставившись на меня давящим взглядом.

В этом Стефан мог бы посоревноваться с ДерХарром, но явно тому проигрывал, поэтому я лишь пожала плечами.

— Может, получиться выторговать побольше? — тут же поинтересовался Джош. — Чтобы хватило всем.

Услышав его слова, Стефан уставился на компаньона с недовольным видом.

— Я никак не могу понять, — произнес он, добавив в голос привычного яда, — откуда она такая взялась? Джош, старина, почему мы вообще ее у себя держим? Зачем она сдалась нам со своим дитем?

Не успел добряк Джош придумать, что ответить в нашу с Кэрри защиту, как я выдавила из себя самую что ни на есть милую улыбку.

— Все очень просто, — заявила Стефану. — Все любят котиков, и ты не стал исключением из этого правила. — Он же сам назвал нас бездомными котятами. — К тому же, я вполне могу позаботиться о нас с Кэрри и сама. Как только мы заселимся, я сразу же отправлюсь на площадь Вознесения.

На это Стефан пробормотал что-то совсем уж непонятное. Впрочем, затем вполне нормальным тоном заявил, что сперва он покажет нам, где мы будем жить, после чего сразу же отбудет на рынок, а Джош может прямиком отправляться на кухню.

Первый банкет уже сегодня вечером, и повара из «Веселого Петуха» не справляются — потому что посетителей полный зал, а к вечеру прибудут те самые кожевники. Их двадцать пять человек, так что Джошу стоит сразу же заняться мясом. Замариновать его, не скупясь на специи и отбросив свои истанские замашки, а затем перейти к рыбе, из которой…

Обсуждая детали, они принялись загонять повозку на задний двор, а мы с Кэрри отправились следом.

И уже очень скоро нам досталась чудесная комнатка — похоже, в ней спал сам хозяин «Веселого Петуха», когда был маленьким. В комнате оказалось две кровати и еще пустой комод, в который я тут же сложила наши нехитрые пожитки.

К тому же, повозку пришлось освободить, так как Стефан думал ее продавать, а вещей у них с Джошем набралось на половину армии Риганора… Так вот, на меня свалился еще тысяча и один баул, и мне пришлось срочно придумывать, куда все разложить, чтобы хоть как-то передвигаться по маленькой гостиной.