¹Павсаний IV.2.2 и III.1.4; Аполлодор I.9.5.

²Киприя. Цит. по: Павсаний IV.2.5; Павсаний III.1.4; Еврипид. Просительницы 990—1071.

³Аполлодор I.9.5; Павсаний. Цит. соч.

⁴Павсаний. Цит. соч.; Аполлодор III.10.5—7.

⁵Паниасид. Цит. по: Аполлодор III.10.3; Павсаний III.17.4.

⁶Павсаний III.26.3 и IV.2.3; Аполлодор III.10.3.

⁷Аполлодор ІІІ.11.2; Гигин. Мифы 80.

⁸Аполлодор. Цит. соч. и III.10.3; Гомер. Одиссея XІ.300; Павсаний IV.2.4; Гигин. Мифы 14.

⁹Гигин. Мифы 242; Аполлодор I.7.8; Евстафий. Схолии к «Илиаде» Гомера ІX.557.

¹⁰Аполлодор. Цит. соч.

¹¹Аполлодор I.7.9; Евстафий. Схолии к «Илиаде» Гомера. Там же.

¹²Аполлодор I.8.2; I.9.16 и III.11.2; Феокрит. Идиллии XXII.137 и сл.; Пиндар. Немейские оды X.55 и сл.

¹³Гигин. Мифы 80.

¹⁴Овидий. Фасты V.699 и сл.; Феокрит. Цит. соч.; Схолии к «Одиссее» Гомера XІ.300.

¹⁵Павсаний III.14.7; Аполлодор III.11.2; Пиндар. Немейские оды X.55; Лукиан. Разговоры богов 26.

¹⁶Аполлодор. Цит. соч.; Павсаний IV.3.1.

¹⁷Павсаний ІІІ.16.3.

¹⁸Еврипид. Елена 1503; Гомеровский гимн к Диоскурам 7 и сл.

¹⁹Цицерон. О дивинации I.34.75 и II.32.68.

²⁰Павсаний IV.27.1; IV.16.2.

²¹Пиндар. Немейские оды X.49; Цицерон. Об ораторе II.8.352; Феокрит. Идиллии XXII.215—220; Павсаний III.16.1—2.

²²Плутарх. О братской любви I; Геродот V.75; Лукиан. Разговоры богов 26.

1. Обычно, чтобы обосновать приоритет царя-жреца перед танистом, говорили, что царь является сыном бога, рожденным матерью, чей муж считался отцом одновременно родившегося близнеца, причем первый из братьев считался бессмертным, а второй — смертным. Так, Геракл — это сын Зевса и Алкмены, а его близнец Ификл считался сыном мужа Алкмены — Амфитриона. Такую же историю рассказывали о Диоскурах из Лаконии и их соперниках Идасе и Линкее из Мессении. Полная гармония, существовавшая между братьями-близнецами, открывает новый этап в развитии царской власти, когда танист исполняет обязанности визиря и главнокомандующего (см. 94.1) и во власти лишь немногим уступает царю-жрецу. Поэтому именно Кастор, а не Полидевк, является знатоком военных дел и даже служит наставником Геракла в военных вопросах, отождествляясь в этом с Ификлом, тогда как Линкей, но не Идас, наделен острым зрением. Однако до тех пор, пока система двоецарствия не получила своего окончательного развития, танист не считался бессмертным и не получал после смерти такого же положения, как его близнец.

2. Спартанцы вели частые войны с Мессенией и в классическую эпоху обладали значительной военной мощью и достаточным влиянием на дельфийского оракула, чтобы придать всегреческий характер своим близнецам-героям как пользующимся большей благосклонностью Зевса, чем любая другая пара близнецов. И действительно, Спартанское царство пережило всех своих соперников. Если бы случилось по-другому, то созвездие Близнецов было бы названо в честь Геракла и Ификла, Идаса и Линкея или Акрисия и Прета, а не в честь Кастора и Полидевка; они не были даже единственными героями, которым было разрешено ездить на белых лошадях: любой герой, в честь которого устраивался праздник, считался всадником. Именно такие празднества на исходе дня, на которых потомки героя съедали целого быка, легли в основу рассказов об обжорстве Лепрея (см. 138.h) и Геракла (см. 143.a), а в этом мифе породили тему соревнования в обжорстве между Идасом, Линкеем и их соперниками.

3. Брак с Левкиппидами узаконивал царское положение спартанских соправителей. Они названы жрицами Афины и Артемиды и носят относящиеся к луне имена. На самом деле они представляли луну-богиню, и на вазописи Диоскуры часто сопровождают колесницу Селены.

4. Аналогичным образом следует понимать рассказ о Марпессе. Очевидно, мессенцы совершили набег на этолийцев, живших в долине Эвена, и украли их наследницу Марпессу. Против них выступили поклонявшиеся Аполлону спартанцы, позавидовав их успеху. Чтобы решить конфликт, обратились к Микенам как к высшему авторитету, и Микены поддержали мессенцев. Однако соревнования колесниц, устроенные между Эвеном и Идасом, во многом напоминают мифы о Пелопе и Эномае (см. 109.j) и Геракле и Кикне (см. 143.e—g). Во всех этих случаях упоминаются головы соперников царя. Изображение, которое могло лечь в основу всех этих историй, вероятно, запечатлело старого царя, идущего навстречу неизбежному крушению колесницы (см. 71.1) после того, как вместо него богине уже было принесено несколько жертв заместителей (см. 42.2). Его кони принесены в жертву как пролог к возведению на трон нового царя (см. 29.1 и 81.4). Злополучный угон скота мог иметь в основе исторический случай — ссору между мессенцами и спартанцами за дележ добычи, полученной в результате совместного похода в Аркадию (см. 17.1).

5. Появление Кастора и Полидевка в доме Формиона описано довольно хитро: автор сообщает о проделке, которую сыграли с глупыми спартанцами проходимцы, переодевшись в их национальных героев. Кирена, где поклонялись Диоскурам, поставляла траву — триллиум, из которой изготовляли нечто наподобие асафетиды, считавшейся, благодаря своему запаху и вкусу, ценной приправой. Киренские купцы были именно теми, кем они себя назвали, и когда они покинули дом Формиона вместе с его дочерью, оставив в качестве платы свои товары, Формион решил, что лучше всего представить все как чудо.

6. Дикая груша была священным деревом луны благодаря своему белому цветению, и самое древнее изваяние богини смерти Геры в микенском храме Геры было сделано из дерева груши. Плутарх («Греческие вопросы» 51) и Элиан («Пестрые истории» III.39) упоминают грушу как плод, которому поклонялись в Аргосе и Тиринфе; именно поэтому Пелопоннес называли Апия («грушевый») (см. 64.4). Диоскуры забрались на грушу, чтобы показать, что они настоящие герои. Более того, плоды завязываются на груше в конце мая (см. 72.2), когда солнце находится в созвездии Близнецов, а в восточном Средиземноморье начинается сезон мореплавания. Воробьи, которые сопровождали Диоскуров, внимавших молитвам моряков, принадлежат морской богине Афродите. Ксуф («воробей»), отец Эола (см. 43.1), был поклонявшийся Афродите предок Диоскуров.

7. В гомеровском «Гимне к Диоскурам» (7 и сл.) неясно, летят ли Кастор и Полидевк по небу в сопровождении воробьев или же они спешат по небу «на воробьиных крыльях», чтобы помочь морякам в беде. На этрусских зеркалах они иногда изображались крылатыми. Их спартанский символ, или docana представлен в виде двух колонн, поддерживающих святилище, другой символ — две обвитые змеями амфоры, причем змеи — это воплощение Диоскуров, которые пришли отведать пищи, помещенной в амфоры.

8. Выйдя вторично замуж, Горгофона нарушила индоевропейский обычай (см. 69.2; 74.a и 106.l).

Беллерофонт был сыном Главка и внуком Сисифа. Он вынужден был покинуть Коринф, убив перед этим некоего Беллера, за что и получил прозвище Беллерофонт, звучавшее потом как Беллерофон, а также собственного брата, которого обычно называют Делиадом¹. Он нашел приют у тиринфского царя Прета, но, к несчастью, жена Прета Антея, которую некоторые называют Сфенебеей, влюбилась в пришельца с первого взгляда. Когда тот отклонил ее любовь, она обвинила его в том, что он пытался соблазнить ее, и Прет, поверив жене, пришел в ярость. Однако, не рискуя навлечь на себя гнев фурий за убийство человека, нашедшего приют в его доме, Прет отправил его к своему тестю Иобату, царю Ликии, с запечатанным посланием, в котором говорилось: «Прошу, убери подателя сего с этого света — он пытался обесчестить мою жену, твою дочь».