— Нет!

— А потом я вся твоя.

— Нет!

— Не хочешь…

— Хочу, но нет! — утыкаюсь лицом ей в грудь. — Не хочу отпускать…

— Обещаю, что вернусь.

— И больше не уедешь? — приподнимаю голову и прищуриваю один глаз. — Никогда?

— Платон!

Мне нравится с ней пререкаться — смеяться, шутить, подкалывать иногда. Мне этого всегда будет не хватать. Мало.

Ее слишком мало…

— Ты надолго в столице? — интересуется моя малышка, когда мы, уставшие и выдохшиеся, лежим рядом.

— Если не возражаешь, то послезавтра проведу тебя на самолет, — целую ее в висок и закрываю глаза. — Может, рейс твой отменят?

— Платон!

— Ну, или самолет сломается.

— Платон!

— В пробке застрянем по дороге в аэропорт!

— Невыносимый!

— Дай хоть помечтать, — сильнее прижимаю ее к себе, не желая отпускать.

Два дня вместе — это слишком мало, но я выдержу. И гул аэропорта, и прощальный поцелуй.

— Не успеешь соскучиться, как я вернусь, — шепчет Агата, дотрагивается губами до моих, а после с улыбкой добавляет: — До встречи, малыш!

— Когда-нибудь я Кима убью, — смеюсь в ответ и сжимаю свою девочку в объятиях. — Я люблю тебя. Никогда об этом не забывай.

— Не забуду, — она отстраняется и берет свой чемодан. — Потому что я тоже тебя люблю…

Я не выдержу ее постоянных перелетов. Не смогу больше без нее. Наверное, все-таки правильно я тогда поступил, что отпустил Агату — эти два месяца разлуки пошли нам обоим на пользу. Надо было все взвесить. Не торопясь. Осознать, как она мне дорога.

И я готов… на многое. Ради нее.

Но только не постоянная разлука!

Четыре месяца спустя…

Агата

— Ай! — кривлюсь, так как Аделаида Ростиславовна в очередной раз дергает меня.

— Да кто ж придумал эту шнуровку! — ворчит женщина, возясь с моим свадебным платьем.

До сих пор не пойму, как я согласилась на эту авантюру. Ну, Платон! Хитрец еще тот! Девчонки не могут мужиков в загс затащить, а у нас с любимым все в точности до наоборот.

Это не я, а он меня затащил под венец. Еле уговорил, а глаза-то какие несчастные делал. И, главное, все правильно рассчитал в моем плотном графике.

Чтобы точно дошла я до загса!

— Я задохнусь! — закатываю глаза, слыша сзади очередное ворчание женщины:

— Терпи! Красота требует жертв!

Моя любимая добрая фея! Что бы я без нее делала! Это она полгода назад не позволила мне свалиться в пропасть. Наоборот, вытащила, заставила расправить крылья, поднять выше голову и осуществить свою мечту.

А сейчас вот пресекает все мои капризы.

— Чего ты выпендриваешься? — отчитывала меня строгая наставница, как нашкодившего подростка. — Красавец, олигарх, любит тебя, — перечисляла Аделаида, а я лишь бухтела в ответ:

— Тиран, собственник, ревнивец! — подняла указательный палец вверх. — Но больше всего он любит командовать, — печально вздохнула, делая очередной глоток чая.

— А я разве не так сказала? — удивилась женщина, взывая у меня смех.

Да уж, командир в Платоне засел крепко. И никакие доводы он не хочет принимать. Даже слушать не хочет мои аргументы. Я сказал — и точка! Все, разговор окончен!

Тяжело мне с ним придется — раньше я как-то не замечала за любимым мужчиной подобных командных замашек. Но после нашего примирения на выставке у Кима моего ненаглядного как будто подменили.

— Объясни, зачем тебе продлевать контракт, — Платон делал руки в боки, когда я аккуратненько заикнулась о своей работе.

Мне предложили…поработать еще полгода, так как первоначальный срок подошел к концу. Я даже не стала говорить любимому, что изначально компания планировала заключить со мной новый договор на год. Терехова точно инфаркт бы хватил.

А воплей сколько было бы…

— Мне нравится, — попыталась улыбнуться, но под злобным взглядом Платона как-то резко поникла.

— Что нравится? Перед камерой крутиться? Или нравится, что куча дегенератов потом на тебя пялится и слюни пускает?

— Умеешь ты настроение испортить, — я встала с дивана, но тут же услышала грозный рык:

— Сидеть! — и уже чуть спокойней добавил: — Я еще не закончил. Вот скажи, тебе денег мало, что ты так рьяно себя загоняешь этими бесконечными съемками?

— Да при чем здесь деньги, — махнула в ответ рукой. — Мне просто нравится. Это моя мечта.

— А моя мечта — семья, дом, дети. Кстати, замуж за меня выйдешь?

Это была первая попытка предложения руки и сердца от моего любимого, от чего я обалдела. Даже вставать с дивана перехотела.

И на время лишилась дара речи.

— Так неожиданно, — попыталась увести разговор в другое русло, на что снова услышала категоричное:

— Да или нет?

— Если позволишь продлить контракт.

— А-аа! — застонал Платон, закатил глаза, но по итогу согласился.

Я уж думала, забыл совсем о моем обещании, раз больше к теме нашей предстоящей свадьбы мы больше не возвращались. Конечно же, тяжело нам на расстоянии, но я старалась почаще видеться с любимым. Да и он прилетал ко мне на съемки, чтобы пару дней провести вместе.

И вот теперь его мечта сбылась. Я стою перед зеркалом, в шикарном свадебном платье (подарок Аделаиды Ростиславовны) и…безумно счастлива. Хотя еще две недели назад я готова была послать Платона со своим предложением куда подальше.

Вот же баран упрямый мне достался!

— Медовый месяц… — начал было парень, но я его перебила:

— У меня съемки!

— Агата, у нас свадьба!

— После свадьбы…

— Нет!

Разругались вдрызг. Надули губы. Он кидал на меня злостные взгляды, а я делала вид, что его игнорировала. Даже по разным комнатам разошлись. И часа два не разговаривали.

Я остыла первой — надо же хоть кому-то в нашей семье проявляться лояльность. От этого упрямца не дождешься, придется самой идти на компромисс.

— В чем проблема перенести наш медовый месяц на Бали? — я зашла в спальню и остановилась возле кровати, наблюдая, как Платон переключает каналы один за другим.

И, главное, даже не косится в мою сторону!

— Ты определись, дорогая, — он намерено сделала паузу, продолжая свое “веселое” занятие. — У нас медовый месяц? Или твоя съемка? Реши уж, наконец, что для тебя важнее.

— Да там всего пара дней! — выпалила я, на что Платон перевел на меня взгляд. — Ну, может три, — кривилась, мысленно давая себе по башке. — Или четыре.

— Все понятно с тобой, — фыркнул Терехов, но я тут же его перебила:

— Зато потом я вся твоя! Целую неделю! — даже подняла указательный палец вверх. — Платон, миленький, ну там будет съемка новой коллекции купальников от…

— Да хоть от самого президента! — мой любимый выключил телевизор и откинул пульт в сторону. — Десять дней! Иначе свадьба отменяется!

— Я постараюсь, — кивнула, прикидывая, как договориться о переносе очередных съемок.

— Десять, Агата! Даже не думай потом отмазаться!

Даже не думала, так как он для меня теперь — самое главное в жизни. А действительно, почему бы этим съемкам не подождать? И так работаю практически без выходных.

А если уж совсем честно, то не готова я променять Платона на свою работу…

— Где моя невеста? — мой будущий муж заходит в комнату, когда я уже минут двадцать как нервничаю, желая, чтобы поскорее эта дурацкая церемония закончилась.

— Забирай, — ухмыляется Аделаида, а мои подружки смеются, наблюдая, как Терехов к месту прирос.

Если он и дальше будет тормозить, до загса мы не доедем. Опоздаем, а потом все сначала начнется. Нет уж, второго раза я не выдержу. Точно сбегу из-под венца, ищи меня потом в жарких странах.

— Боже, какая красавица! — родители Платона заходят в комнату, а у мамы даже слезы на глазах.

— Сынок, берем! — улыбается отец, а после мне подмигивает.

Я не ожидала, что отношение с родителями моего любимого так быстро наладятся. Нервничала очень, когда Платон потащил меня с ними знакомиться официально.