– Что случилось? – спросила я.

– Мне нужно кое-что тебе показать.

Я несколько раз моргнула, пытаясь прийти в себя и до конца осознать, что нахожусь в палате, а Гриффин лежит рядом со мной – вернее, подо мной – и дышит спокойно и ровно.

Я решительно помотала головой:

– Нет. Я обещала, что буду рядом, когда он проснется.

– Он уже просыпался, – прошептал Джесси. – Ты сильно отстала от жизни.

– Правда? – Я еще несколько раз моргнула. – А сейчас вечер или утро?

Джесси протянул мне руку:

– Пойдем, сама увидишь.

Оказалось, что все-таки вечер. Через десять минут мы уже сидели в стареньком автомобиле Джесси и ехали по шоссе номер девять, держа в руках кружки с кофе и слушая «Эветт бразерс» по радио.

Я повернулась к Джесси, который постукивал пальцами по рулю в такт медленной музыке.

– Может, все-таки скажешь, куда мы едем?

– А ты разве тут впервые?

– Вообще-то нет, – с улыбкой ответила я и опять стала смотреть на дорогу.

– Не удивилась, когда увидела Шерил в комнате ожидания? – спросил Джесси.

– В последнее время я стараюсь вообще ничему не удивляться.

– Слишком рискованно?

– Вот именно. – Я покосилась на него краем глаза, покусывая крышку на кружке с кофе. – Хочешь рассказать?

– А что тут рассказывать? – пожал плечами Джесси. – У нас будет еще двое.

– Детей?

– Близнецов. – Он улыбнулся и покачал головой. – Да-да, близнецов.

Челюсть у меня отпала и покатилась по полу.

– А что говорит по этому поводу статистика?

Джесси перестал улыбаться и задумался.

– Ну, вообще-то… статистика говорит, что если у тебя уже есть близнецы, вероятность родить еще одних становится в два раза выше.

– Уму непостижимо… А с виду ты вполне нормальный человек.

– Знаю, – ответил Джесси. – А еще мне недавно предложили место адъюнкт-профессора на кафедре физики и прикладной физики Массачусетского университета.

– Массачусетского университета?

– Его самого.

– Кошмар. Стоит девушке уехать на пару недель…

– Оказывается, желание обеспечить еще троих детей – отличная мотивация!

Лицо Джесси расплылось в такой довольной и гордой улыбке, что я заколебалась, стоит ли спрашивать о ребенке номер три.

– А Джуд Флемминг?

– В данный момент Джуд Флемминг мной гордится – место адъюнкт-профессора на кафедре физики и прикладной физики Массачусетского университета все-таки. Ну а с остальным мы как-нибудь разберемся.

– Да? И как же?

Джесси зыркнул на меня.

– Извини, – сказала я. – Само вырвалось.

– Да нет, все в порядке. Я и сам понятия не имею как. – Он вздохнул и снова уставился на дорогу. – Затишью вслед всегда приходит буря.

– Ты это к чему?

– Отсюда произошло выражение «затишье перед бурей». Источник неизвестен, но датируется XVI веком. Первоначальная версия нравится мне больше. Затишье не может длиться вечно, если ты живешь по-настоящему. Если живешь в полную силу, буря рано или поздно тебя настигнет.

– Хватит выпендриваться, профессор!

– Кому же, если не мне?

Я рассмеялась.

– Нелегко было убедить ее начать все сначала, – сказал Джесси.

– Шерил? – уточнила я. – И как же тебе это удалось?

Джесси смущенно улыбнулся:

– Когда выяснилось, что Шерил беременна, мы наконец-то смогли сесть и как следует поговорить, и я сказал, что в ее отсутствие раскрыл секрет.

– Секрет чего?

Джесси пожал плечами:

– Чего-чего? Любви!

– Ах, этого…

– Этого самого.

Но прежде чем я успела спросить, в чем же его секрет, Джесси остановил машину у обочины дороги позади небольшого здания, которое было мне прекрасно известно – ресторан Гриффина.

– Нам сюда? – спросила я.

– Угу, – ответил Джесси, выключая зажигание.

– Зачем?

Но вопрос мой был обращен в пустоту, потому что Джесси уже обходил машину, чтобы открыть мне дверцу.

– Иди за мной, – велел он, когда я шагнула на тротуар.

Так я и сделала.

Вслед за Джесси я подошла к парадному входу в ресторан и увидела над ним вывеску – ту самую красную вывеску, которая раньше лежала на земле. Теперь она висела на месте, и на ней появилось название, выведенное большими печатными буквами – красивыми черными буквами. Оно состояло всего из одного слова:

Я долго смотрела на вывеску, а потом сказала:

– Дом… Мне нравится.

Джесси только кивнул и как-то странно улыбнулся. Затем он открыл дверь и пропустил меня вперед.

Я вошла внутрь и обомлела. Как это объяснить? Как вообще такое можно объяснить – момент, когда все встает на свои места, а мир вокруг начинает двигаться одновременно медленнее и быстрее и ты полностью присутствуешь здесь и сейчас.

Стены ресторана больше не выглядели голыми: их покрывали удивительной красоты рамки: черные, металлические, деревянные, зеркальные…

А в рамках – мои фотографии.

Все мои фотографии, как будто с ними ничего не случилось. Как будто они не погибли среди кетчупа и черники от рук двух маленьких мальчиков. Как будто они всегда были здесь, всегда принадлежали этому месту.

Не веря своим глазам, я прикоснулась к стене. Величественный дом во фламандском стиле рядом с еще более величественным домом в стиле «искусства и ремесла» на острове Нантакет, современная квартира в Кейптауне рядом с бывшей церковью в Пренцлауэр-Берг…

– Как он это сделал?

Джесси стоял прямо у меня за спиной, скрестив руки на груди.

– Если готов приложить усилия, многое, оказывается, можно спасти.

Я была поражена, хотя «поражена» – слишком слабое слово, неспособное передать то, что я чувствовала.

Я повернулась к Джесси. По щекам у меня текли слезы.

– Так это и есть твой секрет?

– Что? – переспросил Джесси, склонив голову набок.

– Это и есть секрет любви?

– А! – кивнул он. – Нет, хотя звучит тоже неплохо.

Я засмеялась и обняла его, вытирая глаза рукавом. Через плечо я смотрела на стены – мои стены, – стараясь охватить взглядом все, что могла увидеть.

– Мой секрет проще, – сказал Джесси.

– И в чем же он?

– Иногда мы не ошибаемся с выбором.

Когда мы подходили к больнице, сквозь вращающиеся двери навстречу нам вышла Джиа. Вернее, так: навстречу нам вышли Джиа и Эмили – вместе.

Джесси резко сменил направление и заспешил к боковой двери.

– Ты куда? Они же нас видят!

– По барабану. Я сматываюсь.

Я схватила его за руку и сердито зашипела:

– Джесси! Даже не думай меня бросить! По-моему, мы это уже проходили!

Он высвободил руку и стиснул мое плечо:

– Точно. Где-то это уже было.

Джесси едва заметно махнул рукой и зашагал к боковой двери, но прежде наклонился ко мне и прошептал:

– Да, кстати, чтобы тебя не застали врасплох… Гриффина нашла Джиа.

– Что ты сказал?

Но Джесси уже исчез, а передо мной стояли Джиа и Эмили – бок о бок, словно единое целое, в одинаковых черных пальто и кашемировых двойках. Обе они выглядели как моя полная противоположность, и рука у меня невольно потянулась поправить растрепанные волосы и одернуть порванную водолазку.

Я улыбнулась:

– Здравствуйте…

Они улыбнулись в ответ.

– Гриффин сказал, что ты приехала, – заговорила Джиа. – С возвращением.

– Спасибо. – Я пыталась сообразить, как упомянуть о том, что она его нашла, не зная совершенно никаких подробностей. – И… спасибо.

– За что?

– За то, что нашла его.

Она опять улыбнулась, на этот раз более искренне:

– Тебе спасибо – за то, что вернулась. Ему уже лучше. Он стал опять сам на себя похож.

– Рада, что ты так думаешь, – сказала я, чувствуя, как внутри что-то расслабилось и отпустило.

Затем я повернулась к Эмили:

– Я только что видела ресторан – только что видела «Дом»…

Я хотела добавить, что ресторан смотрится потрясающе, но слово это казалось слишком блеклым по сравнению с моими чувствами, и я не договорила, надеясь, что Эмили все поймет по моему молчанию.