74

Я заперся в кабинке и открыл сумку. Она была наполнена пухлыми конвертами: балансовые отчеты банка на Виргинских островах; документы о регистрации компаний под названиями «Глиттермакс Инк.», «Игл Пропертиз» и «Дельта Мад Холдинге»; акты о передаче зданий в Луисвилле и Цинциннати; письма из адвокатских фирм. Я просмотрел партнерские соглашения, подписанные Хэтчем и Гринвиллом Милтоном. Две стопки компьютерных дисков были засунуты в боковые кармашки.

Эшли обвила меня руками и звонко поцеловала.

– Непредсказуемый Нэд Данстэн. Что в этой симпатичной сумочке?

Я положил сумку на стол и сел лицом к Эшли:

– Тебе виднее.

Эшли кокетливо закусила зубками нижнюю губу.

– Интересный ответ. – Пара секунд молчания. – Как насчет ланча?

– Интересный вопрос, – сказал я.

– Я заказала в номер пару клубных сэндвичей. А как насчет бутылочки «Пино Гриньо», которое так тебе понравилось?

– О доброе старое «Пино Гриньо», – сказал я.

Она сделала заказ по телефону, затем села, раскрыла сумку, заглянула внутрь. И подняла на меня глаза. Я пожал плечами. Эшли вытащила одну из папок и бегло просмотрела содержимое. Хмурая сосредоточенность ее лица растаяла, преобразившись в выражение изумления. Эшли просмотрела следующую папку:

– Где ты взял все это?

Я поведал ей сказку о человеке, который оставил документы на скамейке на Городской площади.

– Он хочет, чтобы ты сняла копии. Похоже, он собирается вернуть оригиналы туда, где взял.

– Ты видел его?

– Нет. Если этот парень может запросто вломиться в «Дом Кобдена», от него надо держаться подальше.

– Этот парень сделал гораздо больше, чем вломился. – Эшли просматривала следующую пачку документов. – Он Нашел тайник с секретными документами Стюарта. Можешь представить, как надежно он был спрятан?

– Они тебе пригодятся?

– Пригодятся? Да это же бомба! Хэтч разместил фиктивные компании за границей, прикупил кучку ночных клубов и снимал жирнющие сливки! Наличные он отправлял в банки на Виргинских островах и отмывал их посредством фиктивных компаний, в виде ссуд. – Она вытащила диски. – А здесь, наверное, все заключенные им сделки до единой. Каждый жулик делает когда-то фатальную ошибку, но Стюарт – просто образцовый чудак. Понимаешь, что это все значит?

– Объясни.

– Нет на земле уголка, где я бы проиграла это дело. И я бы с удовольствием использовала эти материалы в суде, однако не буду – нет нужды. Как только мы заденем вторичные структуры, Стюарт будет раздавлен, а с ним и Милтон. – Выражение ее глаз изменилось. – Это Лори Хэтч тебе устроила документы?

– Нет. Не она.

Эшли откинулась на спинку кресла:

– А я ведь едва не отправилась домой с пустыми руками. Босс встретил бы меня сочувственно и снисходительно. Коллеги бы маскировали свое счастье от тою, как я облажалась, а я бы следующие года два болталась, как дерьмо в проруби, занимаясь грошовыми делами. Ну а теперь босс навесит мне на грудь золотую медаль, а второму помощнику прокурора придется делать вид, что он вне себя от радости.

– А тебе удастся объяснить…

– Как я раздобыла этот материал? Приобщу к делу нашего старого доброго друга, анонимного информатора.

Эшли продолжала болтать о своем расследовании до тех пор, пока не пришел официант. Когда он выкрутил пробку из бутылки с вином и удалился, она вгрызлась в свой сэндвич, как портовый грузчик:

– Господи, все прошло так гладко, словно было спланировано.

– Я знаю, что ты имеешь в виду, – сказал я.

– А еще должна тебе сказать, Нэд, – когда ты в таком настроении, какое у тебя было в пятницу вечером, ты просто подарок для женщин.

Я сполз в своем кресле, и она покраснела.

– Давай спустимся в бизнес-центр и отксерим все это.

75

Когда мы вернулись в номер, мы посмотрели друг на друга и, не говоря ни слова, разделись. Позже Эшли рассказала мне о своем детстве в Лексингтоне, штат Кентукки, о своем браке с Майклом Эштоном, соблазнившим официантку из отеля, в котором они остановились во время медового месяца. Я ей рассказал кое-что о Стар, Филе и Лауре Грант и о том, чем я занимался с тех пор, как уехал из Напервилля.

– Почему ты оставил Мидлмонт?

– Душа больше была не в силах выносить математику и естественные науки.

– А разве не труднее было потом учиться программированию, чем интегральному исчислению, или как там его?

– Ну, да… Если разобраться, – кивнул я.

– Тебе нравится твоя работа?

– Больше всего, чем приходилось когда-либо заниматься, – ответил я. – Каждый раз, получая зарплату, поражаюсь.

– Деньги для тебя имеют большое значение?

– Нет, – сказал я. – Оттого и поражаюсь.

– У тебя есть близкие друзья?

– Более-менее близкие. А еще есть полублизкие, полудалекие и очень далекие, за исключением притворного товарищества. Как у всех.

– А как насчет подруг?

– Время от времени.

– А Лори Хэтч?

– А что Лори Хэтч?

– Ты жутко нравишься Лори. И по-моему, взаимно.

– Это немножко соответствует истине, – сказал я.

– И что ты собираешься с этим делать?

– А что, по-твоему, я должен делать?

Эшли ухватила мою руку и затрясла ее, как молодое деревце:

– Почему ты спрашиваешь меня? Приведись мне допрашивать Лори в суде в качестве свидетеля, мне, наверное, будет казаться, что я допрашиваю сфинкса. Однако, принимая во внимание то, что ты к ней неравнодушен, тебе надо дать себе передохнуть. Господи, неужели это говорю я?

– А ведь ты не любишь ее, – сказал я. – Или не доверяешь ей.

Уголки ее рта чуть загнулись кверху:

– Ты уже с ней переспал?

Я засомневался, удастся ли мне отмолчаться, дабы избежать обмана. Лгать Эшли я не хотел, да и она сразу же почувствует это по любой моей попытке уклониться от ответа. К тому моменту, когда я все это продумал, ответ был очевиден.

– Да, – сказал я.

– Так я и знала!

– Тогда зачем спросила?

– Знала, что это случится, но не знала, как скоро. Как ты думаешь, почему она позволила тебе это? Лори – вовсе не девка, стремящаяся извлечь выгоду таким способом, она… Слушай, давай сейчас не будем о Лори Хэтч? Мне жутко хочется еще на какое-то время сосредоточиться на Нэде Данстэне.

76

Я проснулся примерно в половине второго ночи – слишком поздно как для визита к Тоби Крафту, так и для обзорной экскурсии в Бакстон-плейс. Осторожно обойдя тележку для обслуживания номеров, я прошел в душ. Затем оделся, сел рядом с Эшли и тихонько погладил ее спиду – она проснулась.

– Кто был тот человек в маске? – спросила она. – Позвони мне завтра утром, хорошо?

Сумку я оставил в ее номере – здесь безопаснее, чем в «Медной голове», к тому же записи грешков Стюарта Хэтча должны быть припрятаны до того момента, когда Роберт заберет их. Идеальное для этого место пришло мне в голову, когда я смотрел на панель над дверью лифта, засветившуюся на букве «L».

Одинокая машина прошла мимо Мерчантс-парка Я вышел на пустынный проспект и увидел красное зарево над кварталами вдоль Ферримэн-роуд. Когда я проходил мимо центра парка, я почувствовал отчетливый запах дыма.

Вернувшись на Честер-стрит, я посмотрел на север. Серебристые дуги водяных струй окрашивались красным, падая на горящее здание. Небольшая кучка людей стояла позади шеренги пожарных машин. Тут до меня дошло, что пожар был в том самом квартале, где находился пансионат Хелен Джанетт, и я поспешил вперед.

Пламя било через окна фронтона обоих этажей пансионата. Столб темно-серого дыма валил от крыши. Хелен Джанетт в розовом купальном халате стояла, крепко прижав руки к груди, а голова мистера Тайта в фетровой шляпе возвышалась над ней, как башка истукана с острова Пасхи. Из-под брюк его пижамы нездорово белели голые ноги.

Мисс Рэдманн и мисс Шалли повисли на руках очарованного ими молодого пожарного. Рокси и Мунбим были в блестящих атласных комбинациях, неотличимых от их нарядов на вечеринке. Как и Фрэнк Тайт, девушки были босы, однако чувствовали себя, похоже, гораздо увереннее и спокойнее, чем он. Полицейские и пожарные двигались между машинами пожарными и патрульными. Группа зевак, многие – в купальных халатах, столпилась посреди проезжей части.