— А так сильно хочется? — не удержалась я.

— До безумия. Как ты себя чувствуешь, Ари? Тир говорит, ты вычерпала из себя магию до капли.

— Она восстановится.

— Однозначно! И я помогу, как только выберусь.

— В тебе самом магия русалов только пробуждается.

— Я опробую другой вариант, связанный с тем, что у меня есть дайари.

Я задумалась о способе восстановления сил, который явно подразумевал Лир, и подумала: еще пару дней, и, если что, сама к нему сбегу. Не выдержу. Хватит с нас экспериментов друзей! Их месть стала слишком изощренной.

Лир фыркнул и затих. Видимо, сил у него совсем не осталось.

Я пришла в себя на третьи сутки. Почувствовала себя если не полностью восстановленной, то хотя бы живой.

— Ари! — обрадовалась моей улыбке Эридейле.

Сестричка как-то сразу уловила, что мне стало гораздо лучше. Впрочем, если учесть, сколько зелий я выпила, это неудивительно.

— Как Лир?

— Чуть хуже, чем ты. Все же Тезуэль наносил раны именно ему, у тебя был отголосок.

— Может, пустите ко мне, сжалитесь? — не удержалась я.

— Тогда он точно отдаст все силы своей дайари, а в его случае это опасно.

Я вздохнула. Лир, конечно, понимал, чем подобный исход чреват, можно и совсем остаться без магии. И нет, не стал бы действовать намеренно во вред, но в нем еще много было от темного. Мог отдать силы, даже не ощутив этого.

— Ты есть хочешь? — спросила Эридейле, стараясь отвлечь от грустных мыслей.

Кивнула. Лира я не дозвалась, значит, он еще спал.

Пока я ела, Эридейле рассказывала последние новости, стараясь при этом сглаживать острые углы и ничем меня не волновать.

— В Аридейле отец и Тир навели порядок. Он не сильно пострадал, Тезуэля мы успешно отвлекли. Часть дворца, которую зацепила магией Аранатариэль, когда уничтожала Совет, восстановлена, как и сад. Даринель и леший расстарались.

Я улыбнулась, вспомнив, как неожиданно наступила весна, когда Аранатариэль снова открыла свое сердце любви.

— А что с Советом магов?

— Лир после коронации переизберет новый.

А я уже успела забыть, что мой маг стал королем. По словам Эридейле, к торжеству помогали готовиться гномы и эльфы, а следила за этим Силадерь.

Сестричка увидела мое печальное выражение лица, рассмеялась.

— Быть королевой не так уж и плохо, Ари, особенно для любимого мужчины.

— Легко тебе говорить! А я со всеми этими занятиями по этикету и заучиванием списков знаменитых родов с ума сойду!

Сестра рассмеялась, пообещала помочь.

— А как ты смогла помирить Аранатариэль и Арасамина? Расскажешь? — с любопытством спросила она, едва я приступила к десерту.

— А почему у них не спросите? — удивилась я.

— Если бы они хотя бы вернулись…

Я рассмеялась, так как очень понимала влюбленную пару. Им есть о чем поговорить, восполнить хотя бы немного те мгновения, что потеряли.

Мы некоторое время еще болтали о пустяках и сплетничали, а потом меня снова сморил сон.

Проснулась я ночью, внезапно ощутив, что ко мне вернулись силы. Конечно, не полностью, но использовать магию уже было можно спокойно. На соседней подушке, свернувшись пушистым котом, спал лимфил. Потянулась к нему, погладила. Он перебрался ко мне, и это было странно, ведь все эти дни находился у Лира. Моему магу, пусть он в этом никогда и ни за что не признается, силы были нужнее.

— Как же я по тебе соскучился, мой свет, — прошептал голос Лира у меня над ухом.

Я обернулась, уставилась на моего мага.

— Все-таки сбежал?

— А были другие варианты?

Лир приподнялся, притянул меня к себе и проложил дорожку из поцелуев по моему плечу.

— Если обнаружат меня здесь, боюсь даже представить, что выдумают наши сиделки, — прошептал он, находя мои губы.

Глаза у него в свете маленького магического огонька, плавающего по комнате, казались совсем серебряными. Вроде бы и стал он русалом, а цвет не изменился. По-прежнему глубокий, пронзительный взгляд. Омут мой бескрайний. Вечный.

— Накажут, — прохрипела я, выгибаясь от его прикосновений.

— Переживу.

И накрыл меня собой, как морская волна, впиваясь в губы поцелуем.

Через час, когда мы пришли в себя и я выводила на его плече пальцами замысловатые узоры, поинтересовался, о чем мы разговаривали с Аранатариэль. Я рассказала, даже не собираясь скрывать от него случившееся. О многом он догадался и сам.

— Спасибо за дядю, моя драгоценная девочка, — прошептал он, ласково касаясь губами моего запястья. — В тебе столько света, Ари, что я боюсь того, что мою дайари могут ранить.

Лир приподнялся, провел рукой по запутавшимся прядям.

— Люблю тебя.

Я в ответ потянулась к нему, поцеловала.

В этот момент дверь распахнулась и в комнату влетели Рокот и Глин. Оба казались рассерженными и встревоженными.

— Лир, ты хоть понимаешь, как нас напугал! — рявкнул дракон.

— Силадерь весь дворец на уши подняла, когда обнаружила твое исчезновение, — припечатал Глин.

— Как будто меня нужно искать где-то, кроме покоев жены, — возмутился Лир.

Снова повернулся, чмокнул в нос. И улыбка такая светлая и счастливая озарила его лицо, что Рокот фыркнул и закатил глаза. Глин тем временем велел страже прекратить поиски.

— Ненормальные! — заявил дракон, а потом почему-то покосился на меня и окончательно перестал сердиться, велев принести еды. Завтракали мы так рано впервые.

А потом Лир обнял, устраивая мою голову у себя на плече. Я зевнула и, кажется, улыбалась во сне.

Следующие сутки я проспала, а затем снова проснулась посреди ночи. Ноги зудели, чесались.

— Что случилось, родная? Стало хуже? — спросил разбуженный Лир.

Встревожился, заглядывая в мои глаза, готовый тут же позвать на помощь.

— Мне бы поплавать…

В глазах начинало темнеть, не хватало воздуха. Я так и не научилась рассчитывать, когда стоит оказаться в воде, превратиться в русалку.

— Тир, когда обернулся, присмотрел одно озеро неподалеку от Аридейла. Я давно тебе собирался его показать, да все как-то не до того было. Думаю, вдвоем мы справимся, сил хватит переместиться.

Удивительно, что русалы до сих пор меня к озеру не уволокли. Да и Лира тоже. Водная стихия чудесно возвращает силы. Наверное, настолько завертелись в текущих делах, что даже и не вспомнили.

— Так что? Попробуем?

Я кивнула, прижимаясь к нему. Пока Лир писал записку для друзей, чтобы не волновались, терпела, сгорая от ожидания.

Нас встретила тихая безлунная ночь. Весна только-только должна была наступить, но я чувствовала ее дуновение в воздухе. Он был чист и свеж, ветер нес на крыльях запахи древесины и чуть подтаявшего снега.

Озеро оказалось большим и чистым, даже не подернутым ледком.

— Там горячие источники на дне, не замерзает даже в самые лютые морозы.

Я покосилась на мохнатые ели, надежно укрывающие это место, чуть поежилась. Мы с Лиром так торопились, что накинули плащи поверх ночных рубашек, а на ноги натянули легкие сапожки. Почему-то, не сговариваясь, решили не раздеваться, подошли к воде.

Дальше инстинкты взяли свое. Бросилась в озеро, нырнула, уходя на дно, ощущая себя не просто живой, но и цельной. Лир оказался рядом спустя мгновение. Притянул к себе, поцеловал. Смеяться под водой было непросто, но я все равно не сдержалась, теряя равновесие. Дальше мы плавали, играли в догонялки, наполняясь волшебством этой ночи, возвращая потерянные силы.

— Хочешь в полет? — спросил Лир, когда я игриво коснулась его хвоста, и добавил зачем-то: — Со мной.

Утонула в его взгляде, сознавая, что для него русалочий полет будет первым. Наверняка волнуется, хоть и не подает виду.

— Очень, — созналась я, покрывая его шею и плечи поцелуями.

Мы нырнули вместе, переплетая руки, задерживая дыхание перед прыжком. Сердце бешено билось о ребра, готовое выскочить. Оказывается, отправиться в полет с тем, кто так дорог, — это совсем иное. Остается восторг, безудержное счастье, а еще появляется невыносимая, запредельная нежность в самых простых прикосновениях. Настолько близко, интимно, красиво… Мы вернулись из полета, нашли губы друг друга, не готовые разнять рук, отказаться от любви, забывая обо всем на свете.