— Не веришь? — я прищуриваюсь, глядя ему в глаза.

— Почему же, верю, — снова уверенно, и я очень надеюсь, что честно отвечает парень, не отводя взгляда.

Приятно, чего уж душой кривить, хотя стыдно до сих пор за нашу встречу с Платоном в его кабинете в день подписания контракта. Глупо получилось, слишком наивно и по-дурацки, но мне наука на будущее. Как нельзя себя вести! Даже если ненавидишь человека всем сердцем!

Зато правила с наставлениями от Аделаиды получила — это вообще бесценно в модельном бизнесе! Да и в жизни пригодится, если действительно придерживаться этих правил.

И я очень надеюсь, что Платон вспоминать об этом досадном инциденте все-таки не станет…

— Можно посмотреть? — киваю на одну из дверей, на что мой спутник лишь пожимает плечами.

— Да пожалуйста, ничего секретного я там не храню.

На самом деле, мне просто нужен небольшой передых. Успокоиться, взять себя в руки, немного расслабиться, а то ведь напряжение зашкаливает. Ну и любопытство никуда не деть. Это ж сколько бабок Платон вложил в ремонт? У меня голова кругом идет.

Так, ванная (по моим скромным прикидам — больше на однокомнатную квартиру похожа), кабинет парня (тут сужу исключительно по огромному письменному столу с компьютером и кучей бумаг на этом самом столе), спальня…

А здесь прямо дух захватывает — и от красоты, и от размеров.

Куда уж моей скромной съемной квартирке до хором Терехова, хотя и нынешнему жилью я безумно рада. Могу позволить себе оплатить его из честно заработанного гонорара и ни от кого не зависеть, как делает часть моих одногруппниц.

Я бы так не смогла — не с моим характером под кого-то подстраиваться, постоянно выпрашивая деньги.

Но все равно хочется свой дом, пусть и крошечный, которого у меня, по сути, никогда и не было. Даже под одной крышей с мамой, отчимом и мелкими я чувствовала себя не в своей тарелке. Чужой. Никому не нужной. Даже…лишней.

Младшие-то еще ничего толком не понимают из-за возраста, но я-то уже взрослая. В глубине души я верю, что однажды у меня будет собственный дом. Куча детишек. Любящий муж.

Семья. Настоящая. Где все будут друг друга любить, ценить и уважать.

Я уже четыре года не была в родном доме. Мне там не место.

И от этого обиднее всего…

— Сколько же эта кровать стóит, — усмехаюсь, прогоняя грустные воспоминания, а так же вытирая одинокую слезинку со щеки. — Да тут человек пять поместится, не меньше, — подхожу, усаживаюсь на кровать и пару раз подпрыгиваю, радуясь, как маленький ребенок.

А потом… резко падаю спиной на мягкую поверхность и закрываю глаза. Боже, какое блаженство! Просто так лежать и ни о чем не думать.

Только сейчас замечаю, как сильно гудят ноги. Слабость во всем теле даже не дает встать, но я и не пытаюсь. Просто лежу с закрытыми глазами, наслаждаясь временным отдыхом.

А интересно, Терехов уступит мне свою огромную кровать на сегодняшнюю ночь?

— Не-ет! — кричу и просыпаюсь от собственного голоса. Резко сажусь на кровати, слыша, как громко бьется сердце, отдаваясь эхом в висках.

Еще немного, и выпрыгнет из груди. Или голову разорвет от громкого стука.

А во всем виноват этот дурацкий сон, будь он не ладен. Нет бы принц приснился в виде жениха, если спишь на новом месте — девочки в это упорно верят, и я не исключение.

Кстати, а где я? Точнее, как здесь оказалась?

Сижу посреди огромной кровати, накрытая пледом, а голова, как я понимаю, лежала на подушке.

Странно. И необычно. Точнее, пока необъяснимо — как я здесь оказалась-то? Ведь точно помню, что прилегла с края кровати. Глаза закрыла на время, расслабляясь. Передых мне нужен был, так как присутствие рядом со мной Платона выбило почву из-под ног.

И… уснула. Точнее, отключилась, забыв обо всем на свете.

Но ведь кто-то меня все-таки уложил посреди кровати, хотя можно даже не гадать, кто именно.

Господи, да что ж я такая непутевая-то! Даже заснуть по-человечески не могу. Обязательно что-нибудь, да напортачу.

Еще и сон этот дурацкий…

— Сколько же времени, — шепчу, боясь разбудить Платона, так как в комнате темно. Да и за окном тоже, а значит на дворе глубокая ночь.

И сколько времени я проспала?

— Где же телефон, — снова шепчу, хотя расстояние между комнатами огромное, и вряд ли парень услышит даже мой крик, но все равно не хочу его разбудить. День сегодня слишком уж напряженный, еще и я отключилась.

Надо же, не оставил, перетащил меня на середину кровати, подушку под голову подложил, пледом накрыл — это точно Терехов? Может, его подменили?

А я, неблагодарная, еще и ужин проспала…

Телефон нахожу на тумбочке, когда слезаю с кровати — почти три часа ночи. Еще спать и спать, но я точно знаю, что больше не усну. После этого неприятного и даже страшного сновидения я обычно до утра таращусь в потолок.

А потом целый день хожу, как зомби, так как голова чугунная. Вообще ничего не соображаю, становясь какой-то заторможенной.

А впереди еще съемки, и Ким меня точно убьет. Аделаида уволит, а Терехов…

Ну почему мне так не везет, Господи! За что ты меня постоянно наказываешь? Я так стараюсь ничего не напортачить, но постоянно влезаю в какие-то проблемы. Такое чувство, что они меня просто преследуют в последнее время. Как будто сглазил кто-то. Или порчу навел…

— Главное Платона не разбудить, — бубню себе под нос и тихонечко, практически на цыпочках двигаюсь к выходу из спальни.

Если я правильно запомнила дорогу, то ванную с туалетом найду быстро. Парень, скорее всего, спит в зале — в другой комнате кровати я не видела. А значит, придется прокрасться мимо Платона. Главное не разбудить — зачем человеку очередная головная боль в виде моей скромной персоны?

Ну, точно, хозяин шикарной квартиры, а по совместительству еще и мой нынешний работодатель, дрыхнет на огромном диване, закинув руку за голову. Лунный свет падает на лицо парня, а я как будто к полу приросла. Не могу отвести взгляда. Тупо пялюсь на Платона, боясь пошевелиться.

Беззащитный… Умиротворенный… Красивый… Последнее так вообще упорно бьется в голове.

“Снова влюбилась, глупышка?” — внутренний голос сегодня бьет все рекорды по настойчивости, как будто жизни решил меня поучить так не вовремя.

“Отстань!” — мысленно фыркаю, но взгляд от Платона отвожу, печально вздыхая.

“Он не для тебя, дурочка! Поиграет и снова бросит!” — ох уж этот внутренний голос со своими советами, а я снова мысленно возмущаюсь:

“Да знаю я!”

“А если знаешь, то марш в ванную! И хорош на него пялиться! Ни к чему хорошему это не приведет!”

А вот тут согласна на все сто процентов — к хорошему мое странное увлечение, о котором пока никто даже не догадывается, точно не приведет. И надо выбросить всю эту чушь из головы, иначе крыша поедет окончательно.

— М-мм, — я стону, умываясь, а после смотрю на себя в зеркало. — Капец, красотка, — ворчу, глядя на темные круги под глазами.

Желудок противно урчит, заставляя меня задуматься над своим здоровьем. Диеты диетами, но кушать надо регулярно, а я сегодня забила. Одним капучино сыт не будешь, а свой законный ужин я безбожно проспала.

Чувствую, что Терехов еще мне напомнит об этом. И не раз. Я даже уверена, что начнет требовать свой законный “ужин” в другой день.

Это же Платон!

— Разберемся, — выключаю кран, а глаза так и косятся на душевую кабину.

Ведь ничего же не случится, если я сейчас приму душ? Платон спит, как сурок, а у меня одежда липнет к телу, как будто не мылась неделю, если не больше. И как же хочется ощутить на себе струи теплой воды. Окунуться в мир блаженства!

Ай, была не была, а то ведь неизвестно, удастся ли утром добраться до этого самого душа.

Снимаю с себя джинсы, стягиваю через верх кофточку, затем бюстгальтер, бикини, закручиваю волосы на макушке, чтобы не намочить…

Это не просто блаженство! Это рай в чистом виде! Как мало, оказывается, человеку нужно для счастья!