Дома девушку встретил удыбающий Эдвин. Ноги подкосились- настолько он был красив. Улыбка шла ему, преображая жесткие черты лица.

— Ну, спроси меня, как все прошло? — его мощная фигура заслонила свет, льющийся из дверного проема.

— Как…Как все прошло? — каждый раз, видя его, приходилось привыкать к его мужественности. Хотелось прижаться к его мощной груди, обнять. После того, что произошло в ночь пожара, девушка боялась, что не сможет ему отказать. В ней проснулась невиданная распутница, желавшая этого красивого мужчину.

— И вот он говорит " хорошо, составьте мне список"…Эй, женщина, ты меня слушаешь? — Эдвин вдруг схватил ее за талию, приподняв над землёй. Его теплое дыхание щекотало висок, крепкая грудь касалась ее изнывающих от желания холмиков.

— Я…Да, поставь меня на место, пожалуйста. Дети могут войти в любую минуту- Шарлотта мысленно умоляла себя быть строже, не растекаться как свечной воск от огня желания. Но все тщетно- стоило Эдвину усмехнуться и наклониться к ней поближе, как предательское тело само потянулось к нему. Зажмурив глаза, она ожидала поцелуя. Но ее подхватили на руки.

— Дети в лавке, я дал им денег, они немного погуляют с друзьями. Ну а мы- его низкий голос обволакивал, заставляя сердце биться чаще- наконец станем мужем и женой во всех смыслах.

Пинком он открыл дверь, поставив девушку к кровати. Та запротестовала:

— Но Эдвин! — ее лицо покрылось румянцем- сейчас ведь белый день!

По лицу мужчины было видно, что тот едва сдерживает смех:

— Поверь, милая, этим можно заниматься в любое время дня. Даже наоборот- он подошёл к Шарлоте, медленно накручивая прядь ее золотистых волос на палец- днём намного интереснее.

Его большие руки словно бабочки порхали по всему телу." Невероятно- такой большой, и так нежно и бережно обращается"- промелькнуло в голове девушки. Его губы нашли розовые девичьи губки, сминая их в жадном, собственническом поцелуе.

— Боже, Шарли, я хочу тебя- словно в доказательство он прижался своим возбужденным органом к ее животу. Даже сквозь ткань платья она ощутила пульсацию и жар. Голова закружилась, ноги стали будто ватными. Сама не замечая, она принялась поглаживать его под рубашкой, пытаясь снять мешавший кусок ткани. Эдвин быстро освободился от одежды, довольный таком интересом жены.

— Да, потрогай меня- хрипло произнес он- я так сильно хочу тебя.

Нежная ладошка прикоснулась к горячему стержню, плавно скользнув по шелковистой длине. Затем, осмелев, начала поглаживать все быстрее, обхватив тонкими пальчиками. Эдвин еле сдержал стон, отведя ее руку.

— Нет, милая, иначе все кончится очень быстро.

Он раздевал жену, перемежая процесс ласками и поцелуями, от которых вся решимость Шарлотты растала словно снег на жарком весеннем солнце. Мужской аромат, сильные руки, объятия и ласки…

Девушка сама не заметила, как оказалась на кровати, совершенно нагой. Попытавшись вновь прикрыться руками, и сама поняла всю тщетность подобного- влечение между ней и Эдвином было с самой первой встречи. Искра, прибежавшая меж ними, со временем разгорелась в бушующее пламя. Исподтишка разглядывая мускулистую фигуру мужа, так непохожего на большинство аристократов — те предпочитали не утруждать себя физическими нагрузками, пытаясь найти оправдание в особенности и привилегированности, но на самом деле это попросту были праздные и ленивые мужчины. Эдвин же был сложен идеально- мышцы бугрились, когда он наклонялся, чтобы снять брюки. Его восставший член поражал размерами.

Эдвин лег рядом, притянув ее к себе:

— Любимая- его губы нашли грудь, прикасаясь лёгкими как крылья бабочки поцелуями. Неистовое томление охватило девушку, захотелось притянуть его голову, заставив целовать смелее, сильнее. И Эдвин словно услышал невысказанную мольбу- горячим языком описывал круги по бархатным округлостям, слегка прикусывал соски, острыми пиками поднимавшиеся навстречу.

Его большая рука накрыла живот, лаская, спускаясь все ниже. Уже знакомым жестом опустилась на средоточие ее женственности, и Шарлотта инстинктивно развела ноги в стороны, сгорая в предвкушении. Пальцы его скользнули во влажное податливое тепло, приводя в экстаз своими движениями.

— Ты уже готова для меня- с удовлетворением отметил он, ложась сверху.

Одним рывком он вошёл в нее, сметая преграду девственности. Всхлипнув, она лишь прижалась крепче к мужу, который остановился, успокаивая, нашептывая ласковые слова. Сгорая от страсти, он пытался сдерживать себя. Заметив, что жена едва заметно качнула бедрами, начал двигаться. Шарлотта, застонав уже от наслаждения, пыталась приспособиться, обвив его мощный торс стройными ногами. Эдвину хотелось раствориться в ней без остатка, вонзаясь в такое любимое, такое соблазнительное тело. Ускорив темп, он довел ее до разрядки, и лишь тогда позволил и себе достигнуть удовольствия. Хрипло произнеся "я люблю тебя", он откинулся на кровати, притянув жену к себе. Боже! Теперь он понимал всех великих поэтов, писателей, музыкантов, что так славили любовь- это невероятное чувство! Волшебное! Между быстрым соитием с первой встречной (услужливая память иногда преподносила обрывки, образы в виде сплетённых тел, где мужское было его собственным) и занятием любовью была огромнейшая разница. Женщина, которую ты любишь, дарит тебе весь мир, дарит огромное счастье. Рядом с такой ты стремишься подарить ей удовольствие, даже не заботясь о своем. И не только в постели- видеть счастливую улыбку жены, как она смущённо слушает похвалы ему от соседей или Преподобного, стараться действительно помочь в том, что ей дорого и важно- это стало частью его жизни. Большей частью.

— Я люблю тебя- ещё раз повторил, перебирая в памяти минуты близости. Член вновь ожил, поднимая тонкое покрывало.

Шарлотта лишь улыбнулась в ответ, прижавшись к нему. Любит, а как же ещё. Просто стесняется того, что произошло между ними, как и все женщины.

— Я никогда не был так счастлив, как сейчас. Сегодня- почувствовав, как жена вздрогнула, накрыл ее потеплее- представь, какие ночи нас ждут. До конца жизни. А я планирую и в старости требовать с тебя супружеский долг- усмехнулся он, проводя большим пальцем по тонкой талии девушки.

— Не может быть! — уже в третий раз негромко восклицал Преподобный, оглядывая ту сумму денег, что выделил им новый молодой хозяин. Поверенный прислал слугу с посланием, что хозяин одобряет все, расходы не важны. А спустя пару днай двое рослых здоровяков-лакеев привезли деньги и распоряжение хозяина- чтобы всем занимался сам Преподобный и мистер Кармайкл. Святой отец не мог поверить в такую удачу. Видно, молодой хозяин был из числа реформаторов, что считали нововведения и удобства для арендаторов будущей выгодой для хозяина. Так оно и было, по сути. Но многие заскорузлые в своем невежестве землевладельцы предпочитали не менять ничего, живя за счёт непомерного труда своих крестьян. Они отказывались учить детей, боясь, что те вырастут и сбегут в город, на фабрики.

— Вот, что значит, свежая кровь- благоговейно прошептал Преподобный- учеба только идёт на пользу уму, ещё в писании есть притча о мудрых жёнах. Мудрость- это…

Но тут подоспевшая супруга Преподобного быстро перевела едва не начавшийся монолог о пользе науки в более практичную плоскость:

— А не выпить ли нам всем чаю? Заодно и обсудим, с чего следует начать? А я как раз испекла пирог с ревенем- она подмигнула Шарлотте- молодожёнам нужно больше питаться.

За столом бурно шло обсуждение новой школы- раз денег достаточно, то можно построить новое здание, что прослужит не одному поколению детей. А учителей можно нанять, положив им оклад.

Более того, в послании говорилось о том, что и в жизни жителей деревни грядут перемены. Так, в частности, детский труд будет запрещен. В деревне будет свой доктор- оклад и жилье обязуется взять на себя сам новый хозяин, граф Блекуорт. Мужчинам поднимут заработную плату, все питейные заведения будут закрыты, останутся лишь харчевни. Ну а напоследок — пенсии старикам и пособия семьям, что потеряли кормильца. Это просто нереально звучало- в одной отдельно взятой деревне наступит рай (Преподобный молча отчитал себя за такое богохульство). Или у графа Блекуорта во всех владениях такое? Да он- просто во плоти, да простит Господь за подобное сравнение. Святой отец не знал ни этого, ни самого нового графа, но уже вовсю возносил молитвы за его здоровье.