Давно наступила ночь, когда все разошлись. Лишь Глин остался со мной у озера, явно решив подождать возвращения Лира. Мы собрались поплавать наперегонки, когда перед глазами резко потемнело, а потом сотнями острых иголок тело пронзила боль.

— Лир…

Я попыталась закричать, но голос сел, и мир рассыпался на осколки.

Кажется, со мной уже было нечто похожее… Но эта мысль исчезла. Сон или явь? Не разобрать…

Но до чего же больно и страшно, когда все вокруг поглощает тьма.

Я не сразу поняла, что плохо не мне, а Лиру. И эта боль, которая растекается по всему телу, сосредоточилась сейчас в ногах. Обжигала, заставляла выгибаться…

Глин о чем-то говорил, но слова до меня не долетали, будто я оглохла.

Почувствовала, как неведомая сила пытается забрать боль, что меня терзала, но я не позволила. Если плохо Лиру, то легче разделить эту муку на двоих. И пусть та часть, принадлежащая мне, никуда не денется. Пусть будет моей до последней капли.

Горло сдавил спазм, на тело обрушилась огненная невидимая волна. Ни вдохнуть нормально, ни выдохнуть… Шум в ушах, в глаза словно насыпали песка. И ощущение, будто тонешь. Я понимала, это невозможно, русалкам водная стихия словно воздух, но ничего не могла поделать с тем, что чувствовала.

Боль отпустила на мгновение.

Глин охнул, влил мне в рот какую-то горькую настойку, и я снова начала умирать… Или нет?

Боль лишала всего человеческого, а остановить ее я не могла. И даже не смогла уплыть в спасительную и желанную темноту!

— Лир… Где Лир?

Я смотрела в глаза Глина, не зная, что делать.

— Ари, я полагаю, они с отцом проводят ритуал инициации для русала.

— Он умирает… Ощущение именно такое… Я…

Договорить не получилось, новый приступ боли заставил потерять сознание.

Ночь окутала своими объятиями. Она была какой-то слишком красивой и сказочной. Я даже могла рассмотреть звезды. И кругом кружили темные птицы, расправляли крылья. Хотелось лететь вместе с ними и не останавливаться, пока небо не кончится.

Звезд в какой-то момент стало больше. Вспыхивали, опутывали и меня, и темных крылатых созданий. Мне не было ни страшно, ни больно… Лишь любопытно и щекотно. И тьма почему-то вдруг расползлась, свет ослепил, а потом я открыла глаза.

Тело болело так, словно по мне проехался поезд. Шевелиться я не могла. Горло саднило, на языке — привкус железа.

— Ари, — позвал Лир и мягко и бережно обнял. — Что же ты творишь, девочка моя драгоценная? Забрать же хотел твою боль — не поделилась. Я ведь сильный, справился бы…

— Ты умирал, — хрипло отозвалась я, вдыхая запах его волос, целуя плечи, жалобно всхлипывая.

— Темная сила никогда не уходит бесследно, тянет за собой, — тихо сказал дядя.

Я дернулась, оглянулась. Глин и Алона расположились чуть дальше, а Агрий, уставший и измученный, сидел совсем рядом.

— Вы провели ритуал? — спросила я.

— Да. Удачно, кстати.

Агрий чуть улыбнулся, но даже не попытался подняться. Видимо, сил и правда не осталось.

— Я говорила, стоило сказать Ариадне, прежде чем начинать, — заметила Алона, протягивая воду.

Жадно выпила, прижалась к Лиру еще крепче.

— Как же мне хочется тебе врезать, новоявленное величество, — вдруг заявил Глин. — Два часа Ари такое испытывала… Чтоб тебя бездна слопала!

Лир вздрогнул, посмотрел мне в лицо и тихо спросил:

— Очень больно?

— Сейчас лучше.

— Блок снимешь?

А я успела его поставить?

— Постоянно тебя об этом прошу почему-то…

— Лир, да у нее сил нет!

Глин был прав, мне очень хотелось спать. Лир вздохнул, обнял, и я закрыла глаза.

Не знаю, сколько прошло времени, но когда я проснулась, увидела Лира и Глина. У второго почему-то под глазом был синяк. Я так удивилась, что вытаращилась на брата.

— Как ты? — спросил он.

— Ты что, с кем-то подрался?

Глин покосился на Лира и фыркнул.

— Есть такое. И да, по делу. Просто отвечать кое-кому не стал, синяки тебя не украсили бы, Ари. Зато кое-кто в следующий раз будет думать, прежде чем…

— Следующего раза не будет. Забыл, кто я теперь?

Я подскочила, посмотрела на Лира…

— Русал, да?

— Однозначно.

Интересно, кто первый начал ссору?

— Она интересуется, кто затеял драку, — сдал свою дайари Лир.

Глин вздохнул, виновато покосился на меня и сердито на моего мага.

— Как прошла инициация? — решила я сменить тему.

Лир переглянулся с Глином, а потом ответил:

— Добровольно отказался от темной магии. Было… больно.

Хм… Значит, хорошо, что не поддалась, не позволила забрать то, что чувствовала.

Лир решительно пересадил меня к себе на колени, уставился в глаза. И я подумала, что они не поменяли цвет. По-прежнему полны мерцающего серебра.

— Ари, я оценил твой порыв, когда ты оставила боль себе. Но оттого, что тебе было плохо, мне же еще хуже! Да, я мог не пройти ритуал, риск имелся. Но, свет мой, если бы ты лишилась русалочьей сущности и умирала бы медленно изо дня в день…

Он взял мое лицо в свои ладони, и я почувствовала, как они дрожат.

— Зачем ты так, дайари?

Я сосредоточилась и создала иллюзию Лира, который находился на площади и молча стоял под ударами. Разве такое забудешь?

— Никому не позволю причинять тебе боль. Слишком сильно люблю тебя. И лучше умру, правда, чем ты и Аран… Вы же самые близкие… А ты… Без тебя…

Слова терялись, путались, я дрожала уже вся, всхлипывая.

— М-да… Посмотришь так на вас и никакой алитэйи не пожелаешь, — вздохнув, заметил Глин.

— Второй синяк захотел для коллекции? — поинтересовался Лир, обнимая меня бережно и нежно.

— Пользуешься случаем?

В голосе Глина послышалось что-то непонятное и странное. Лир же только вздохнул и зарылся лицом в мои волосы.

— Ты просто не видел ее, когда она впервые попала к нам.

Лир замер, а Глин услужливо создал иллюзию. Предатель! Мало мне проблем, так еще и это вспомнил! Да Баба-яга на моем фоне фотомоделью покажется! Волосы растрепаны, под глазами круги. Вся бледная, какая-то потерянная… Неужели это я?

Лир вздрогнул.

— А бить ты умеешь, Глин…

Мой муж сказал это совсем тихо, но я потянулась к нему и снова прижалась.

Что было, уже не вернешь. Пройдено, усвоено, правда, пока не забыто.

— Покажи мне хвост, — попросила Лира.

— Любопытно, да?

— Очень!

Лир осторожно пересадил меня на кровать, сосредоточился.

Хвост был красивый, черный, блестящий. Чешуйки переливались совсем как жемчуг, и я завороженная потянулась к нему, прикоснулась.

Глин постарался сдержать смех, рвущийся наружу. Лир вздохнул.

— Видишь, ей нравится. И зачем ты моему отцу по этому поводу нервы трепал?

Я уставилась на Лира, тот смутился. Глин подавил смешок, а я светло улыбнулась.

— Жаль, превратиться в русала — это все, что я на данный момент могу, — сказал Лир.

— Но-но! Одежду создавать я тебя тоже научил.

Я рассмеялась, поинтересовалась, где дядя и Алона. Они отдыхали внизу, но услышали шум и поднялись к нам.

— У меня плохие новости. Тир ранен аркандином. Его лечит Даринель и твои сестры, Ариадна. Волноваться не о чем.

Лир облегченно вздохнул.

— Совет магов призвал сильных духов. Они не просто пьют жизнь из людей, но и охотятся на магов. Морская бездна! Да мы будем беззащитны! Как только они станут сильными, пересекут любую границу. Пока их сдерживает лорд Арасамин, но времени мало. Даже если мы, русалы, отдадим всю силу источника и умрем, его не хватит, чтобы остановить Тезуэля.

Он посмотрел на нас и сказал:

— Отправляйтесь прямо сейчас. Пусть удача сопутствует вам.

Я обняла дядю, а потом обернулась русалкой. Лучик янтарной рыбкой сунулся под руки, напрашиваясь в дорогу со мной. Быстро попрощалась с Глином и Алоной и, не оглядываясь, покинула дом.