— Значит, договорились, — констатировал Сергачев. — Стартуй. Я тебя слушаю.

Гуров коротко обрисовал ситуацию и еще короче закончил:

— Я тебя приглашаю на дело, которое может для нас обоих закончиться тюрьмой. И сидеть мы будем в разных камерах.

Сергачев помолчал, затем спросил:

— А ты бы со мной на такое дело пошел?

Теперь выдержал паузу Гуров.

— Вряд ли. Я бы тебе не поверил и предложил что-нибудь иное. А ты мне должен верить, вопросов не задавать и либо согласиться, либо отказаться.

— Змей, — констатировал Сергачев.

— Профессионал.

— Хорошо. — Сергачев тяжело вздохнул, поднялся, расправил плечи. — Когда?

— В девять я позвоню. Если он согласится, значит, я угадал. А пока обговорим детали и два варианта. Один…

— Победа и поражение, — перебил Сергачев. Привычный вариант.

Они проговорили до девяти, затем Гуров снял трубку, набрал номер, после первого же гудка услышал:

— Потапов.

— Доброе утро, Сергей Михайлович, Гуров беспокоит.

— Доброе, Лев Иванович. Чем обязан?

— Необходимо срочно встретиться и поговорить.

— За чем дело встало? Подъезжайте, я до обеда у себя, — ответил Потапов, голос у него был ровный, спокойный. — И чего ты такой неуемный, подполковник? У тебя отпуск, отдыхай. Ну, если так приспичило, жду.

«Неужели ошибся?» — подумал Гуров и сказал:

— Не надо, чтобы нас видели вместе!

— Интересно, почему?

Гуров не отвечал. «Либо я промахнулся, — решил он, — либо эта сволочь сейчас согласится».

— Ну хорошо, — произнес наконец Потапов. — Кафе? Ресторан?

— Это еще хуже. — Гуров показал Сергачеву большой палец. — Если я к вам приеду — плохо, если нас засекут на нейтральной территории — тоже плохо.

— Я не очень понимаю, — нерешительно проговорил Потапов, и голос у него сильно изменился. — Какие предложения?

— Непогода… Сейчас за городом ни души. Алтуфьевское шоссе знаете?…

Генералу Потапову недавно исполнилось пятьдесят пять, но выглядел он значительно моложе. Занятия на тренажерах, карате, сауна, бассейн, в общем, ничего нового и интересного. Сергей Михайлович умудрялся, участвуя в самой безобразной попойке, пить минимально, но выглядеть со всеми наравне. А утром он, надев два тренировочных костюма, обязательно бегал кросс. Генерал походил на киношного американца, этакого неувядающего супермена с неизменной улыбкой, с шуткой, прекрасно носившего форму, но не менее элегантно выглядевшего в штатском. Женщины его обожали, подчиненные побаивались и не любили, а настоящие мужики относились брезгливо, стараясь соприкасаться с ним как можно меньше.

Он часто ездил без шофера и сегодня взял служебную машину, сел за руль и покатил на встречу с Гуровым. Потапов не боялся сыщика из МУРа, генерал вообще был не труслив, но и не глуп, поэтому пистолет с собой прихватил. Он согласился на встречу по одной-единственной причине: он знал, что Корпорация вербует подполковника, знал, какой интерес к нему проявляет Патрон, и решил осуществить вербовку лично, чем укрепить свое сильно пошатнувшееся положение. Если при Хозяине, как между собой называли генерал-полковника Чурбанова, Потапов обладал реальной властью, то после его ареста власть потерял и стал простым информатором. Такое положение его не устраивало, и генерал решил, что вербовка подполковника существенно изменит его положение в Корпорации.

Потапов выехал на Алтуфьевское шоссе, увидел, что за ним пристроились белые «Жигули», и удовлетворенно кивнул.

Гуров максимально сосредоточился на предстоящей встрече, что помогло ему не думать о девочках. После того как решение было принято, он успокоился, обрел уверенность. Он вынул из кармана пистолет и протянул сидевшему позади Сергачеву. Как Денис втиснулся между передним и задним сиденьями, как сумел уместиться, оставалось загадкой — его колени находились выше головы. Денис взял пистолет, выщелкнул обойму, заглянул в канал ствола, проверил спусковой крючок и сказал:

— Дал бы дома, я бы его сделал помягче, но не горюй, сыщик, и так не промахнусь.

Гуров не ответил и свернул за «Волгой» на проселочную дорогу.

— Ты поосторожней, — продолжал Денис. — Я его видел в спортзале, мужик в полном порядке.

— Знаю, — Гуров вынул из «бардачка» наручники, сунул их в карман плаща.

Был март, но в лесу еще лежал снег, серый и умирающий. «Волгу» порой заносило. Потапов взглянул в зеркало, увидел, что следовавшие за ним «Жигули» мигнули фарами и остановились. Он вышел из машины, присмотрелся к остановившимся метрах в тридцати «Жигулям», но номер был залеплен грязью, и генерал усмехнулся, пошел навстречу Гурову.

— Привет, подполковник, — Потапов протянул руку. — Ты великий конспиратор.

— Здравствуйте, — Гуров ответил на рукопожатие и даже улыбнулся. — Каждый сыщик — конспиратор.

Он указал на тропинку и пошел в лес. Потапов замялся. Оглянулся, прошелся рукой по карману, проверяя, на месте ли пистолет, затем последовал за Гуровым, который, оскальзываясь, шагал сквозь березняк.

Потапову ситуация начинала не нравиться, он, вынув пистолет, дослал патрон, снял с предохранителя, чуть приотстал, шагов на десять. Неожиданно Гуров повернулся и сказал:

— Мне нужна ваша помощь. Да не держитесь за пистолет. — Он похлопал по карману. — Я без оружия, а в рукопашной вы сильнее.

— Это точно, — Потапов вынул руку из кармана. — Так какая помощь?

— Сам знаешь, — переходя на «ты», сказал Гуров.

— Понятия не имею, — Потапов пожал плечами.

— Хорошо. — Гуров тоже пожал плечами. — Неделю назад я отправил свою жену и ее сестру за Урал… к другу. Ваши люди разыскали их и захватили. Ночью мне позвонили…

— Ты в своем уме? — Потапов взглянул возмущенно и, встретившись с Гуровым взглядом, «пустил петуха», но все же закончил: — Ты с кем разговариваешь?

— С членом мафии, — флегматично ответил Гуров. — Или как вы себя называете? Корпорация? И ты знаешь, что я об этом знаю. Вы меня вербуете. Зачем я вам нужен, не понимаю. Согласен на ваши условия.

Потапов оглядел Гурова с сомнением.

— Быстро согласился? — усмехнулся Гуров. — У меня была ночь. Скажу честно, генерал, самая плохая ночь в моей жизни.

Гуров вынул из кармана пачку сигарет, вытряхнул одну и дрожащими руками начал чиркать спичками. Потапов подошел и миролюбиво сказал:

— Лев Иванович, история с твоей семьей прошла мимо меня. Я бы не позволил.

— Эй, мужики! — раздался мужской голос за спиной Потапова.

Он непроизвольно обернулся, Гуров выхватил из кармана наручники и, пользуясь ими, как кастетом, ударил Потапова в солнечное сплетение. Генерал хрюкнул, согнулся, упал на колени. Гуров завел его безвольные руки вокруг дерева, защелкнул наручники на запястьях. Потапов задел виском за кору дерева, содрал кожу, по его лицу потекла кровь.

Гуров переложил пистолет Потапова к себе в карман, носовым платком вытер кровь, присел на пенек и закурил.

«Вот я и совершил преступление, — спокойно, словно о ком-то другом, подумал Гуров. — Хотя ничего доказать нельзя, да и заявлять подонок никогда не станет, но я-то знаю…» Потапов перестал хрипеть, несколько раз глубоко вздохнул, Гуров заговорил, словно ничего не произошло и беседа не прерывалась.

— Значит, ты бы никогда не позволил… Дальше. Маленькое отступление. Бесплатный совет. Разговаривая с противником и услышав за спиной крик или шум, не крути головой, а сделай шаг назад и в сторону. На оперативной службе это знает каждый сопляк. Теперь говори.

— Команду дал не я…

— А отбой дашь ты.

— Из леса?

— Да уж что-нибудь придумаем.

— А если не придумаем? — Потапов покосился на Гурова, который докурил сигарету, выщелкнул окурок, проследил за его полетом и вздохнул.

— Погиб от рук неизвестных преступников… Понимаю…

— А мне говорили, что ты дурак. — Гуров вытащил из-под снега жухлую травинку, начал жевать. — Девочки должны прилететь в Москву завтра утром.