— … состояние тяжёлое, но стабильное, — устало отвечал на вопросы отца пожилой японец, с трудом скрывая раздражение. Впрочем, я мог его понять. Мало того, что ему выпало дежурить в новогоднюю ночь, так ещё и поспать не дали.

Мы примчались в Кодому, этот небольшой город-спутник Осаки, около четырёх часов утра, и ждать приёмных часов отец не собирался. Уж не знаю, что он говорил сначала на входе охране, а потом врачам, но препятствий нам никто не чинил. Кастет с Гансом остались в машине, так что внутрь мы зашли вдвоём, и чем-то испуганная медсестра вызвала к нам дежурного врача.

— У вашего отца довольно крепкий организм, так что, думаю, всё будет хорошо, — продолжал доктор, — Мы удалили тромб, закупоривший сосуд, из-за чего к сердцу перестала поступать кровь, и теперь всё должно быть в порядке. Недели две мы его ещё, разумеется, подержим в больнице, а там будем смотреть по ситуации. Если всё будет хорошо — отпустим домой.

— Я понял, — вздохнул отец, — Тромб, значит? Это может повториться?

— К сожалению, да, — развёл руками доктор, — Увы, но от этого никто не застрахован. Впрочем, если ваш отец не будет подвергать себя высоким физическим нагрузкам, то, возможно, больше подобного не произойдёт.

Получается, деду нельзя будет продолжать свои занятия боевыми искусствами… — тут же сообразил я, — Хреново… Вряд ли он от подобного удержится. И опять может запеть свою песню про семейное дело, и что мне нужно подхватить упавшее знамя с занятиями в его додзё. А мне и послать его теперь нельзя. Волноваться, думаю, ему противопоказано пока. Придётся снова мягко и вежливо отправить его по недалёкому пешему путешествию во всем известном направлении. Впрочем, это я уже вперёд забегаю. Устал просто, и перенервничал, вот и раздражён теперь. Ещё и эта встреча с Мидори выбила из колеи. А ещё я, под действием шампанского, видимо, не иначе, решил выпендриться перед ней, и объявил Ханако своей девушкой. И та, вот что странно, даже возмущаться не стала… И что теперь получается? Что она реально моя девушка, и я сам в этом виноват? Не то, чтобы я был против этого, она мне действительно нравилась, вот только можно ли назвать это чувство любовью? Сильно сомневаюсь. С другой стороны, далеко не всегда же когда парень с девушкой начинают встречаться, у них прям любовь сразу? Тут скорее просто о симпатии поначалу речь идёт. Так может, я загоняюсь на пустом месте, и ничего страшного? Приеду, походим на свидания, как нормальные люди, и там уже видно будет, куда идут наши отношения?

Я задумчиво взъерошил волосы на голове, и переключился на разговор отца с врачом.

— … нет, к нему сейчас нельзя. Ему ввели сильнодействующее болеутоляющее и снотворное. Он спит. Приходите попозже, лучше после обеда, — терпеливо объяснял врач тоном, не допускающим возражения, не обращая внимание на рык отца. А этот тип кремень, смотрю. Далеко не каждый устоит перед моим разгневанным отцом.

— Ладно, — наконец, сдался отец, — Хорошо, мы придём позже. И… Спасибо вам, — неожиданно выдавил он из себя.

— Не за что. Это моя работа, — недовольно буркнул доктор, — А сейчас позвольте мне уйти. У меня была тяжёлая смена, хочется хотя бы немного отдохнуть.

— И куда мы теперь, в гостиницу? — поинтересовался я, когда мы вышли на улицу, и побрели к машине.

— Зачем? — удивлённо глянул на меня отец, — У деда же тут дом свой. Поедем туда.

— Логично, — потёр я замёрзший нос, — Не знал, правда, что у тебя есть от него ключ.

— А у меня его и нет, — пожал он могучими плечами, — Но, поверь, войти туда нам это не помешает.

— Ты что задумал? — насторожился я, но отец уже не слушал меня, садясь в машину.

— Эм, а вам не кажется, что-то, что вы сейчас делаете, можно характеризовать, как взлом с проникновением в чужое жилище? — нервно поинтересовался я, опасливо поглядывая по сторонам, пока Кастет возился с замком в доме деда, а отец с Гансом загораживали его от посторонних взглядов.

— Не боись, всё пучком будет, — пропыхтел по-русски Кастет, — Уже почти всё готово. Надо же, столько лет прошло, а руки-то помнят…

На этих словах замок щёлкнул, Кастет нажал на дверную ручку, и дверь бесшумно приоткрылась.

— И к чему так рисковать? — попытался я в последний раз воззвать к голосу разума отца, пока мы не вошли внутрь, — В чём проблема, переночевать в гостинице, а днём взять ключ у деда, и зайти уже как положено, с его разрешения? Мы ж не бедствуем, деньги на гостиницу есть!

— Да что ж ты переживаешь, как старый дед? — мрачно глянул на меня отец, — Ничего нам не будет за это проникновение. Отец один живёт, если у кого-то будут вопросы, то он потом подтвердит, что мы пришли сюда с его разрешения. Гостиницу надо было заранее бронировать. Их всего две тут, и мест нет, Ганс звонил, узнавал. У них тут какой-то фестиваль проходит по аниме и манге, и на ближайшие три дня все места заняты. Свободные гостиницы сейчас разве что только в Осаке есть. Идёмте уже, пока никто из соседей полицию не вызвал, — и отец первым шагнул внутрь.

Я переглянулся с Кастетом, он пожал плечами, и тоже зашёл. ЗА последовал Ганс, и последним уже вошёл я.

— Да где ж у него тут свет включается? — послышалось где-то рядом в кромешной темноте ворчание отца, — А! Вот!

Вспыхнул яркий свет, я заморгал ослепшими глазами, а когда проморгался, то первым, что увидел, было дуло ружья, направленное в нашу сторону, которое держала какая-то девчонка.

— Не двигаться! — звонко выпалила она, — Руки за голову! Кто дёрнется — стреляю без предупреждения!

Мы синхронно выполнили команду, с недоумением глядя на неё. Среднего роста, до невозможности худая, как будто её не кормят совсем, где-то моего возраста, короткая стрижка делала похожей на мальчишку, а чёрные глаза, сузившись, злобно глядели на нас. Двуствольное ружьё для неё явно было тяжеловато, и дуло постоянно норовило опуститься вниз, но она тут же вскидывала его обратно.

— Девочка, ты бы убрала ружьё. Тебя разве не учили, что нельзя направлять его на людей? — равнодушно произнёс отец, не сводя с неё тяжёлого взгляда.

— А вас разве не учили, что нельзя забираться в чужие дома? — нервно выпалила она, — Не дёргайтесь! Сейчас вызову полицию, и будете им объяснять, что тут забыли!

Она отошла к журнальному столику, на котором лежал телефон, но тут у неё образовалась дилемма. Чтобы взять его, ей надо было положить ружьё, так как одной рукой она его держать не могла. Она попыталась зажать его под мышкой, но быстро отказалась от этой идеи, когда ружьё чуть не упало на пол, и она опять вцепилась в него двумя руками, направив дуло на нас.

— Это скорее я должен у тебя спрашивать, кто ты такая, и что делаешь в доме моего отца! Что-то не помню, чтобы отец рассказывал о тебе, — процедил отец, наблюдая за её бесплодными попытками пристроить ружьё как-нибудь так, чтобы можно было взять телефон.

— Вашего отца? — она замерла, настороженно разглядывая нас, — Тогда вы, значит, Кента Кушито? — повела она стволом в сторону отца, и тут же перевела его на меня, — А ты тогда Сайто! А эти двое кто? — нахмурившись, глянула она на Кастета с Гансом.

— Это наша охрана, — коротко пояснил отец.

— Что-то непохоже, чтобы они были большими специалистам в этом деле, — усмехнулась она, — Даже с обычной девушкой справиться не смогли.

— А зачем? — пожал плечами Кастет, — Опасности ты для нас не представляешь. Это всего лишь досадное недоразумение. К тому же, ты едва удерживаешь ружьё, и вряд ли бы в кого-то попала бы, даже если бы выстрелила.

— Вообще то, оно заряжено картечью, так что я в любом случае в кого-нибудь, да попала бы, — огрызнулась она, — Хочешь проверить?

— Пожалуй, воздержусь, — благоразумно отказался Кастет.

— Ну, и охраннички у меня, — процедил отец, мрачно глянув на него, — Совсем расслабились. Нас чуть обычная девчонка не подстрелила!