Армия Маньчжоу-Го, насчитывавшая 170 тыс. человек, была расформирована японцами в июле 1945 года, чтобы вооружить недавно созданные дивизии. Японцы прекрасно понимали неблагонадежность маньчжурских войск. Солдаты и офицеры армии Маньчжоу-Го сознавали, что поражение Японии — не за горами, и не горели желанием умирать за японского императора, да и за собственного маньчжурского — Пу И. В июне 1945 года командование Квантунской армии начало передислокацию войск и строительство укреплений в глубине Маньчжурии. На границе должна была остаться лишь одна треть боевых частей, а две трети — сосредоточиться в глубине страны, чтобы там измотать советские части упорным сопротивлением. Японцы рассчитывали также на труднопреодолимую для машин и танков пересеченную местность. Но к моменту советского вторжения в Маньчжурию ни перегруппировка войск, ни строительство укреплений были еще далеко не завершены. Тем не менее в журнале боевых действий Забайкальского фронта за 22–31 августа 1945 года отмечалось: «Приграничные районы у противника прикрывались довольно слабыми погран-полицейскими отрядами, а на важнейших направлениях: Хайларском — одной пехотной бригадой (80) и частями 119 пд; на Солуньском направлении — 107 пд. Эти части имели задачу задержать и измотать наши войска, чтобы дать время командованию Квантунской армии оценить обстановку и развернуть свои главные силы».
Японское командование следующим образом оценивало боеспособность своих соединений, развернутых против Забайкальского фронта (в скобках — месяц формирования):
119-я пехотная дивизия (октябрь 1944) — 70 %;
80-я отдельная смешанная бригада (январь 1945) — 15 %;
107-я пехотная дивизия (май 1944) — 60 %;
108- я пехотная дивизия (сентябрь 1944) — 65 %;
117-я пехотная дивизия (июль 1944) — 15 %;
63-я пехотная дивизия (июнь 1943) — 15 %;
133-я отдельная смешанная бригада (июль 1945) — 15 %;
9-я танковая бригада — нет данных.
125-я пехотная дивизия (январь 1945) — 20 %;
138-я пехотная дивизия (июль 1945) — 15 %;
39-я пехотная дивизия (июнь 1939) — 80 %;
1-я танковая бригада — нет данных.
130-я отдельная смешанная бригада (июль 1945) — 15 %;
136-я пехотная дивизия (июль 1945) — 15 %;
79-я отдельная смешанная бригада (январь 1945) — 15 %.
Таким образом, боеспособность японских войск примерно соответствовала боеспособности 3,55 пехотной дивизии и 0,6 смешанной бригады, а считая две отдельные бригады за пехотную дивизию, — примерно 3,85 пехотной дивизии. Две танковые бригады, только что сформированные, вряд ли обладали боеспособностью выше 15 % каждая и вместе могли быть эквивалентны 0,3 танковой бригады. У Малиновского же все соединения были укомплектованы до штатной численности и имели боеспособность, близкую к 100 %, не испытывая недостатка в вооружении, горючем и боеприпасах. С учетом этого Забайкальский фронт обладал примерно 34 расчетными стрелковыми и механизированными дивизиями и примерно 12 расчетными танковыми бригадами, что давало ему преимущество соответственно 8,8:1 и 40:1.
Вместе 63-я и 117-я дивизии насчитывали не более 18 устаревших горных орудий, 148-я дивизия почти не имела легкого стрелкового оружия для своих пехотных полков, 138-я дивизия находилась в процессе мобилизации и насчитывала не более 2 тыс. человек боевого состава, а 39-я дивизия, переброшенная из Центрального Китая, являлась наиболее боеспособной из всех, но имела меньше артиллерии, чем требовалось по штату. Две танковые бригады были только что сформированы и вооружены танками, изъятыми у армии Маньчжоу-Го. Поэтому их боеспособность находилась на очень низком уровне. Были разоружены и войска Внутренней Монголии.
Замечу, что перед другими советскими фронтами положение японцев было еще хуже. Против 2-го Дальневосточного фронта они имели 2 отдельные смешанные бригады и 2 пехотные дивизии с 15 % боеспособности каждая. Единственная пехотная дивизия с 35 % боеспособности, 149-я, в отличие от остальных, сформированная не в июле, а в январе 45-го, почти не имела транспорта для своей артиллерии. Все эти соединения были эквивалентны 0,8 пехотной дивизии. У 1-го Дальневосточного фронта имелось около 18 расчетных дивизий (11 сд, 4 сбр, 9 отбр, 5 УРов, считая 4 отбр за сд и 5 УРов за 2,5 сд), что давало ему перевес в 16,1 раза.
Против же 1-го Дальневосточного фронта у японцев было не намного больше войск (в скобках — месяц формирования):
15-й пограничный полк (июль 1945) — нет данных.
135-я пехотная дивизия (июль 1945) — 15 %;
126- я пехотная дивизия (январь 1945) — 20 %;
124-я пехотная дивизия (январь 1945) — 35 %;
132-я отдельная смешанная бригада (июль 1945) — 15 %;
128-я пехотная дивизия (январь 1945) — 20 %;
112-я пехотная дивизия (июль 1944) — 35 %;
1-я мобильная бригада — нет данных.
79-я пехотная дивизия (февраль 1945) — 15 %;
127- я пехотная дивизия (март 1945) — 20 %;
122-я пехотная дивизия (январь 1945) — 35 %;
139-я пехотная дивизия (июль 1945) — 15 %;
134-я отдельная смешанная бригада (июль 1945) — 15 %;
59-я пехотная дивизия (февраль 1945) — нет данных.
137-я пехотная дивизия (июль 1945) — 15 %.
Отметим, что в 128-й дивизии вместо штатных 23 тыс. было лишь 14 тыс. человек, но ее боеспособность оценивалась лишь в 20 %, что говорит о нехватке вооружения, боеприпасов и подготовленных бойцов. Примем во внимание, что 15-й пограничный полк вместо положенных по штату 12 пехотных рот и 3 артиллерийских батарей имел лишь четыре роты и одну батарею, его боеспособность не превышала 35 %. 59-я пехотная дивизия вряд ли имела большую боеспособность, чем сформированная одновременно с ней 79-я дивизия, т. е. 15 %. Также 1-я мобильная бригада, сформированная лишь в июле 45-го, вряд ли имела больше 15 % боеспособности. С учетом этого суммарную боеспособность японских войск против 1-го Дальневосточного фронта можно оценить в 2,8 пехотной дивизии. Силы же 1-го Дальневосточного фронта можно оценить не менее чем в 41 расчетную дивизию (31 сд, 1 кд, 1 мк, 11 отбр, 14 УР), что дает перевес в 14,6 раза.
Получается, что в полосе Забайкальского фронта, наносившего главный удар, японцы имели наиболее благоприятное для себя соотношение сил. Это объясняется большей протяженностью Забайкальского фронта (2300 км, в том числе 1700 км — активных боевых действий) по сравнению с 1-м и 2-м Дальневосточными (соответственно 700 км и 1610 км, из которых 500 км — активных боевых действий). В Забайкальском фронте было 638,3 тыс. человек и 16 тыс. бойцов Монгольской народно-революционной армии, в 1-м Дальневосточном — 586,5 тыс., а во 2-м Дальневосточном фронте — 334,7 тыс. человек.
К августу 45-го Квантунская армия представляла собой довольно жалкое зрелище. Все ее кадровые дивизии давно уже были переброшены в район Южных морей или для защиты метрополии. Красной армии противостояли дивизии, сформированные либо из 17-18-летних новобранцев, либо из лиц старших призывных возрастов, ранее признанных негодными к службе. Ни один из самолетов, а их всего было около 900, из-за отсутствия горючего и обученных пилотов не мог подняться в воздух к началу советского вторжения. Танков у Квантунской армии было около 600 машин. Почти все эти танки наши войска захватили как трофеи и передали армии Мао Цзэдуна. Единственный бой японские танкисты 11-го отдельного танкового полка приняли 18 августа на Курильском острове Шимушу (ныне Шумшу), где 21 танк из 64 был подбит, но и советские потери составили 200 человек убитыми. Японцы испытывали острейший дефицит горючего и боеприпасов. Численность Квантунской армии составляла около 900 тыс. человек, из которых половина приходилась на небоевые части. Советские войска насчитывали 1 747 тыс. человек, из них 1378 тыс. — бойцы сухопутной армии. Они располагали 5250 танками и САУ и 5171 боевым самолетом. Такому подавляющему превосходству Квантунская армия противостоять не могла. Японское командование не особенно беспокоилось о судьбе войск в Маньчжурии, понимая их обреченность. У него все равно не осталось флота и авиации, чтобы перебросить Квантунскую армию для защиты Японских островов. По этой же причине нельзя было использовать и промышленный потенциал Маньчжурии для обороны Японии. Маньчжурия уже тогда для Японии не имела никакого военного значения, это доказывается тем фактом, что Токио готов был вернуть Москве не только Южный Сахалин и Курильские острова, но и Дальний с Порт-Артуром, а также соглашался на демилитаризацию Южной Маньчжурии. За эти уступки СССР всего лишь должен был посредничать между Японией и западными союзниками в деле прекращения войны. Но это предложение осталось без ответа.
