Ковентри взглянул на меня со смесью досады и извинения:

– Миссис Флусер много лет работала в библиотеке на добровольных началах, и мы ценили ее вклад в наше дело.

– Ладно, ладно, – сказал Спайк. – Но он же пришел за бумажками Хэтча, так? Вы с Марджори просматривали документы Данстэнов, а я… – Спайк повернул свою розовую голову и долго испытующе смотрел на меня. Все его лицо залилось краской.

– Вы решили, что я пришел за фотографиями Хэтча?

– Хью, малыш, может, подыщешь мне какую другую работенку? У меня уже в глазах рябит.

Хью велел ему подниматься наверх и заняться перекладыванием книг, и Спайк поспешил к лестнице.

– Этот паренек не так уж плох, каким мне показался, когда я обратила на него внимание, – сказала Марджори Раттацци. – Вот только из его слов я с трудом понимаю половину. – Она улыбнулась мне. – Я была здесь, когда мистер Ковентри спустился с миссис Хэтч и вашими тетушками. Решительные женщины, не правда ли?

– Им палец в рот не клади, – сказал я.

Неподвижно сидя рядышком на тахте, сложив руки на животах, тетушки жадно впитывали мыльную оперу, громыхающую из телевизора. Кларк мирно почивал в кресле-качалке.

– Вам повезло, что это я, а не взломщик, – объявил я им.

– Ну, привет, бродяга, – проговорила Нетти. Кларк почмокал губами и желтым глазом отметил мое присутствие:

– А упаковочку пивка по пути не прихватил?

– Виноват, – пожал плечами я.

– Там, правда, в холодильнике еще осталось немного. Будь другом, достань бутылочку. Если есть настроение, можешь и себе.

– В сотейнике на столе тунец, – сказала Нетти. – Возьми тарелку, положи себе.

– Дамы, мне надо с вами поговорить.

– Ох, мы уже столько всего наслушались! – вздохнула Мэй.

Я достал из холодильника две бутылки, откупорил и принес пиво в гостиную. Кларк принял свою бутылку с достоинством члена королевской семьи, которому подставляют стул, – не глядя.

– Чего наслушались? – поинтересовался я у тетушек.

– Мы уже обо всем договорились за две секунды до твоего прихода, – сказала Нетти. – Я и мои сестры – мы знаем, что поступаем правильно.

Кларк оторвался от бутылки:

– Может, мне следует пойти по пятам Кларенса и поселиться с ним по соседству… Беда частенько заставляет человека задуматься.

Я оглянулся на Нетти.

– Вы уже слышали о «Маунт-Болдуин»?

– Я разговаривала с миссис Элизабет Фэнтин, – ответила она – Миссис Фэнтин – директор «Маунт-Болдуин». Она позвонила, спросила тебя, но, поскольку тебя не было, миссис Фэнтин с удовольствием пообщалась со мной. Возможно, ты удивишься, но эта душка миссис Милтон позвонила в «Маунт-Болдуин» и забронировала место для Кларенса. Миссис Фэнтин сказала, что они будут рады его принять в любое время.

– Отлично, – сказал я.

– Когда миссис Фэнтин поинтересовалась финансовыми возможностями Кларенса, я сообщила, что моя сестра и ее муж – нуждающиеся.

– Я бы сначала переговорил с Кричем, – сказал я.

– А я и с мистером Клейтоном Кричем переговорила – через минуту после разговора с миссис Фэнтин. Его манеры, конечно, своеобразны, однако мистер Крич знает толк в своем деле. Если ты пошевелишься, мистер Крич хотел бы, чтоб ты подписал документы завтра в девять утра в его офисе.

– И успеешь отвесить от нас последний поклон старине Тоби, – пробурчал Кларк.

Я снова посмотрел на Нетти.

– Мистер Крич сообщил мне, что похороны завтра г. десять утра. Мы хотели бы, чтобы нашу семью представлял ты.

– Хорошо, – согласился я.

– А я бы съела немного тунца, – заявила Нетти. – Составлю тебе компанию.

– И я не откажусь от пары кусочков, – кивнула Мэй.

– Я тоже буду, – сказал Кларк. – На сытый желудок горевать легче.

Я принес тарелки с вилками и стал смотреть, как они едят.

– Кажется, вы говорили, что звонила Лори Хэтч? – спросил я.

– Кажется, да, – ответила Нетти. – Очень милая молодая дама. Так ее жаль, прямо сердце разрывается: ее мужа подозревают в каком-то правонарушении.

– Вы говорили, что подумывали о том, чтобы позвонить ей. Но вы не сказали, что еще и в библиотеку ходили.

Нетти взглянула на меня с укором:

– Миссис Хэтч просто помогла моей сестре и мне отыскать фотографии, которые потерял мистер Коверли – человек, который не смог бы ткнуть пальцем в небо, лежа на спине посреди поля.

– Ковердэйл, – поправила Мэй. – Ю Ковердэйл. Он, скорее всего, не из наших мест. В наших краях не дают детям таких странных имен – Ю.

– Хью, – улыбнулся я, – Хью Ковентри.

– Исключительно робкий молодой человек, – сказала Мэй. – Робкий нрав делает мужчину жалким.

– А по-моему, робел он исключительно по причине присутствия миссис Хэтч, – подметила Нетти.

Зыбкий, едва ли не шутливый намек на мысль шевельнулся в голове, и я сказал, практически не задумываясь:

– А миссис Хэтч ничего не говорила о каких-либо других фотографиях, а?

– Что-то не припомню такого, – сказала Нетти. – Мы тут подумывали о том, чтобы отметить твой день рождения завтра в одиннадцать, если это не нарушит твой плотный график.

– Вы не ответили мне.

– Миссис Хэтч просила передать привет Нэдди. Я тебе разве не говорила, Нэдди? Твоя знакомая передавала тебе свои поздравления.

Я улыбнулся Мэй:

– Вы хотите сказать, что ушли из библиотеки с пустыми руками?

– Да бог с тобой, только дурак не воспользуется такой возможностью. Я обнаружила там уйму полезного. Полная коробка резиновых лент, две коробки восхитительных больших скрепок для бумаг, их еще называют «джумбо», и штамп для проставления даты, в котором можно менять цифры. Мы можем проштамповать наши книги!

– Мэй, – сказал я, – у вас нет никаких книг., \ Она лукаво улыбнулась мне.

– О господи, – вздохнул я. – Можно я позвоню Рэчел Милтон?

– Ну, если это так необходимо, – позволила Нетти. – Когда Рэчел сняла трубку, я сказал:

– Никак не ожидал, что вы все так быстро устроите. Спасибо вам.

– Я, как только приехала домой, прилегла вздремнуть, а потом выпила две чашки кофе. Лиз Фэнтин пообещала мне, что все устроит. У Лиз просто гениальный изворотливый ум. Кстати, примерно час назад примчался Гринни, чуть живой и вне себя. Заперся в кабинете и сделал не меньше миллиона звонков. Потом опять умчался, вопя на ходу, что ему нужно встретиться со Стюартом. Очень не похоже, что он врал. Если Лори тебе что скажет – дашь мне знать, хорошо? Мне проще будет оказать мужу поддержку, если я буду знать, что его сажают.

Через несколько минут я перешел улицу, и Джой нерешительно мялась в дверях, пока я рассказал ей о «Маунт-Болдуин». К моему облегчению, Джой эти новости обрадовали. А слышал ли я сам новость? Только что произошло удивительное: внезапно скончался Тоби Крафт и всем нам оставил целое состояние!

После трех пополудни я миновал витрины магазинов на Ярмарочной улице и свернул на Бакстон-плейс. Солнце будто резко выключили. Под грубыми плоскими крышами коттеджи напоминали злобных карликов. Мне стало казаться, будто я, как слепой мул, прикован к столбу и натужно тащусь по кругу, а через минуту я подумал, не повернуть ли мне к дому и не поспать ли пару часов.

В окнах дома номер один по Бакстон-плейс я увидел лишь свое отражение. То же повторилось и у следующего дома. Я понапрасну терял время. Ответы, что я искал, были не в прошлом, а в настоящем, и мысль о коротком сне была самой удачной из всех, что родились у меня в голове с тех пор, как я рассказал преподобному Свингу о музыкальных вкусах моей матери. Когда-то очень давно Стар говорила мне о соло альт-саксофона, услышанном ею на концерте до моего рождения, – это воспоминание пришло сейчас, принеся с болезненной ясностью образ матери. Я развернулся, сделал шаг к яркой полоске света в конце улочки, и тут человек в черной кепке «Кангол»[59] и голубой рубашке с короткими рукавами свернул за угол и зашагал в темноту. Чуть прихрамывая, он на ходу начал перебирать пухлую связку ключей, отыскивая нужный. Его смуглая кожа была серого оттенка, как у человека, долго лишенного солнечного света.