— Вообще-то, если ты не забыл, то мы тут по делу собрались.

— Не забыл, — пожимает плечами с безразличием. — Мы еще только начинаем договариваться.

Самомнение у Терехова зашкаливает, но я его сейчас быстро с небес на землю спущу. Вряд ли он согласится на мои условия — я слишком много запросила. Никто в здравом уме и трезвой памяти не рискнет заплатить подобную сумму неизвестной модели.

А значит, можно начинать праздновать победу! Не получится у тебя, Платоша, “купить” меня.

Я же сказала — никогда не стану твоей!

Свой шанс ты упустил…

— Ни о чем с тобой я договариваться не буду! — выдаю ему прямо в лицо, и снова отступаю, так как Терехов нагло движется вперед. — Ты же слышал мои условия!

— Это очень много, Агата!

— На меньшее я не согласна!

Вот куда он смотрит, скажите на милость? Ах да, мое “возбуждение” и “возмущение” сейчас вздымается, того и гляди выпрыгнет из декольте. А этот негодяй пялится на грудь, не стесняясь открыто демонстрировать свой интерес.

И после подобной наглости он еще на что-то надеется?

— Предлагаю компромисс, — спустя время произносит Платон довольно спокойно, а у меня в ответ вырывается резкое и довольно громкое:

— Нет!

— Ты еще не слышала…

— Не хочу ничего слышать!

Он поднимает на меня взгляд, того и гляди, прожжет насквозь. Глаза пылают так, что пора бежать за огнетушителем. Как же, второй раз самому Платону Терехову отказала!

А мажор к отказам точно не привык!

Ничего страшного, никогда не поздно начинать!

— Все-таки злишься…

— Ты меня не слышишь!

— Я виноват, согласен…

— Платон!

— Но я же ничего тебе и не обещал…

Непробиваемый, черт бы его побрал! Просто бесит до посинения и до громкого зубовного скрежета! Наступает, как танк, а я сама не замечаю, как оказываюсь прижатой спиной к стене.

Главное, дверь-то совсем рядом! Стоит лишь руку протянуть, и вот она, заветная ручка. Один негромкий щелчок, и свобода!

Только вот сейчас сверху на меня напирает каменная глыба, которую ничем не пробить. Руки упираются в стену аккурат возле моей головы, а лицо парня приближается к моему.

— Ты… что задумал? — смотрю на парня, не моргая, еще сильнее вжимаясь в стену.

— Ты же слышала на балконе, о чем я мечтаю, — Платон тянет гласные буквы, как будто наслаждаясь и произведенным эффектом, и моими круглыми глазами, и моей временной растерянностью.

— Поздно! — выдаю ему прямо в лицо, но надежда отделаться от этого негодяя тает, как снег в середине июля, так как лицо парня уже совсем близко.

Так близко, что дыхание касается моих губ.

— Мечтать никогда не поздно.

— Ненавижу тебя, — шепчу в ответ, а сердце замирает.

Он же не посмеет — не сделает мне больно. Хватит того, что разрушил когда-то веру в мужчин.

Мы сейчас одни. Да и заступиться за меня некому.

Но ведь не пропащий же Терехов совсем — все-таки воспитанный и порядочный, на что я надеюсь.

— Строптивая, — спустя время выдает Платон и слегка усмехается. — Но тем сильнее заводишь.

— Ответь мне честно на один вопрос, — выдаю, сама от себя не ожидая подобного порыва.

Платон замирает, больше не пытается меня поцеловать и даже отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза. Серьезен, но и я не шучу. Чувствую, что именно сейчас наступает переломный момент и в моей жизни, и в моей карьере.

— А что взамен? — парень приподнимает одну бровь вверх в немом вопросе.

— Обсудим, — усмехаюсь, немного расслабляясь, но все равно напряжение до конца не отпускает.

— Контракт, постель и мое личное уважение, — мигает бровями, и снова у него на лице появляется эта победоносная улыбка, от которой барышни просто тают.

Но я же крепкий орешек! Меня такими дешевыми приемами не купишь!

— Наглец! — фыркаю прямо в лицо Платону, а он даже глазом не ведет.

— Есть такое, — немного наклоняет голову в сторону, не сводя пристального взгляда. — Так что за вопрос?

— Только честно!

— Как на духу!

Наверное, я все же переоценила свои способности, так как язык резко немеет. Не смогу! Не получится ничего.

И я так и не решусь признаться Платону в главном…

Платон

Помимо того, что строптивая, еще и смелая. Ох, как же эта взрывоопасная смесь меня заводит. Но сначала надо, как говорится, все точки над “i” расставить, иначе этот ураган не успокоится. И не начнет снова мне доверять.

Вот кто бы спросил, а нафига мне ее доверие-то сдалось? Проведем хорошо время, отработает Агата свой контракт, я получу желаемое, а она деньги — прекрасное взаимовыгодное сотрудничество.

Только почему же с каждой минутой, проведенной рядом с девушкой, меня начинает тошнить от столь “радужных” планов? Какое-то звено заржавело.

И надо от него поскорее избавиться…

— Так в чем вопрос? — подталкиваю девчонку, а то вроде как сомневается.

Не стоит включать заднюю, дорогая! Раз решила идти вперед, то давай, не останавливайся!

Раньше я, кстати, даже не представлял, что однажды начну думать и действовать в подобном направлении. Зачем мне было представлять? Меня и так жизнь беззаботная устраивала.

— Ты? Генеральный? — смеялись мои вроде как друзья, округляя глаза и поднимая брови вверх.

Не верили до конца, да я и сам тогда не верил, что получится. Что смогу…

— Ты ведь тогда несерьезно ко мне относился? — девушка смотрит в упор, как будто хочет все честные ответы на лбу у меня прочитать. — Возраст остановил, чтобы в постель меня затащить? Зачем я тебе нужна была, Платон?

— И на какой из этих вопросов отвечать? — вроде как с иронией произношу, хотя прекрасно понимаю, что именно сейчас мои отмазки и шутки неуместны.

— На любой, — кривится Агата, поправляя сумочку на плече. — Все равно же соврешь.

— А если я скажу, что приезжал? — своим вопросом заставляю девушку на месте остаться, а то уже косится на входную дверь. — К тебе, — добавляю, на что она лишь ехидно усмехается.

— Не верю! — мотает головой из стороны в сторону, а я вроде как злиться собираюсь, только прекрасно понимаю, что зря.

Права не имею на нее злиться. И не доверять мне у нее сто и одна причина.

Можно долго и нудно сейчас распыляться перед Агатой, только без толку. По глазам вижу, что вопросы свои затеяла, лишь бы поскорее избавиться от меня.

Черт, ну почему я не могу ее просто так отпустить? Меня как магнитом манит к ней с неимоверной силой притяжения друг к другу. Только напором брать уже не хочу.

Не то, чтобы не поддастся — сломать-то не проблема. Но от подобных мыслей тошно становится.

Прежде всего, от самого себя.

— Видишь, как у нас все сложно, — пожимаю плечами, но Агата уже рвется в бой. Глаза-то как горят, того и гляди, сейчас нападет на меня, как разъяренная тигрица.

— “Нас” нет! — отделяет каждое слово друг от друга, не отводя от меня пристального взгляда. — И никогда не будет! Запомни это раз и навсегда.

— А если ты ошибаешься? — я не пойму, откуда столько напора во мне, и почему до сих пор так настойчиво ее уговариваю, но продолжаю и дальше стоять не месте. Слежу, чтобы не сбежала раньше времени.

Пока мы не договоримся…

— Слушай, Терехов, — фыркает Агата, всем свои видом показывая, как я ей противен. — Тебе девок мало? Чего ты ко мне прицепился?

— Я уже отвечал, — ухмыляюсь, но девушка не ведется. — Могу повторить, если ты так сильно хочешь.

— Не хочу!

— А я хочу!

Двусмысленная фраза, но вырывается на автомате. Сама же просила, чтобы честно.

И к чему теперь недовольство?

— Ты уже однажды мне жизнь сломал, — со злостью произносит Агата, делая шаг в мою сторону. — Это у тебя развлечение, а для меня… — запинается, сглатывая громко невидимый комок в горле. — В шестнадцать лет на мир смотришь сквозь розовые очки, и первая любовь — это очень серьезно.

— Агата…

— Я не верю ни тебе, ни другим парням, — продолжает, игнорируя мое обращение. — Я боюсь, что мне снова сделают больно.