— У меня есть и другая модель, специально для женщин, — заявил я, торопливо перебирая товары, которыми был набит саквояж. В конце концов я нашел маску меньшего размера, изготовленную на фабрике мистера Вестермена, и встал, протягивая ее своей собеседнице. В спешке я нечаянно опрокинул саквояж, и на полу выросла гора альбомов и альбомчиков, бумажников и несессеров. — Попробуйте надеть эту маску, мисс Фицгиббон. Сделана из лучшей лайковой кожи.

Подняв глаза на молодую женщину, я заподозрил было, что она вот-вот рассмеется снова, но нет — она хранила полную серьезность.

— Я отнюдь не убеждена, что мне нужны ваши…

— Уверяю вас, они вам вполне подойдут. — Моя искренность сумела все-таки побороть ее скептицизм, и она приняла у меня очки. — Они снабжены застежкой. Пожалуйста, наденьте их.

Я вновь наклонился и кое-как запихнул рассыпанные товары в нутро саквояжа. Попутно я еще раз украдкой оглянулся: коридор был по-прежнему пуст.

Когда я выпрямился, мисс Фицгиббон уже успела накинуть маску на лоб и пыталась совладеть с застежкой. Громоздкая шляпа с цветами, венчающая ее прическу, затрудняла эту задачу до крайности. Признаюсь, мне было не по себе с самого начала нашей беседы, но прежнее мое смущение и в счет не шло по сравнению с испытываемым теперь. Необдуманное поведение и неуклюжие манеры поставили меня в положение самого стеснительного свойства. Мисс Фицгиббон явно решила поиздеваться надо мной, и, пока она возилась с застежкой, я клял себя, что у меня не хватает духу отобрать у нее очки и убраться восвояси. Разумеется, я ничего не сделал, просто тупо следил, как она воюет с застежкой. Наконец она улыбнулась вымученной улыбкой.

— Кажется, эта штука запуталась у меня в волосах, мистер Тернбулл.

Она дернула за тесемку маски и поморщилась от боли. Я и хотел бы как-то помочь ей, но был слишком взволнован. Еще рывок за тесемку — с тем же успехом: металлическая застежка прочно застряла в длинных волосах.

В дальнем конце коридора послышались голоса, поскрипывание деревянной лестницы. Мисс Фицгиббон, видимо, тоже расслышала что-то, поскольку обернулась на звук.

— Что прикажете делать? — тихо спросила она. — Не могу же я попасться людям на глаза с таким украшением в волосах…

Она рванула тесемку и опять поморщилась.

— Разрешите помочь? — осведомился я, нерешительно протянув руку.

На стене у лестничной площадки закачалась чья-то тень — кто-то поднимался снизу, из прихожей.

— Нас с секунды на секунду застанут здесь! — забеспокоилась мисс Фицгиббон. Злополучные очки болтались у нее возле щеки. — Лучше ненадолго скроемся ко мне в комнату.

Голоса звучали все ближе.

— К вам в комнату? — откликнулся я изумленно. — Вдвоем, без свидетелей? Ведь до сих пор…

— Кого вы предложите мне в свидетели? — спросила она. — Уж не миссис ли Энсон?

И, подобрав юбки, мисс Фицгиббон поспешила вверх по ступенькам к своей двери. Я постоял в нерешительности еще мгновение, потом подхватил незакрытый саквояж и последовал за ней. Подождал, пока молодая женщина отворит дверь, и переступил порог.

Комната оказалась гораздо больше моей и много уютнее. На стене висели два газовых рожка, и, когда мисс Фицгиббон открыла газ, комнату наполнил яркий, теплый свет. В камине пылали угли, на окнах красовались длинные бархатные портьеры. Один угол занимала широкая, французского стиля кровать с откинутым покрывалом. Большая же часть комнаты была занята мебелью, которая пришлась бы к месту в гостинице средней руки: шезлонг и еще два кресла, несколько ковриков, огромный сервант, книжный шкафчик и маленький стол.

Я беспокойно топтался у двери, а мисс Фицгиббон сразу же направилась к зеркалу и, выпутав из волос очки, положила их на стол. Потом сняла шляпу и сказала:

— Прошу садиться, мистер Тернбулл.

Я посмотрел на очки.

— Мне, вероятно, следует уйти.

Мисс Фицгиббон помолчала, прислушиваясь к голосам, доносящимся из коридора.

— Пожалуй, вам есть смысл чуточку задержаться здесь, — решила она. — К чему рисковать, что вас увидят выходящим из моей комнаты в столь поздний час…

Я из вежливости посмеялся вместе с ней, по должен признаться, что эта вольная шутка меня изрядно шокировала. Я сел в одно из кресел у стола, а мисс Фицгиббон подошла к камину и пошевелила угли кочергой, чтобы они разгорелись повеселее.

— Извините, я вас ненадолго покину, — произнесла она. Когда она проходила мимо, на меня вдруг пахнуло тем самым ароматом трав, который я уловил на лестнице двумя часами раньше.

Мисс Фицгиббон скрылась за маленькой внутренней дверью, плотно затворив ее за собой. Я остался сидеть, в душе проклиная себя на чем свет стоит. Вся эта история совершенно вывела меня из равновесия: кому угодно стало бы ясно, что автомобильная маска хозяйке комнаты вовсе не нужна и нисколько ее не интересует. А надежда, что она убедит сэра Уильяма испробовать мои очки, представлялась мне теперь, просто несбыточной. Я раздосадовал мисс Фицгиббон, а то еще, чего доброго, и скомпрометировал ее. Ведь если миссис Энсон или кто другой в гостинице пронюхает, что я в ночное время находился наедине с юной леди, ее репутация окажется непоправимо запятнанной.

Когда минут через десять мисс Фицгиббон вернулась ко мне, я уловил донесшееся из-за внутренней двери шипенье водопроводного крана и сделал вывод, что там расположена ванная. Очевидно, я не ошибся, поскольку мисс Фицгиббон заново напудрилась и к тому же уложила волосы по-другому, распустив тугой узел, который носила до того, и позволив освобожденным прядям упасть на плечи. А когда она опять прошла мимо меня к креслу, я ощутил, что излюбленный ею аромат трав стал намного сильнее.

Она села и, вздохнув, откинулась на спинку кресла. Держалась она теперь удивительно естественно и просто.

— Знаете, мистер Тернбулл, — сказала она, — мне кажется, я должна перед вами извиниться. Не сердитесь, что поначалу я вела себя так заносчиво.

— Напротив, это я должен извиниться, — тотчас же возразил я. — Мне не следовало…

— Наверное, у меня наступила естественная реакция, — продолжала она, словно не слыша меня. — Я пробыла четыре часа в обществе миссис Энсон, и за все четыре часа она не умолкала ни на минуту.

— Я полагал, что вы с ней приятельницы.

— Она добровольно приняла на себя роль моего опекуна и наставника. Я получила от нее кучу житейских советов. — Мисс Фицгиббон встала, подошла к серванту и вынула два стаканчика. — Не спрашиваю, мистер Тернбулл, пьете ли вы, поскольку обоняние уже подсказало мне ответ. Хотите бренди?

— Спасибо, не откажусь, — отозвался я, проглотив упрек.

Она наполнила стаканчики из плоской фляги, которую достала из ридикюля, и поставила их на столик.

— Подобно вам, мистер Тернбулл, я иногда ощущаю потребность подкрепить свои силы.

С этими словами она снова села. Мы подняли стаканчики и пригубили спиртное.

— Что же вы так угрюмо молчите? — спросила Надеюсь, я вас не слишком смутила? — Мне оставалось лишь беспомощно глядеть на нее и ругательски ругать себя за всю эту идиотскую затею. — Вы часто бываете в Скиптоне?

— Два-три раза в год. Мисс Фицгиббон, я полагаю, что должен пожелать вам спокойной ночи. Мне не следует оставаться здесь с вами наедине.

— Но я так и не уловила, зачем вам понадобилось показывать мне эти очки.

— Я надеялся, вы воздействуете на сэра Уильяма, чтобы он попробовал их в поездке.

Она кивнула в знак того, что наконец поняла меня.

— Вы что, торгуете очками?

— Видите ли, мисс Фицгиббон, фирма, которую я представляю, занимается производством…

Я замер на полуслове, поскольку в это самое мгновение до меня донесся звук, явно привлекший и внимание мисс Фицгиббон. Мы оба услышали, как за дверью скрипнула половица.

Мисс Фицгиббон прижала палец к губам, и мы застыли в мучительном молчании. Но тишину тут же прервал резкий и настойчивый стук в дверь.

— Мисс Фицгиббон!