– Здорово, – сказал Лешка. – Новый русский, значит? А давай подшутим над бизнесменом. Установим на балконе такое ма-а-аленькое зеркальце – бизнесмен даже не заметит. Будем подсматривать, как он развлекается со своей женой или там любовницами.

Аня сказала, что Тарчевский не женат и никогда не водит к себе женщин.

– Откуда ты знаешь? – удивился Лешка.

Аня ответила, что ее бабушка тщательно следит за этим без всяких маленьких зеркалец. Потому что ее очень интересует жизнь крупных бизнесменов. И если бы Тарчевский кого-нибудь хоть когда-то привел, бабушка обязательно сообщила бы ей об этом.

– Да и подсматривать нехорошо, – лукаво засмеялась Аня.

– Ну мы ж с тобой и есть нехорошие ребята, – весело отозвался Лешка и понес ее к кровати.

К разговору о зеркале Лешка вернулся через два дня. И после этого они вечерами не раз смеялись над чокнутым бизнесменом, который гладил и обнюхивал свою коллекцию мышей.

Почти сразу же после того, как благополучно закончилась операция внедрения прослушивающих устройств в офис фирмы «Самоцветы», у Орла зазвонил мобильный.

– Никита, привет, – услышал он знакомый голос. – Это Белавин. Ну и неделька! Ты уже везешь мне ящик водки? Хотя вообще-то считаю, что наработал я аж на два.

– Понял, – ответил Никита. – Где и когда?

– Помнишь, ты мне показывал одно тихое местечко. Давай там, где-то через час.

– Годится. – Никита повесил трубку.

Через час они встретились на той самой квартире, где Орел виделся с Любой.

– Этого Борю Тарчевского я еще долго не забуду. – Белавин плюхнулся на диван и вытянул ноги. Затем он с интересом посмотрел на Никиту, втаскивавшего в комнату обещанный ящик. – Надо же, а ты, оказывается, формалист. Я-то думал, ограничишься парой бутылок. Ладно, ящик уговорим, но по окончании дела. А сейчас давай вернемся к Боре. Если ты помнишь, я тебе говорил, что мы будем искать наследника? Так вот, мы его нашли. Только сначала я тебя тоже хочу спросить. Вы уже выяснили, кому принадлежит рудник?

– Зарегистрирован на фирму «Арнус», которая принадлежит… Как ты думаешь, кому?

– Кому? – спросил в свою очередь майор.

– Отгадай с трех раз, – сказал Никита.

– Наверное, директору комбината?

– Вторая попытка.

– Я его знаю?

– Почти что.

– Неужели Боре Тарчевскому?

– Догадлив ты, мужик. Русанов вчера получил подтверждение и копию лицензии. Правда, там мало что есть. Ты ж знаешь, какое время было, как тогда грабили государство. Кто где регистрировался – непонятно. Лицензия на освоение недр получена, а на право пользования – нет. И так далее и тому подобное. Это сейчас вся структура от Гохрана до Комнедр начинает садиться на законодательную основу. Во всяком случае, по камням все законы есть. Так что «Арнусу» этому надо будет очень скоро перерегистрироваться. Если надо, я поделюсь с вами информацией. Мои раскопали всю систему, – похвалился Никита. – Кстати, я ведь тебе обещал кое-что подкинуть. Я от своих слов не отказываюсь. Он достал несколько листочков.

– Вот связи начальника службы безопасности «Самоцветов» Рудина. По-моему, тебе это может пригодиться. Мне показались особенно интересными его завязки с фармацевтами.

Белавин начал просматривать листки, переданные ему Никитой. Оторвавшись наконец от их изучения, он произнес:

– Даже так! Здесь даже больше, чем ты думаешь. А дело-то становится совсем интересным!

Белавин сделал пометки напротив нескольких пунктов в листках, переданных ему Никитой. Потом вызвал привезшего его шофера, передал ему полученные листочки и попросил срочно доставить их на работу своему заместителю.

Проводив водилу, Белавин продолжал: – Ладно, давай вернемся к Тарчевскому и его наследнику. Мы его нашли, этого наследника. Знаешь как? Среди бумаг Тарчевского в столе обнаружилось завещание. Изъяли-то мы эти дурацкие бумаги сразу, а просмотрели только позавчера – до этого было много возни со вскрытием, с допросами, ну сам понимаешь.

Белавин откинулся на стуле.

– Оказалось, что все имущество Боря отписывает своей двоюродной сестре. А потом мы нашли ту контору, где он это завещание заверял. Чтобы выяснить, не было ли другого завещания.

Никита напряженно слушал.

– Оказалось, было. Мало того, более позднее. Знаешь, где наследник сейчас?

– Неужели в Балышеве? – встрепенулся Никита, радуясь своей сообразительности.

– Ты про директора рудника?

– Ну.

– Вообще-то мыслишь верно: директор рудника некий Пеньков. И этот некий Пеньков является первым сыном той самой двоюродной сестры Тарчевского, на которую было написано найденное в квартире завещание.

– Здорово! – сказал Орел. – Значит, он и есть наследник?

– А вот тут ты не угадал. Наследник – еще более интересная личность. К тому же территориально находится много ближе.

– Неужто в Москве?

– Точно. Ну, слабо угадать, кто он?

– Ну не тяни. Был же слух, что племянник.

– Правильно. Только не Пеньков, а его сводный брат, еще один сын все той же двоюродной сестры Тарчевского. Понимаешь, у нее было три мужа…

– На фига ты мне всю семейную историю этой самой сестры-то рассказываешь?!

– Рассказываю потому, что это как раз самое важное. У первого мужа сестры фамилия была как?

– Пеньков!

– А у второго?

– Да ладно, хватит тебе кишки мотать! – не выдержал Никита. – Давай колись!

– Его фамилия… – Белавин сделал многозначительную паузу, – Любомиров. Как тебе такой сюрприз? Михаил Любомиров – любимый племянничек, который работал с дядей в одной фирме не сколько лет, и ни одна живая душа не знала, как сильно родственники любят друг друга. Так что приглашаю тебя на повторный обыск квартиры покойного дяди. Вот так-то, товарищ Орел, – завершил Белавин, насмешливо глядя на потрясенного друга.

Орел поехал на Маросейку за Русановым. Через полтора часа они прибыли на Поварскую, где застали группу Белавина в полной готовности.

– А вы вовремя. И смотри-ка, выглядите уже не так отутюженно, как в прошлый раз, – отметил, поздоровавшись, Белавин, насмешливо поглядывая на легкий костюм Русанова. – Ну да ладно, шутки в сторону, приступаем к обыску, – скомандовал Белавин.

Через пару часов работы изумруды обнаружились еще в четырех тайниках, хитроумно скрытых в антикварной мебели, и еще одна небольшая партия камней скрывалась в подставке для ручек – большой вырезанной из дерева мыши на столе Тарчевского. Русанов мог только повторить, что камни, скорее всего, с того же рудника, что и предыдущая партия.

– Я тебе, конечно, верю, – кивнул Белавин, – но на экспертизу отправить обязан все равно. Так что результаты – позже.

Он повернулся к Никите:

– Кстати, работу по проверке того фармсклада наши начали. Возможность утечки налицо, но поймать за руку кого-нибудь будет трудно. Периодически пентанал с истекшим сроком годности списывается и уничтожается. Акт списания и уничтожения подписывает специальная комиссия. После того как все проштамповано, утечку установить вряд ли возможно. Тут надо подключить ребят из ФСБ. У вас ведь там, поди, остались кореша?

Белавин вопросительно посмотрел на Русанова.

– Имеются, – коротко кивнул тот.

– Ладно, – включился в их диалог Никита. – Больше там ничего интересного?

– А чего ты ждал? Признания Тарчевского в воровстве, подписанного и заверенного у нотариуса? – язвительно отозвался Белавин.

– Ну, это было бы слишком хорошо.

– Зато нам теперь ясно, кто наследник. А также ясно, что этот внезапно нарисовавшийся племянник унаследовал как минимум три вещи.

– Три вещи? – переспросил Никита. – Это что ты имеешь в виду? Квартиру, рудник и?..

– Ну как же! Квартиру, рудник и бесценную коллекцию мышей!

– Ах да. – Никита насмешливо огляделся. – Надо будет порадовать этой хохмой Джексона. Это будет похлеще, чем розовый кактус.

– Какой еще кактус? – недоумевающе переспросил Белавин.