— Сорян, — развёл руками Кастет, пока Ганс делал вид, что его весь этот разговор не касается, — Бывает и такое. Сам знаешь, невозможно предусмотреть всё. В своё оправдание могу лишь сказать, что картечью бы она нас вряд ли убила бы, а второго выстрела я бы уже ей не дал сделать. Хочешь докажу?

— Ой, да замолчи уже лучше, — отмахнулся от него, поморщившись, отец, и перевёл взгляд на девушку, — Так что дальше-то? Так и будем тут стоять? Может, уберёшь уже ружьё? Давай я тебе документы наши покажу, если ты нам не веришь.

— С вашими рожами и документов никаких не надо, — проворчала она, с облегчением кладя ружьё на стол, — Вы ж оба копии старого Кушито. Проходите. Комнаты себе сами готовьте. Моя — вторая справа наверху. Её не занимать, и без стука не входить. Так же прошу в трусах по дому не расхаживать, иначе я снова за ружьё возьмусь. Всем всё понятно?

— Погоди, не торопись, — остановил её отец, когда она уже повернулась, чтобы уходить, — Кто мы такие — ты знаешь, а вот кто ты? Отец про тебя ничего не говорил. Как тебя зовут и что ты тут делаешь?

— Живу я тут, что непонятного-то? — буркнула она нехотя, а в моей душе заворошились нехорошие подозрения.

Нет, в том, что у деда могла быть любовница, не было бы ничего удивительного, но не такого же возраста! К подобному я точно не был готов, и даже не знаю, как бы стал относиться к нему, если бы моя гипотеза подтвердилась бы, но…

— Меня зовут Наоки Хамагато, — недовольно представилась она, — Старик Кушито — мой опекун. Они дружили с моим дедом, и когда он умер, то Сумато-сан оформил на меня опеку, так как родителей и родственников у меня нет, и иначе меня отправили бы детский дом. Я уже год живу здесь, и помогаю ему по хозяйству. Почему он не рассказал вам обо мне — я не знаю. Ещё вопросы есть? Надеюсь, что нет. Я спать хочу.

— Погоди, — торопливо остановил уже я её, так как отец, похоже, был в лёгком шоке от новости, что у него вдруг появилась, вроде как, сестра. Пусть и чисто формально, не кровная.

— Да чего ещё то⁈ — взрыкнула она, глянув на меня.

— Ты знаешь, что случилось с дедом? Я не об инфаркте, а что к нему могло привести? Это случайность, или что-то произошло?

— Ну, уж этот вопрос мог бы и до утра подождать! — рявкнула она так, что я аж вздрогнул. Да, дед точно нашёл достойную себя дочку.

— Так уже и есть утро, — улыбнувшись, кивнул я на настенные часы, показывающие шесть утра.

— Твою ж мать! — нецензурно ругнулась она, глянув на них, — Мне через два часа вставать уже! Идите спать, позже поговорим. И да. Там действительно кое-что случилось, из-за чего у твоего деда инфаркт произошёл, но про это я тебе сейчас ничего не скажу. Надеюсь, что теперь ты, как и я, останешься без сна. Живи теперь с этим и мучайся, — она решительно развернулась, и потопала по лестнице на второй этаж.

Мда, чувствую, что с этой новой «родственницей» мы ещё намучаемся, — проводил я её взглядом, охваченный дурным предчувствием, — Какая-то цундере, прямо. Вот только если она думает, что из-за её последних слов я спать не буду, то хренушки ей! Дайте мне только до подушки добраться, и ничто не сможет мне помешать!

Сглазил я сам себя. То ли новое место сказалось, то ли из-за деда переживал, то ли всё вместе, но уснуть я не смог.

Ещё и кровать какая-то уж очень жёсткая оказалась, я весь извертелся, пытаясь устроиться поудобнее, и в итоге у меня все бока и спина часа через два разболелись так, что я забил на попытки уснуть, и встал с кровати в крайне раздражённом состоянии.

Похоже, мне комната деда досталась, — сообразил я, откинув простыню, проверив матрац, и обнаружив, что он буквально пару сантиметров толщиной. По сути, это даже не матрац, получается, а что-то типа пледа или одеяла, только плотного, постеленного поверх деревянного ложа кровати. Не удивительно, что я себе всё отлежал.

Несколько минут я ещё осматривал комнату деда в попытках найти что-нибудь, что можно было бы подстелить, но ничего подходящего не обнаружилось, и я вышел из комнаты, и пошёл искать кухню, чтобы сделать себе кофе и взбодриться немного. Заодно гляну, может, там диван есть? Проще тогда будет там вздремнуть немного.

Долго искать не пришлось. Спустился вниз, а дальше по запаху шёл. Кто-то явно варил себе кофе, и этот аромат привёл меня на кухню, которая практически ничем не отличалась от той, которая была в доме отца. Даже мебель и окраска стен были очень похожи.

У плиты обнаружилась растрёпанная Наоки, которая мрачно зыркнула на меня, когда я вошёл, но ничего не сказала, наливая себе в кружку из турки кофе.

— Доброе утро, — буркнул я ей, подойдя к шкафу, и ища себе кружку.

— Ой, да завались лучше. Какое оно, нахрен, доброе, когда из-за вас, придурков, я только два часа поспала? — нервно огрызнулась она, усаживаясь за стол, и придвигая к себе сахарницу.

— Так спала бы дальше. Каникулы же, — пожал я плечами, решив пока не обострять, и не реагировать на «придурков». Так-то она в чём-то права была. Мы завалились без спросу к ней в дом, ещё и замок вскрыли, вместо того, чтобы как цивилизованные люди хотя бы в дверь позвонить для начала. Меня такой приход гостей тоже не обрадовал бы.

— Вот спасибо, а я-то и не знала ведь! — язвительно заметила она, — Совсем идиот? Думаешь, стала бы я подрываться с утра пораньше первого января, если бы у меня дел не было? Я б тогда до обеда валялась бы в кровати. Работа у меня. В отличие от вас, детишек, у которых одна школа да девушки на уме, я работаю.

— Работаешь? Здорово, — проглотил я пока «детишек», наливая себе растворимый кофе, банку которого обнаружил в шкафу. Вообще, как хозяйка в доме, это она должна была хотя бы предложить сделать мне кофе, но с манерами у неё, похоже, было всё плохо, — И кем ты работаешь?

— А тебе какая разница? — опять огрызнулась она.

— Да просто интересуюсь, — миролюбиво улыбнулся я ей, — Я и сам, в общем-то, работаю. Дед разве не говорил?

— Да-да, все уши прожужжал, какой у него внук гений, картинки всякие рисует, — пренебрежительно отмахнулась она, — Понятно, что у тебя, как у всех мальчишек, одна манга на уме. Только работа-то тут причём? Вот я вкалываю официанткой в кафе, а ещё в кинотеатре подрабатываю, билеты проверяю. По шесть — восемь часов в день иногда на ногах провожу. А у тебя работа в чём заключается? Картинки всяким придуркам продавать? И разве на этом заработаешь нормально? На кофе, разве что, — усмехнулась она, кивнув на мою кружку.

Всё. Достала. Терпеть её пренебрежение не было больше ни малейшего желания.

— На своих картинках только за прошлый месяц я заработал больше пятидесяти тысяч долларов, и купил себе дом, — скучающим тоном произнёс я, не став полную сумму заработанного раскрывать, — Но ты ведь, разумеется, официанткой больше зарабатываешь?

— Врёшь! Быть такого не может! — вскочила она с места, побагровев, — Все вы, мальчишки, любите в глаза пыль пускать, и постоянно врёте! Столько только известные мангаки зарабатывают! Так что какой-нибудь другой дурочке эти сказки про тысячи долларов рассказывай, — она резко успокоилась, и села обратно.

— А какой смысл мне тебе врать? — невозмутимо смотрел я на неё, — Тем более, в том, что легко проверить. Не веришь мне, спроси у деда, когда у него будешь. И ты, кстати, обещала рассказать, что с ним случилось.

— Да уж спрошу, можешь даже не сомневаться. Терпеть не могу лгунов! — фыркнула она, — А что касается деда… — она на несколько секунд замолчала, собираясь с мыслями, — Его, можно сказать, довели до такого состояния… Глава школы карате Сётокан заявился к нему в сопровождении нескольких учеников в додзё на тренировку, и вызвал на поединок. А дед же гордый… Не смог ему отказать. Согласился. Тот урод моложе и физически сильнее его, вот и загонял его совсем… Итог ты знаешь… Инфаркт, — помрачнела она, — Сколько раз я уже говорила деду, чтобы он завязывал со своими поединками, что не мальчик уже. Но он же никогда никого не слушает. Всё по-своему делает. Даже не подумал о том, что он не только собой рискует, но и мной! Вот что со мной будет, если его не станет? Детдом? Скотина! Если выживет — лично его добью, козла старого! Не до смерти. Чтобы понял, что нельзя так поступать с людьми! — рыкнула она под конец.