– В туалете сижу. С утра животом маюсь.

– Вот это плохо. Очень плохо.

– Чего ж хорошего! Но вроде мне уже малость получше стало.

– Из дома выйти можешь?

–. Не знаю, можно попробовать. А куда идти-то?

– На работу.

– Так я ж отпросился. Вы ж сами меня отпустили, Николай Васильевич!

– Понимаешь, ситуация изменилась и ты мне сейчас очень нужен. Понимаешь? Очень.

– А вы на работе?

– Нет, я на той квартире, которую тебе показывал, помнишь? Про которую говорил, что она на крайний случай.

– А, так, значит, вы уже грохнули Бурмистрова? – весело спросил Антон.

Рудин замолчал, ничего не понимая. Откуда Антошке известно про Бурмистрова? И почему этот странный тон?

– Что ты сказал? – наконец переспросил Рудин.

– Ну вы уже разделались с Бурмистровым?

– Не понял, Антоша, – вкрадчиво сказал Рудин, – откуда ты знаешь про Бурмистрова?

– Да вы мне сначала ответьте на вопрос, а я вам потом все объясню.

– Ты прав, Бурмистрова с Рихтером я грохнул. Но вот живы они или нет, я не знаю. И подозревают меня или нет – тоже не знаю.

– Ну, это вы не беспокойтесь. Кроме вас, подозревать больше некого.

– Ты что, издеваешься, что ли, надо мной, сынок? – Голос Рудина стал зловещим. Однако по-прежнему ничего не понимал.

– Нет, не издеваюсь, – все так же весело откликнулся Антон. – Это я играю. Детство еще не прошло, понимаете?

– Э, э, ты смотри, парень! Играй, да не заигрывайся! А ну говори, что ты знаешь о Бурмистрове?

– А я все знаю. Я только не знал, кто из вас кого быстрее грохнет. Бурмистров ведь тоже подумывал, чтобы вас убрать. Только он-то сам бы не стал мараться, кишка тонка. Киллера бы нанял.

– Интересно поешь, мальчик!

– Еще бы! Могу и еще интереснее. Вот вы, например, думаете, что это Бурмистров спер у вас изумруды, когда вы пристрелили Борю Тарчевского, верно? А думаете вы так потому, что женушка Бурмистрова поспешила вас об этом известить. Ведь так? Я не ошибся в ней? Я тут подумал, подумал и сообразил. Вот женщина, которая спит и видит, чтобы дорогой супруг отбросил концы. А что, если подкинуть ей мыслишку насчет того, как его убрать и при этом не запачкать руки. Воспользуется она этой идеей или нет? Я опять подумал, подумал и решил: не преминет воспользоваться!

– Погоди, погоди. Я что-то не очень понял. Что ты там про Веронику-то?

– Ну я ей сказал, что вы не знаете, кто украл у вас изумруды. И хотите убить того, кто это сделал. А уж дальше все она. Она женщина умная. Не знаю, как она вам преподнесла, что их взял якобы Бурмистров. Но вы твердили. А Бурмистров их не брал, уверяю вас.

– Ты хочешь сказать, что знаешь, кто их взял?

– Мне ли не знать! Я ж говорю вам: я знаю все.

– И откуда ты взялся такой умник? – Бессильно опустился в кресло Рудин. – А каким шлангом прикидывался! Да, зря я тебя не проверил. Думал: чего школьника проверять, да еще вроде как убогого…

– И то верно, школьников проверять незачем. Только не таких убогих, как я. Это была ваша первая ошибка, Николай Васильевич. Потом было еще много других…

– Да, похоже, ты прав, ошибок действительно было много. Так где теперь изумруды, Антоша?

– В надежном месте, конечно.

– Так это был ты на лестнице?

– Так точно!

– Ну вот что, подонок. Вернешь изумруды – я сохраню тебе жизнь, а нет…

– Позаботься сперва о своей, дядя, – перешел Антон на «ты». – А изумруды – изумруды принадлежат мне по праву.

– Ну ты и хорек! Это по какому же праву?

– А это уж ты сам догадайся, дядя.

– Понятно, по праву крокодила, который охотится на охотника за бабочками… – Он еще неизвестно зачем договорил эту фразу, как память его внезапно озарила какая-то вспышка. Ах, озари она его не сей час, а много раньше, не вляпался бы он в весь этот кошмар. – Постой! Это ведь ты подкинул мне идею, каким образом Тарчевский обманывает фирму?!

– Было дело, – снова развеселился Антон.

– Откуда ты узнал про Тарчевского?

– А я догадливый. Догадливее тебя. Способности аналитические получше.

– А такого изображал из себя наивного простачка, что я до сих пор не мог вспомнить, как это мне в голову пришла мысль счет Тарчевского!

– Ну, раз хоть сейчас вспомнил, значит, не со всем еще склеротик.

– Спасибо, сынок. И это в ответ на мое доброе отношение.

– Пожалуйста, дядя.

– И все же я не понимаю, зачем ты затеял все это? Столько трупов. Ведь не мог же ты предполагать заранее, что в результате изумруды попадут к тебе.

– Конечно не мог. Изумруды – это так, случайный приз. Мне от тебя.

– Так все же зачем?

– Это такая игра. Называется «Выиграй у всех». Можно в нее играть на компьютере. Но мне гораздо веселее так, вживую.

– Ну, я еще понимаю, Тарчевского ты ненавидел как еврея, но мы-то с тобой…

– Вы хотите сказать, что мы с вами одной крови? – весело спросил Антон. – Увы! Я существо беспородное, смесь бульдога с носорогом, и мне на ваши национальные вопросы глубоко начхать.

– Ну хорошо, Антон, на что ты надеешься-то? Ведь если меня возьмут, я обязательно расскажу о тебе, и тебя поймают менты. Если они меня не возьмут, тогда изловлю тебя самолично я. Что так, что так – тебе конец.

– Попробуй, дядя. Начинаем финальную стадию игры «Найди меня»! Пока.

И Антон отключился.

– Эй, постой! – еще кричал в короткие гудки Рудин, потом бросил трубку об пол.

Орел ломал голову в поисках тайника с гранильщиками. Где он, этот чертов «зет-2»? Ведь подохнут там все с голоду, как в ужастике Эдгара По. Дикость какая-то – замуровать живых людей! Послал «физиков» за бухгалтером Севой – пусть снова приведут его назад в подвал, и пока он в нетерпении ждал, когда же «физики» вернутся, у него в кармане вдруг зазвонил телефон. Он вытащил из куртки трубку мобильника и услышал в ней незнакомый юношеский голос.

– Мне нужен майор налоговой полиции Орел…

– Да. Я вас слушаю.

Все тот же молодой голос невинно поинтересовался:

– Вас интересует местонахождение Николая Рудина?

– А с кем я беседую? – насторожился Никита.

– Вас что больше интересует – мое имя или все-таки Рудин? А может, вы еще спросите, откуда я знаю номер вашего телефона? Знаете, если я стану подробно все объяснять, то Рудин может и отчалить оттуда, где он сейчас находится. Ну так как, мне обязательно называться или вы просто запишете адрес?

– Давай адрес, парень, и побыстрее.

Голос назвал адрес, номер и марку машины Рудина, в завершение сказал:

– Поторапливайтесь. Клиент уже думает линять оттуда, – и повесил трубку.

Орел вскочил и понесся на выход, по дороге крикнув Русанову:

– Летим!

– На какой высоте? – спросил устремившийся за ним Русанов.

– Как получится.

– А как же «зет-2»?

– Управятся и без нас. Кочкин! – заорал он что есть мочи. – Попробуй разобраться с объектом «зет-2». Допроси бухгалтера Севу.

– Хорошо! – крикнул в ответ Кочкин.

– Я поведу, а ты набирай номер Белавина, – распорядился Орел, когда они добежали до машины. – Если успеем, Рудин наш… Ну, набрал? – спросил он в нетерпении, едва они отъехали от особняка. – Давай телефон… Алло! Санек! Ты еще интересуешься Рудиным? Записывай адрес.

…Разговор с Антоном доконал Рудина окончательно. Он даже не мог больше метаться по комнате – он рухнул на диван вниз лицом.

«Что это? – думал он, сжав голову руками. – Кто он, этот щенок, гений, который обвел вокруг пальца его, старого разведчика, и подвел к роковой черте троих бизнесменов? Откуда он взялся?»

Он точно не сын Бурмистрова, как сначала подозревал Рудин, получив информацию от отца Игнатия. Он и не его сын, как мечтал начальник службы безопасности, глядя на наивного парня Антошку. Размышления о детях наконец привели его к верному решению. Ну да, конечно же! Это сын Тарчевского, несчастный Яша, брошенный отцом и матерью на произвол судьбы.

Какой же он придурок, этот Тарчевский! Рудин полжизни отдал бы, чтобы иметь такого сына! Козел! И сам поплатился, и нас всех под монастырь подвел! Рудин – странное дело! – уже не испытывал никакой злобы по отношению к парню. Он восхищался им, как только мастер может восхищаться работой другого мастера. Парню бы учиться да учиться. Какой бы получился разведчик!