Здесь имелся в виду следующий случай. В 1937-м или в начале 1938 года соседи Малиновского по коммуналке в Смоленске написали на него донос. Доносчиками были Николай Дмитриевич Яковлев, тогда начальник артиллерии Белорусского военного округа, а позднее — маршал артиллерии и начальник Главного артиллерийского управления, и комбриг Иван Андреевич Найденов, до февраля 1938 года — помощник инспектора кавалерии Белорусского военного округа по связи, а в дальнейшем — генерал- лейтенант войск связи и начальник Управления связи РККА, в 1940 году пониженный до заместителя начальника Управления. В доносе сообщалось, что на стене комнаты Родиона Яковлевича висит портрет врага народа Уборевича с дарственной надписью (что-то вроде «моему ученику»). Поскольку Найденов, очевидно, не позднее конца февраля 1938 года из Смоленска перебрался в Москву, а до июня 1937 года ничего криминального в портрете Уборевича не было, донос, скорее всего, был написан в период с июня 1937 по февраль 1938 года, когда Малиновский был в Испании. Не исключено, что именно с этим доносом связаны настойчивые попытки отозвать Родиона Яковлевича назад. Скорее всего, Малиновский никак не был наказан за портрет Уборевича просто потому, что в момент его отъезда в Испанию связь с Уборевичем никак нельзя было ставить ему в вину, а находясь там он в любом случае не мог убрать злосчастный портрет.

Наталья Родионовна видела в начале 60-х годов на столе у Малиновского стопку доносов. Первый был об Уборевиче, а последний написан недели за две до этого дня. Он принадлежал маршалу — соседу по дому на улице Грановского и был посвящен недавнему приему с участием иностранных гостей. Вот как раз после этого, когда ехали вместе в лифте, дочь Малиновского с ним и не поздоровалась.

Судя по всему, нерукопожатным маршалом был начальник ГлавПУРа до мая 1962 года Филипп Иванович Голиков. Во всяком случае, другие маршалы-соседи, Буденный и Мерецков, по свидетельству Натальи Родионовны, на том приеме не присутствовали.

Уборевича Малиновский ценил выше всех, расстрелянных с Тухачевским, включая самого маршала.

Несомненно, именно о Найденове, написавшем донос на Малиновского, рассказывает Хрущев в своих мемуарах:

«Как-то я, беседуя с ним (Малиновским), рассказал, как мы с генералом Поповым блуждали под Калачом, вертясь около трупов немецких солдат и серой лошади. Рассказал также, что мы встретились ночью с генералом-связистом, и назвал его фамилию.

Он сразу отреагировал. Говорю: “Вы его знаете?” — “Как же, очень хорошо знаю, я с ним вместе служил”. И потом поведал мне некоторые подробности: “Произошел такой случай. Я, когда приехал в Москву (после Испании), должен был явиться в отдел кадров Наркомата обороны. Офицер, который встретил меня в отделе кадров, по своей неосторожности или плохой исполнительности дал мне мое личное дело (а может, так и было нужно). Я его полистал, и у меня мурашки по коже пошли: как же я еще живым хожу по земле? Столько там ложных гадостей было собрано против меня.

Можно было только удивляться, почему я не арестован и не расстрелян, как многие другие. А среди всей этой гадости лежало и донесение того генерала.

Он, видимо, был секретным агентом. Он там понаписал обо мне жуткие гадости.

После этого мне не только руку было противно ему подавать, но и противно слышать его фамилию. Это — гнусный человек. Он осмелился выдумать обо мне такую клевету, что я не знаю, что же удержало Сталина от моего ареста и расстрела, равно как ряда других честных людей, но более видных и более достойных по отличиям, которые они заслужили в Красной Армии.

Я, видимо, вытащил счастливый билет в лотерее жизни. Только этим и объясняю факт, что остался жив”».

После войны Малиновские были соседями по дачам в Баковке с маршалом артиллерии Н.Д. Яковлевым (через забор). Тем самым, который приезжал по поручению Ставки, а Малиновский через адъютанта дал ему полторы минуты, чтобы убрался восвояси.

Пропажа кота Нуара — любимца семьи Малиновских тоже связана с маршалом Яковлевым. Кота застрелил его старший сын, известный историк Н.Н. Яковлев. Наталье Родионовне рассказала об этом его жена Светлана Дмитриевна Пожарская, историк-испанист. Кот повадился гадить у Яковлевых в спальне, и муж вынужден был его застрелить.

Историю трагической гибели кота Нуара Наталья Родионовна подробно описала в своих мемуарах. Там она не называет фамилии маршала. Но речь, несомненно, идет о даче Н.Д. Яковлева, поскольку только с ней у дачи Малиновского был общий забор.

Что же касается Найденова, то этот прапорщик царской армии, успевший вступить в РКП(б) еще в 1917 году, закончил свою карьеру, а потом и жизненный путь без каких-либо больших потрясений. После войны Иван Андреевич был заместителем начальника связи Генштаба ВС СССР — начальником Управления связи Генштаба ВС СССР, а в 1950 году «видный военный связист», как называют его сегодня в одной из посвященных ему статей, уволился в запас. Умер Найденов 15 апреля 1975 года в возрасте 85 лет.

Николаю Дмитриевичу Яковлеву повезло немного меньше, он сам пал жертвой доноса. В феврале 1952 года, будучи маршалом артиллерии, начальником Главного артиллерийского управления и заместителем министра вооруженных сил, он был арестован, обвинен во вредительстве, лишен звания маршала, но после смерти Сталина освобожден и восстановлен в маршальском звании. В дальнейшем был заместителем главнокомандующего и главнокомандующим войсками ПВО, а в 1960 году состоял в группе генеральных инспекторов. Умер Яковлев 9 мая 1972 года в возрасте 73 лет. Показательно, что Малиновский, став министром обороны, не отправил Яковлева в отставку, а дал спокойно дослужить до пенсии.

В 1925 году Родион Яковлевич женился. Вот что он сообщал о жене и родственниках жены в автобиографии 1938 года:

«Женился я в 1925 г. в г. Иркутске, для чего специально ездил из гор. Калуги, на Ларисе Николаевне Шарабаровой рождения 1904 г., с которой познакомился в 1923 г., когда она работала машинисткой в штабе 104 стр. полка. Она воспитывалась у своего дедушки и бабушки в гор. Иркутске по ул. Степана Разина д. № 3.

Дед ее был сперва печником, каменщиком, а потом завел себе в тайге Кирпичный завод, на котором работал сам и нанимал рабочих — под конец сделался подрядчиком — брал подряды на постройку домов. Умер в 1920 г. Был старик и в белой армии не служил. Бабушка ее домохозяйка. Мать ее родила в девушках, поэтому она воспитывалась у дедушки и бабушки, мать стала жить без брака с почтовым чиновником Пучковым — он умер в 1916 году или 1917 г., сама она работала на почте телеграфисткой и умерла после операции в 1919 г. в Иркутске, оставшиеся от нее дети — Евлогий и Андроник, перешли тоже на воспитание к бабушке, поэтому жена стала работать с 16 лет, бросив учиться. Младший брат жены Евлогий — примерно 1909 г. рождения, будучи мальчишкой, стал торговать мелочью с лотка, а теперь служит зав. складом Иркутской обувной фабрики — в Красной Армии не служил — (освобожден по болезни — ярко выраженное косоглазие). Сейчас в Иркутске по ул. Степана Разина д. № 3 живет дядя жены Федор Михайлович Шарабаров (сын дедушки, у которого жена воспитывалась), теперь уже пенсионер, до этого был печником, каменщиком, а последнее время проводником почтовых вагонов. Бабушка жены умерла в 1928 г.».

По воспоминаниям друга Малиновского генерал-майора Ивана Николаевича Буренина, брак Родиона Яковлевича с Ларисой Николаевной дал трещину еще перед командировкой в Испанию. Малиновский не скрывал, что в Испании у него были романы, в чем честно признавался Хрущеву.

Как писал Родион Яковлевич в автобиографии 1938 года, он «с января 1937 года по май 1938 года был в специальной государственной командировке в Испании».

Можно не сомневаться, что в Испанию его отправили по рекомендации командующего Белорусским военным округом И.П. Уборевича. 2 июня 1937 года, выступая на расширенном заседании Военного совета при наркоме обороны, посвященном разоблачению «военно-фашистского заговора Тухачевского», Сталин сообщил: